Россия не готовится к кибервойне

Как сообщается, первая информация о кибератаке появилась еще на минувшей неделе, но тогда ее масштаб и возможный источник не назывались.

Теперь представители министерства обороны США, хотя и не назвали объем ущерба от атаки, но рассказали, что удар пришелся по компьютерным сетям Центрального командования США, отвечающего за кампании в Ираке и Афганистане, и компьютеры в зонах боевых действий. Кроме того, произошло вторжение по крайней мере в одну сверхсекретную сеть. По мнению американской стороны, предположительно, источник атаки находился на территории России.  

«Росбалт» попросил российских военных экспертов прокомментировать новое обвинение в адрес России. 

- Насколько высока вероятность, что эта атака была предпринята российскими военными?

Вице-президент Академии геополитических проблем Владимир Анохин:

- На мой взгляд, это глупость. Скорее всего, эти обвинения — некий задел для обострения отношений между Россией и США. Мы слишком много говорим об изменении политики Барака Обамы в отношении России, но в данном случае мы глубоко ошибаемся. На должности министра обороны останется Роберт Гейтс, вокруг Обамы создается довольно «ястребиная» команда. А если учитывать его советников, таких как Мадлен Олбрайт и Збигнев Бжезинский, то мы ничего нового не получим. Буш, на мой взгляд, более предсказуем, чем Обама. С приходом последнего к власти мы столкнемся с более изощренной и жестокой позицией Соединенных Штатов по отношению к России.

Член Общественного совета при Минобороны РФ, главный редактор журнала «Военно-промышленный курьер» (ВПК) Игорь Коротченко:

- Твердо убежден, что российские военные не причастны к этому. Я очень хорошо представляю себе механизм функционирования соответствующих подразделений в РФ. Их реальное состояние и технические возможности не позволяют пока осуществлять подобного рода операции.

- Какими могли быть цели такой атаки?

Анохин:

- Скорее всего, организаторы этой кибернетической атаки хотели неким образом подорвать безопасность Соединенных Штатов, возможно, запугать. Но пока точно не известно, кто сумел взломать оборонные сети США, трудно судить, для чего это было сделано.

Коротченко:

- Я считаю, что за этим могут стоять несколько групп интересов. Первая группа — это террористические организации, в частности «Аль-Каида», движение «Талибан», которые не уничтожены, функционируют и получают активную финансово-экономическую поддержку со стороны ряда организаций, базирующихся в странах арабского Востока.

Мы также не должны исключать вариант того, что целый ряд талантливых программистов на Западе испытывают определенный комплекс неполноценности в связи с тем, что их технические возможности не востребованы в сфере бизнеса и государственной службы. Они могли инициировать подобные атаки, чтобы продемонстрировать самим себе собственные профессиональные возможности в достижении таких сложных целей.

В таком случае стоит говорить о новом виде компьютерной преступности.

То есть соответствующие бизнес- или финансовые структуры будут получать предупреждения от организованных групп кибернетических преступников на предмет выплаты крупных сумм. В случае, если требования будут не удовлетворены, их постигнет судьба указанных сайтов Пентагона.

В-третьих, возможен просто сбой в американских компьютерных сетях, который они не хотят афишировать и объясняют наличием хакерских атак.

- Насколько серьезно в российской армии и спецслужбах сегодня занимаются подготовкой кадров для ведения войны в компьютерных сетях и созданием соответствующей технической базы. Используются ли для этих целей суперкомпьютеры, и если да, то чьего они производства?

Анохин:

- Насколько мне известно, подготовка к такого рода войнам ведется. Но я не думаю, что сейчас, когда мы проводим учения с Венесуэлой и российский президент Дмитрий Медведев находится на Кубе, мы будем делать какие-то гадости США.

Коротченко:

- Вообще данная сфера относится к Управлению радиоэлектронной борьбы (РЭБ) Генерального штаба. Но на данный момент мы не можем похвалиться тем, что войска РЭБ способны грамотно и квалифицированно решать такие задачи. В ряде других российских силовых структур, в частности в системе МВД, в системе Федеральной службы безопасности, есть соответствующие специалисты, которые могут решать задачи, связанные с обеспечением безопасности важнейших сайтов органов власти РФ.

Однако ни одно из наших спецподразделений такой целенаправленной работой по срыву работы западных сайтов не занимается. У нас ставится задача по защите своих собственных ресурсов. Хотя в будущем именно в системе Минобороны необходимо предусматривать центры для ведения кибернетических войн.

Я полагаю, что в течение ближайших 20-30 лет это может стать самостоятельным направлением ведения боевых действий уже в виртуальном пространстве. На сегодняшний день эта отрасль  находится в зачаточном состоянии. Кроме того, чтобы заниматься кибервойной, необходима разработка соответствующих доктринальных документов, соответствующих боевых уставов, на основании которых планируется проводить такие операции.

- Способна ли такая кибератака привести к реальному ухудшению отношений между государствами, например, России и США. К чему ее можно приравнять: акту шпионажа или диверсии?

Анохин:

- Такого рода заявления называются не иначе как провокацией. Если мы это сделали, то это провокация с нашей стороны. Если пентагоновцы заявляют о том, что их атакуют из России, а на самом деле этого не было, — значит это провокация с их стороны. Но я полагаю, что в данной ситуации у России более устойчивые позиции, чем у США. И идти на такой рискованный шаг, взрывать компьютерные сети Пентагона на уровне совершенно нормальных отношений просто немыслимо.

Коротченко:

- Это локальный случай, который вряд ли отразится на российско-американских отношениях. Такие обвинения должны быть подкреплены конкретными фактами, иначе они имеют голословный характер. Американцы должны предоставить информацию о том, кто конкретно атаковал, кто стоял за этой атакой, какие цели и задачи решал и так далее.

В мирное время атака и срыв работы важнейших сайтов, обеспечивающих функционирование систем связи и управления, можно расценивать как начало боевых действий. Я думаю, что никто не помыслит себе в качестве эксперимента попытаться атаковать серверы военного ведомства Соединенных Штатов. Это откровенно враждебный военный жест. Власти США, скорее всего, выдают желаемое за действительное.

Беседовала Анна Еремина