"Владимир Путин сказал, что борьба с коррупцией будет доведена до конца"

Президент встретился с руководителями фракций Госдумы. Политики обозначили ключевые проблемы, которые, по их мнению, должны войти в текст ежегодного президентского послания к Федеральному собранию. Лидер партии ЛДПР Владимир Жириновский рассказал о встрече ведущему Алексею Корнееву.

— Информагентства сообщают, что вы подняли вопрос о транспортном налоге и предложили вернуться к вопросу об его отмене, заменив взиманием платы через акциз на бензин. Что ответил президент, и удовлетворены ли вы его ответом?

— Президент сказал, что они думают об этом уже определенное время, что более справедливо было бы взимать налог с тех, кто больше ездит, через стоимость бензина. Но пока они не стали его вводить, поскольку это местный налог, он идет в местный бюджет. Руководители субъектов боятся его потерять как доходную часть своего бюджета. А если через бензин вводить, то они на этом зарабатывают. В основном, конечно, поставщики в масштабах всей страны. А когда как транспортный налог он удерживается, это идет в местный бюджет.

Но идея правильная, и дальше они будут смотреть, как сделать так, чтобы не обижались в субъектах России. А автовладельцам, конечно, выгоднее платить через стоимость бензина, как это делается во многих странах мира. Поэтому обещали дальше этот вопрос держать в поле зрения и найти положительное решение, постепенно отменить его.

— Вы удовлетворены тем, как президент ответил вам на эту просьбу?

— Да, удовлетворены, поскольку совпадает наше предложение и отношение президента и его специалистов. Они его в принципе поддерживают. Просто их останавливает эта позиция губернаторов, которые могут потерять какую-то часть местных доходов, и тогда это отразится на социальных выплатах и развитии региона. Как только найдут приемлемую форму, чтобы ничего не терял субъект, а для граждан будет более справедливо это выглядеть, поскольку кто больше и дольше ездит на более дорогой машине, тот и больше тратится на бензин. Вот он заплатит большой налог через стоимость большего объема бензина. А у кого стоит машина весь год, ему не надо будет вообще ничего платить, может, он не ездит, года два-три, а потом поехал, и три дня у него всего было в году, поэтому это будет справедливо. Понимание мы нашли.

— Как строилась беседа с руководством парламентских фракций? Каждый высказывал какие-то свои пожелания, и президент отвечал?

— Да, вступительное слово президента, потом выступил Нарышкин, Зюганов, я, Миронов. Президент комментировал, давал какие-то свои пояснения по каждому предложению. В целом, мы практически охватили весь спектр вопросов, всю экономику, социалку. Я еще добавил немножко международные дела, некоторые персоналии и так далее.

Много совпадений у нас, в том числе по транспортному налогу —это все совпадают — и ряду других вопросов. Например, по МГУ мы подняли вопрос, чтобы не было приватизации жилого фонда в основном здании, в историческом на Воробьевых горах. По бюджету голосование было впервые, конституционное большинство. За 20 лет никогда бюджет не принимался таким количеством голосов, 300-ми. Поэтому, в основном, все четыре выступления были в одном ключе.

Единственное, Зюганов опять поднял вопрос о левом повороте, опять стал приводить примеры по Китаю, которые нам совершенно не подходят. Но это тактика коммунистов, им выгодно держать за собой пожилой электорат, который ностальгирует по Советскому Союзу.

— В последнее время говорят о том, что Путин болеет. Как вам показалось, он выглядит здоровым?

— Все чушь. Никакой болезни, нормально выглядит, работоспособный. После этого он нас еще один на один принял всех, только на нас он потратил пять часов. Представляете, нагрузка какая? С 7.00 до 23.00. И сейчас он продолжает работать.

Как раньше говорили, если горит окно кабинета Ильича, он долго сидит допоздна. Вот и наш президент с 7.00 утра до 23.00 работает и встречает всех.

Он специально никого не зовет, в основном, это те, кто хотели бы обговорить с президентом определенные вопросы. И мне еще понравилось по поводу коррупции. Пытался представитель одной партии говорить, что якобы это борьба кланов. Но никакой борьбы кланов нет, сказал президент и добавил, что они доведут до конца всю эту борьбу, что никто не будет ее останавливать. Если кто-то сожалеет, что до сих пор нет посадок, посадки будут, все будет, он сказал, что мы не отступим. Он сказал, что они не отступят по линии борьбы с коррупцией, все это делается именно на основании данных следственных органов и никакого влияния группировок нет.

— Впереди еще какие-то новые дела, не только по Минобороны?

— Да, все будем делать до конца, до упора, по всем позициям. Это у всех вызвало удовлетворение, потому что это не было связано с конъюнктурой или с влиянием каких-то группировок. Это позиция главы государства и правительства. Они все доведут до конца. Он несколько раз повторил, все доведем до конца.

— Я понял, но о каких-то конкретных делах президент не говорил?

— Не стали говорить, потому что это просто был уже конец и никто конкретно не поставил этот вопрос. Но он назвал схему по недвижимости. Первоначально что делалось — продавался какой-то объект недвижимости Министерства обороны фирме по очень заниженной цене.

В принципе, это возможно. Собственник имеет право продать любой объект по любой цене. Но потом тот, который купил по заниженной цене, продавал уже по рыночной и уже с той большой суммы по всей цепочке со всеми делился. Поэтому здесь очень трудно предъявить претензии в том плане, что это преступление, ведь собственник имеет право продавать хоть за рубль, хоть за 100 миллионов. Другой снова продает, а он продает как можно дороже. И здесь напрямую дальше выводить состав преступления очень трудно, потому что нет параметров, никто никого не может обязать, за сколько вы должны продать тот или иной объект.

Тема Минобороны возникала и в том плане, что реформы, которые проводил Сердюков, связаны были с тем, и я тоже об этом говорил, что у Министерства обороны было имущество для семимиллионной армии, а в армии сейчас 1 миллион служащих. Поэтому, естественно, такой армии и надо в семь раз меньше имущества. Поэтому чисто количественно необходимо было избавляться от определенных объектов имущества, которые висели на Минобороны десятилетиями и мешали заниматься другими делами по прямому профилю.

Самое главное, почему нужно было избавляться: ведь никого нет в военных городках, в учебных заведениях. Но все это нужно содержать, охранять, отапливать, это огромные деньги. Впустую шли деньги на охрану и содержание объектов, которыми Министерство обороны не пользовалось. Они приходили в негодность, ветшали. Возможно, это ошибка, и с самого начала нужно было принять решительные меры и избавить Министерство обороны от этих всех объектов.

— То есть это ошибка Сердюкова, а не преступление?

— Просто некогда было Сердюкову этим заниматься. Ему была поставлена задача реформировать, и здесь у него мало ошибок. Но параллельно встала задача избавиться от огромного количества субъектов собственности Министерства обороны. Его подвели департаменты имущественных отношений, посреднические фирмы, которые стали зарабатывать. Хотя здесь напрямую сказать, что здесь, ребята, вы кого-то обманули, нельзя. Конечно, желательно сразу было продавать по рыночным ценам, тогда бы Министерство обороны получило в десятки раз больше дохода. Напрямую сказать, что это преступление можно было бы, если подвести под ситуацию злоупотребление служебным положением.