Интеллектуальный атеизм

На модерации Отложенный

Я атеист. (То есть не теист, но и не неграмотный безбожник и не злой богоборец - С.В.) И твердо убежден: в жизнь Вселенной никогда не вмешивались сторонние силы, способные изменять или нарушать законы ее существования и развития, не подвергаясь ответному влиянию. Пробелы в наших знаниях, позволяющие приписывать какую-то роль сверхъестественному, рано или поздно исчезнут. 

Все существующие религии я считаю святотатством. Кражей святынь. За исключением разве что буддизма, в классической версии вовсе не прибегающего к понятию сверхъестественного (многие видят в нем крайнее выражение материализма). Эти религии объявляют нормы общежития, выработанные многотысячелетним опытом человечества, порождением некоего внечеловеческого разума. То есть подменяют разумное поведение слепым подчинением. 

Нормы, требующие подчинения, чаще всего разумны. Опыт, отшлифованный жестким (и порою жестоким) естественным отбором, в целом достаточно надежен: правила техники безопасности написаны кровью их нарушителей.

Лауреат Нобелевской премии по экономике Фридрих Август фон Хайек в книге “Пагубная самонадеянность” писал: человечество постоянно испытывает новые варианты общественного устройства – как природа испытывает новые варианты устройства организмов и их сообществ. Те, что устойчивее и жизнеспособнее, размножаются быстрее. Процветание общества – свидетельство эффективности правил, руководящих его жизнью и развитием. 

Сложность этих правил зачастую превосходит возможности их постижения. Между тем стабильность жизнеустройства – одно из необходимых условий реализации планов отдельно взятого человека. Рациональных аргументов в пользу необходимости этой стабильности зачастую нет: как показали еще древнегреческие софисты, каждый отдельный элемент структуры общества может быть логически оспорен. Так что во избежание всеобщего отрицания и его последствий, знакомых нам по русскому нигилизму и выросшим из него революционным учениям, приходится укреплять основы, опираясь на некий высший авторитет. Это и есть юридическая, этическая и бытовая стороны религии. 

Эволюция религии 

Проверенные временем и освященные верой правила тем не менее нужно понимать – чтобы знать, какое из них в каких обстоятельствах применимо. Совать палец в розетку опасно трехлетнему малышу. Но порою необходимо электрику.

Ради эффективности эволюции невозможно останавливаться даже на самом удачном в данный момент варианте. Например, динозавры и прочие крупные пресмыкающиеся, прекрасно приспособленные к жизни на теплой Земле, оказались бессильны перед климатическим изменением, произошедшим скорее всего вследствие прямого попадания в Землю метеорита. Вот и человечеству придется развивать космические и ядерные исследования, даже если сегодня кто-то считает их нерентабельными, а кто-то – противоречащими его суевериям: нам нужно лучше динозавров защититься от превратностей судьбы. 

Но если человечество должно развиваться, значит, развиваться должна и религия. (Любопытно, что нынешнее массовое движение в защиту экологии обладает многими чертами религии. Можно в силу некоторых обстоятельств счесть экологистов тоталитарной сектой). 

Иисус, проповедовавший новое учение иудеям, вряд ли был бы в восторге от гонителя христиан Савла, ставшего рьяным христианином Павлом и понесшего свет новой веры всем, кроме иудеев. Павел скорее всего не одобрил бы позицию Николая – епископа города Миры восточноримской провинции Ликия, добившегося для новой веры общегосударственного статуса. Николай, несомненно, возмутился бы решением Петра I, заменившего российскую патриархию синодом – административным учреждением, прямо подчиненным императору.

А уж об изменениях собственно вероучения пусть судят те, кто глубже меня погружен в церковную догматику. Я лишь напомню: последние догматы католической ветви христианства – о непогрешимости официальных утверждений папы римского по вопросам веры и о непорочном зачатии самой богоматери – приняты на Ватиканском соборе 1870-го года. То есть через пятнадцать с половиной веков после Никейского собора, утвердившего основы этой религии. Да и в православии нестяжатели спорили с иосифлянами еще в XV веке, а обряд в последний раз существенно изменен в XVII… 

Фундаментальная реакция. Путей адаптации религии к внешнему миру мало. Да и сомнительны они с точки зрения самой религии. Если какие-то новшества не соответствуют древним канонам, новшества эти подлежат уничтожению.

Сегодня наиболее заметны исламские фундаменталисты. Но христианские фундаменталисты определили облик мира в несравненно большей степени. Нынешние фундаменталисты, группирующиеся в основном вокруг республиканской партии в США и сходных с нею политических течений других стран, тоже готовы уничтожить все не совпадающее с их убеждениями: вспомним хотя бы гонения на клонирование! Есть фундаменталисты и в иудаизме, причем самые рьяные из них отрицают право Израиля на существование: мол, возродить иудейское царство на Святой земле вправе только машиах – помазанник божий. 

Винтики большой машины

И фундаменталисты, и прогрессисты единодушны в главном: определять порядок жизни общества необходимо на религиозной основе.

Люди должны не столько разбираться в причинах возникновения норм и обычаев, сколько подчиняться им. В идеале – слепо 

Слепое подчинение не только делает неизбежные перемены в жизни опасными для глубоко и искренне верующих, но и заставляет человека чувствовать себя бессмысленным инструментом в руках чуждой и непонятной ему силы.

Правда, очень многих подобная роль устраивает.

Так, правоверные иудеи “относятся к переменам намного легче, чем сомневающиеся и светские. Они не считают перемены опасными как раз потому, что видят за ними желание бога сделать – в том числе и их руками – что-то важное и нужное, невозможное без этих перемен и/или того, чему они сами в результате перемен научатся. Поэтому они ощущают себя сотрудниками Большого Босса, имеющими свою долю в Большом Деле. Они могут временами не понимать идей Босса – так на то он и больше и умнее. Но их доля в деле от его действий может только возрастать. Вера работает на то, что эта “фирма” никогда не разорится и продолжит богатеть”.

 Кому это надо

Проблема только в том, есть ли у человечества не просто потребность в вере, а жизненная необходимость ее поддержания. Потребностями – даже самыми насущными – можно и пренебречь. Так, потребность в наркотиках* несомненно присутствует у многих граждан, но общество обычно ее не поощряет. Более того, даже если потребность невозможно отменить вовсе, чаще всего находят разные способы ее удовлетворения, и среди них можно выбрать наименее вредные как для человека, так и для общества в целом. (например- образование, воспитание, психотерапию... - С.В.) 

Выражение Новалиса “Религия – опиум народа” обычно трактуют как признание наркотической роли веры. ...Во времена Маркса, по чьей цитате эту формулу знают – опиум применялся не как наркотик в современном смысле, а как  обезболивающее средство. Религия и впрямь помогает при многих психологических проблемах. Вот и роль исповедников в христианстве напоминает деятельность психоаналитиков.

 Довод Лапласа

Во Французской Академии наук известный математик и по совместительству полководец Наполеон Бонапарт * поздравил своего коллегу математика и по совместительству астронома Пьера Симона де Лапласа с выходом второго – заключительного – тома “Небесной механики”. Квалифицированно проанализировав и похвалив этот фундаментальный труд, Бонапарт в то же время выразил некоторое удивление: в обоих томах – каждый размером с нынешний Большой Энциклопедический Словарь – не нашлось места даже для единственного упоминания о боге. Ответ Лапласа вошел в историю: “Ваше Величество, в этой гипотезе я не нуждался”. 

Правда, Лаплас вовсе не отрицал любую возможность бога. Ему, в частности, принадлежит описание высшей степени детерминизма: Раз уж законы ньютоновской механики точны и всеобъемлющи настолько, что Лаплас на их основе смог описать движение небесных тел с точностью, соответствующей всем тогдашним астрономическим наблюдениям, то гипотетический разум, способный одновременно узнать положения, направления и скорости движения всех частиц во Вселенной, смог бы предвычислить все дальнейшие события во всем мире на все времена. А отсюда один шаг до возможности вмешательства во все эти события. Умея точно рассчитать любые последствия перемещения даже единственного атома, можно в нужный момент подтолкнуть этот атом так, чтобы дальнейшая цепочка событий рано или поздно привела к сколь угодно значимым последствиям. 

 Квантовая механика доказала: движение достаточно малых частиц принципиально непредсказуемо, причем эта непредсказуемость не связана с воздействиями других частиц, а имеет внутреннюю природу. Поэтому даже полное всеведение текущего состояния всей Вселенной не позволяет предвидеть сколько-нибудь значимое будущее. И предсказать последствия любых событий – в том числе и собственных действий – можно лишь с изрядной погрешностью. 

Зато ответ Лапласа Бонапарту и по сей день актуален. Беседа Наполеона с Лапласом, однако, на этом не завершилась. Присутствовавший при ней математик Жозеф Луи Лагранж отметил: “О, это прекрасная гипотеза; она многое объясняет”. И в этом не был оригинален. Всеобъемлющей божьей волей удобно мотивировать любые события, процессы и закономерности. Ломоносов за десятки лет до Лагранжа ехидно отмечал: легко стать ученым, выучив три слова “бог сие сотворил” и полагая их вместо всех причин. Но именно в силу такого удобства гипотеза бога непродуктивна. И Лаплас ответил: “Эта гипотеза, Ваше Величество, объясняет и впрямь все, но не позволяет предсказать ничего; в качестве ученого я обязан предоставлять Вам работы, позволяющие предсказывать”.

( публикуется по статье "Дилогия атеизма", Анатолий Вассерман, Журнал  "Октябрь" №7 2007)