Вообще-то говоря, в России нет коррупции. Коррупция — признак развитого государства

На модерации Отложенный

Путин утвердил план антикоррупционных мероприятий на 2021-2024 годы. Сообщение об этом появилось вчера, но даже у откровенных пропагандистских помоек энтузиазма не вызвало. Все отдают себе отчет в сугубой ритуальности этого действа, тем более, что 21 год вообще-то уже скоро закончится, пока чиновники изучат документ, внесут в свои планы — пора уже слушать новогоднюю задушевную речь президента.

Ритуал — это такая штука, без которой можно обойтись, но объяснить, почему от него отказались, сложнее, чем просто его исполнить. А потому и исполняют.

Государство гангстеров и борьба с коррупцией — это даже не пчелы против меда. Это абсурд на понятийном уровне. Пока те, кто обворовывает народ и страну, будут сами себя ловить, до тех пор это не имеет ни малейшего практического значения. Собственно, поэтому и энтузиазм вокруг этого события тоже носит дежурный характер, а сам план забудут уже завтра. До того, как придет время подписывать новый.

Тонкость в том, что вообще-то говоря, в России нет коррупции. Коррупция — признак развитого государства. Для нашей страны должность — это рентное угодье, площадка для кормления. Отличие этих двух явлений носит принципиальный характер. Коррупция — рыночные отношения. Должностное лицо торгует своими полномочиями, покупатель их покупает. Или не покупает, если цена полномочий избыточно высока. В общем, коррупция — дело добровольное. Рента — обязательный платеж. Его обязательность обусловлена сквозной системой сбора дани. Постовой не может не брать взятку потому, что должен занести плановую сумму непосредственному руководителю. Тот не может не спускать план по взяткам подчиненным, так как сам обязан занести жестко оговоренную сумму своему начальству. И так все эти рентные ручейки собираются в полноводные реки и превращаются в виллы, майбахи, дома в Лондоне и Флориде. В золотые унитазы начальника ГАИ региона в конце концов. И ликвидировать такую сквозную систему в рамках этой же системы невозможно по определению.



Рентная система создана не при Путине, это классическая феодальная система сбора дани. Но в сегодняшней России она кодифицирована и институционализирована на понятийном уровне. Рентные угодья — поле борьбы, а значит, бороться за них могут только организованные преступные сообщества, одиночек съедят. Поэтому страна фактически поделена на территории сбора дани нескольких крупных группировок, которые сами не занимаются сбором дани, но обеспечивают прикрытие для вассальных им сборщиков. Система устойчивая, так как на периферийных участках сбора дани всегда идет борьба, жертвы которой и становятся участниками информационных сообщений о борьбе с коррупцией. Выполняется условие открытости системы, из нее периодически удаляется накопленная энтропия.

Теоретически такая система может существовать неограниченное время, так как она гомеостазна. Но проблема в том, что она в своем сугубо гангстерском исполнении (а другого нынешние кремлевские просто не знают) производит ресурс гораздо меньшими темпами, чем изымает его. А значит — рентные угодья истощаются, и чем дальше — тем быстрее. Проблему можно решить, исключив из системы часть получателей ренты, создав новый баланс. Но это означает запуск внутри-«элитной» не просто борьбы, а войны на истребление. Чего по понятным причинам гангстерские кланы стараются избежать: в такой войне приобретешь немногое, но потерять можешь всё. В итоге свободный ресурс системы уже закончился, но даже это не привело к переформатированию элитного пространства, и теперь сбор дани осуществляется с тех участков системы, которые отвечают за ее устойчивость. Что способствует ее ускоренному разрушению.

Можно написать и подписать тысячу планов борьбы с тем, чего нет. Но объективные обстоятельства таковы, что сама модель является банкротом. И без создания новой систему ожидает абсолютно предсказуемый конец.