Медиатерроризм: популярный способ манипулирования сознанием

Отгремели залпы очередной избирательной кампании, превратившейся в гражданскую информационно-психологическую войну. "Победители" выборов без выбора будут ликовать. Проигравшие - горевать. Электорат - недоумевать: "не тех, мол, выбрали". Словом, можно было бы считать, что все будет, как всегда, если бы не одно обстоятельство.

Если сравнивать общество с организмом, разрушительные последствия избирательных кампаний вполне можно квалифицировать в качестве общественной политравмы (то есть совокупности многих повреждений). Основным травмогенным инструментом в информационном обществе (а мы являемся таковым обществом, хоть и корявенько, все же являемся) становится так называемый медиатерроризм.

Медиатерроризм представляет собой целенаправленное, планомерное, систематическое использование возможностей средств массовой информации (масс-медиа) для создания и тиражирования чувств страха (ужаса, беспокойства, тревоги) и распространения их в информационном пространстве в целях манипулирования общественным сознанием.

Классификация терроризма или определение его видовой принадлежности осуществляется по различным критериям, в частности: по используемым методам; по преследуемым целям; по территориальному проявлению; по используемым средствам; по национальному и религиозному признакам.

Медиатерроризм пригоден не только для внешнего, но и внутреннего использования.

Электоральная практика свидетельствует, что предвыборные кампании обычно развертываются по одному и тому же стандартному сценарию, включающему в себя, с одной стороны, демонстрацию положительных качеств обслуживаемого (продвигаемого) субъекта (кандидата или партии), а с другой - сосредоточения внимания электората на отрицательных, реальных или мнимых, в том числе и сфабрикованных качествах конкурентов.

При помощи подобных манипулятивных технологий в сущности создается своеобразная политическая пирамида, по сути, ликвидирующая возможность свободного выбора и осознанного влияния избирателей на власть.

Итогом строительства подобных пирамид становится сомнительная, с точки зрения справедливости, формально легитимная, а в сущности нелегитимная передача власти тем лицам, которые организовали и профинансировали данную пирамиду.

Чем выше приз в избирательных гонках, тем выше их ожесточение.

В конце концов традиционные информационно-психологические методы ведения предвыборной кампании теряют всякую эффективность, ибо не только исчезает возможность хотя бы малейшей объективности по отношению к оппонентам, но и возникает ситуация, уже описанная в одном старинном политическом афоризме: "Все друг другу врут, но это не имеет никакого значения, ибо никто никого не слушает".

Избирательные кампании все больше приобретают черты самых настоящих сражений, а в любой войне ее участники, рано или поздно, прибегают к использованию наиболее мощного оружия, каким они только располагают.

Весьма показательно в этом плане мнение человека, чья информированность была в свое время весьма высокой в стране или, во всяком случае, должна таковой быть: "...Некоторые СМИ ставят перед собой задачу не столько информировать общественность, сколько удовлетворять амбиции и интересы кланов. Специфика источников финансирования СМИ нередко определяет субъективный, заангажированный характер деятельности, причем подобные масс-медиа часто действуют не оглядываясь на морально-правовые, этические нормы" (Из интервью Л. Д. Кучмы газете "Факты и комментарии", 08.06.2000 г.).

Как писал еженедельник "2000": "Декларации про свободу слова вошли в противоречие с интересами больших финансово-промышленных структур, которые являются собственниками большинства отечественных СМИ... Ожидать от них плюрализма мнений и объективного освещения политической жизни в Украине, особенно в напряженной ситуации выборов, было бы по крайней мере наивным" ("2000", 03.11.2000 г.)

Таким образом, использование медиатерроризма как средства достижения победы в избирательной кампании становится неизбежным.

В 1996 году буквально накануне президентских выборов в России рейтинг Бориса Ельцина едва достигал 6 процентов и был намного меньше рейтинга лидера российских коммунистов, тоже принимавшего участие в президентской гонке. В силу субъективных и объективных причин традиционные избирательные технологии исправить ситуацию не могли, и тогда при помощи подконтрольных СМИ был активизирован остаточный устойчивый страх (достаточно точное представление об этих негативных эмоциях дает мнение Уинстона Черчилля: "главный недостаток капитализма - неравномерное распределение богатства, главное достоинство социализма - неравномерное распределение лишений"), возникший и закрепившийся в сознании и памяти основной массы населения после 70 лет коммунистического правления. В результате кандидат от российских коммунистов потерпел поражение.

В отличие от постсоветского пространства, в Западной Европе в избирательных кампаниях эффективно используется страх населения перед ультраправыми.

В ходе президентских выборов во Франции в 2002 году политическими кругами, близкими к президенту Шираку, была развернута мощная кампания по подрыву влияния социалистов (реальных противников господина Ширака) и выводу во второй тур представителя правых Ж. М. Ле-Пена. Одновременно осуществлялось массовое и концентрированное запугивание электората угрозой "наступающего фашизма".

В то же время тот факт, что в первом туре почти 11 проц. голосов (чуть меньше, чем ультра и социалисты) получили троцкисты, то есть ультралевые экстремисты, вообще не освещался в СМИ. Как и то, что после успеха Ле-Пена именно ультралевые устроили грандиозные массовые беспорядки, приведшие к многочисленным жертвам. То есть проблема реально угрожающего французскому обществу экстремизма и агрессивного радикализма вообще не получала должного освещения в прессе и на телевидении.

В результате во втором туре Жак Ширак одержал убедительную победу, и во главе Франции встал человек, которого в начале выборов четверо из пяти избирателей не хотели видеть своим президентом.

Парализующий ужас перед произошедшими и возможными террористическими актами, индокринация (то есть тотальное насыщение массового сознания планируемыми стереотипами и установками) страхом фактически предопределили результаты парламентских выборов в Испании в 2004 году.

В Англии широко эксплуатировался предвыборный слоган с явной террористическоой функцией: New Labour - new Danger (Новые лейбористы - новая опасность).

В Украине медиатеррористические технологии тоже не являются чем-то заимствованным и экзотическим. Об этом, в частности, свидетельствуют листовки "При Кучме - в оппозиции, при Симоненко - в гробу", "На каждого у коммунистов припасена виселица", "НКВД за работой" (в сочетании с фотографиями казненных). Абсолютно аналогичная предыдущей, но с несколько измененным текстом: "Бандеровцы за работой", серия телероликов, в которых показывались жертвы Голодомора в 1930-е или очереди за продуктами в 1980-е годы.

В этом же ряду и рекламный слоган, применявшийся небезызвестной радикальной организацией УНА-УНСО: "Крым будет украинским или безлюдным!".

Как убедительно показала последняя избирательная кампания, "медиатеррогенность" украинского национального информационного пространства, его готовность к "прокату" медиатерроризма определяется следующими факторами: обострением борьбы за власть, периодически доходящим до точки бифуркации (в данном случае, до возникновения ситуации, когда эта борьба во всех ее разновидностях - экономической, политической, пропагандистской - превращается в войну); перенасыщением, перегрузкой информационного поля различными фактами, версиями, интерпретациями, теориями, внешне не связанными друг с другом.

В случае необходимости это позволяет достичь быстрой концентрации разбалансированного, дезориентированного общественного сознания на нужной детали (в частности при помощи "сенсационности" и "повторения"); финансовой ангажированностью журналистов и внутренним идейным вакуумом многих из них наряду с готовностью "до последнего" защищать интересы хозяев; вытеснением информации пиаром, заменой реальности имиджами; превращением насилия и вызываемого им страха в универсальный инструмент решения конфликтов всех уровней.

Страх и методы его стимулирования и распространения становятся одним из ведущих и даже определяющих социально-психологических и технологических компонентов избирательных кампаний.

При эксплуатации страха, как известно, усиливается тревожность, подавляются более сложные формы поведения и анализ ситуации, творческое поведение исчезает, простое поведение доминирует, что в итоге формирует выгодные для манипуляторов страхом настроения и оценки.

Особенностью "электорального" медиатерроризма является то, что, во-первых, в нем отсутствуют так называемые демонстрационные жертвы, то есть непосредственные, чисто технологические объекты насилия, используемые для запугивания или терроризации основных объектов акции; во-вторых, увеличивается число возможных основных объектов медиатеракта. Это - конкуренты; их сторонники; лояльные к ним СМИ; колеблющаяся, неопределившаяся, нейтральная часть электората; собственные сторонники (их стремятся "повязать" страхом).

Так называемый черный пиар (в данном случае этот термин означает комплекс действий по созданию негативного имиджа оппонентов) приписывает объектам, на которые он направлен, самые разнообразные грехи. Правда, интенсивность стимулированного страха во многом зависит от особенностей электорального менталитета.

Так, в отличие от США, в Украине или России адюльтер, хроническое пьянство или воровство в особо крупных размерах не считаются чем-то особо предосудительным. Те же "строители" финансовых пирамид, коррупционеры, бизнесмены с более чем сомнительным происхождением капитала весьма нередко избираются в законодательные органы.

В электоральном медиатерроризме особый акцент делается на использовании так называемого социального страха.

Вот наиболее типичные проявления и методы медиатеррористического воздействия: манипулятивное моделирование общественно-политической и социальной ситуации накануне выборов; создание информационно-психологического давления на работников избирательных комиссий при помощи подконтрольных СМИ; создание такого же давления на дружественные (комплиментарные) СМИ и лиц, предоставляющих финансовую и организационную помощь оппонентам обслуживаемого претендента; размещение изготовленных в скрытой форме медиатеррористических материалов в зарубежных СМИ, действующих в информационном пространстве Украины; стимулирование "катастрофических" настроений, массового ощущения "чрезвычайного положения", предчувствия "непоправимой ошибки" в случае, если победит оппонент; широкое использование откорректированных результатов социологических исследований; организация дискредитации социологических служб оппонента и полученных ими данных; выведение из строя компьютерных сетей и интернет-сайтов оппонентов, блокирование чатов, на которых проводятся интервью с ними, размещение на них недостоверной и сфабрикованной информации; тиражирование в СМИ унифицированных материалов негативного содержания относительно оппонентов и их избирательных команд; создание фальшивых интернет-сайтов с размещением на них фальсифицированной информации; создание и распространение от имени оппонента листовок, пресс-релизов, заявлений и комментариев, компрометирующих его, провоцирующих на выгодные заказчикам, организаторам и исполнителям медиатеррористических акций информационные или поведенческие эксцессы.

Следует ожидать, что поствыборный период окажется в психологическом плане не менее тяжелым, чем предыдущие периоды избирательной кампании. Надеюсь, в этом плане предлагаемый читателю материал хоть как-то поможет ему защитить свою психику от подрывных информационных интервенций. В связи с этим афоризм "предупрежден, значит, вооружен" приобретает практическую значимость