Сталинский СССР: пир во время чумы

«80 лет назад в СССР разыгралась трагедия, известная как искусственный голод 1932−1933 годов, или Голодомор. По данным российской Госдумы, погибли около семи миллионов человек… 

Жертвами оказались не “эксплуататорские классы” Царской России, и не “ленинская гвардия”, а простые труженики, ради которых, вроде бы, и делалась революция.

Наибольшее число погибших пришлось на первую половину 1933 года. С 1998 года последняя суббота ноября отмечается на Украине как День памяти жертв Голодомора. Таким образом, 23 ноября 2013 года рассматривается как юбилейная дата, хотя историческая драма была растянута во времени. Ее юридическое определение до сих пор вызывает споры.

Главной причиной устроенного большевиками “великого перелома” являлось стремление практически даром получать продовольствие для бурно растущих городов и армии [оборудование «новых» большевицких заводов представляло собой списанное в Америке старье — там произошла техническая революция и старые станки были списаны в утиль: этим «утилем» и стал сталинский большевицкий «рай» — А.М.].

Товарность сельского хозяйства в 1920-х годах составляла 15−20 процентов, иными словами, одного рабочего или солдата должны были кормить пять-шесть крестьянских дворов. С такими ли ресурсами мечтать о мировой победе коммунизма?

Разумеется, был иной путь: повышать эффективность аграрного сектора путем концентрации земли в руках крепких хозяев, заинтересовать крестьян зарабатывать деньги через развитие производства потребительских товаров. Но для советской власти он был абсолютно неприемлем. Это что же: частнособственнические инстинкты поощрять? Вместо оружия выпуск зеркальных трюмо и велосипедов разворачивать?

В основном завершив к 1932 году коллективизацию, Сталин выполнил половину задачи. Теперь предстояло приучить крестьян трудиться в общественном секторе “за палочки”, и не отлынивать.

Методы выбивания хлебопоставок в 1932 году на примере его родной станицы Вешенская ярко описал Михаил Шолохов в знаменитом письме Сталину. Но и этого оказалось недостаточно.

В 1930 году в счет госпоставок на Украине у крестьян забрали 30% выращенного зерна, а на Северном Кавказе 38%, в 1931 году соответственно 42 и 47 процентов.

В 1932 году, выдавшемся неурожайным, план подняли еще на треть. Со всей страны посыпались доклады, что задание нереально. Однако власть решила показать, что давить на жалость безполезно:

“Крестьянин хочет удушить советское правительство костлявой рукой голода. Мы покажем ему, что такое голод”, — заявил на собрании республиканского актива партийный вождь Украины Станислав Косиор.

В колхозах, не выполнивших хлебозаготовительный план, велено было изъять не только все зерно, вплоть до семенного фонда, но и домашние запасы овощей, солений и сала.

Значительная часть конфискованных продуктов пропадала, но действовал принцип: лучше сгноить, чем людям отдать.

При этом в 1932—1933 годах на экспорт отправили 3, 41 млн. тонн зерна, 47 тысяч тонн мясомолочных продуктов, 54 тысячи тонн рыбы по таким низким ценам, что зарубежные партнеры обвиняли советское государство в демпинге.

В результате голод охватил территории с населением в 30 миллионов человек.

На Украине, по данным современного исследователя Станислава Кульчицкого, умерли от голода 3 миллиона 238 тысяч человек, не считая демографических потерь от вынужденной миграции и резкого, примерно вдвое, снижения рождаемости.

Население Казахстана, где отбирали не хлеб, а скот, сократилось с шести до трех миллионов человек.

В Российской Федерации, где картошку и лук крестьянам все-таки оставили, погибли “всего” 400 тысяч человек. Однако, по информации американского биографа Бориса Ельцина, Тимоти Колтона, случаи каннибализма имели место и в уральском селе Бутка, где родился первый президент России:

“Каждую ночь в Харькове собирают по 250 трупов умерших от голода. Замечено, что большое число из них не имеют печени, из которой готовят пирожки и торгуют ими на рынке”, — докладывал в Рим итальянский консул.

7 августа 1932 года вышел закон “Об усилении уголовной ответственности за кражу и расхищение социалистической собственности”, более известный, как “закон о трех колосках”, по которому только по декабрь 1933 года были репрессированы 125 000 доведенных голодом до отчаяния людей, из них 5 400 расстреляны.

Народ ринулся в поисках пропитания в города. Ответом стало постановление правительства от 22 января 1933 года за подписями Молотова и Сталина: “массовый исход крестьян организован врагами советской власти, контрреволюционерами и польскими агентами… запретить всеми возможными средствами массовое передвижение крестьянства Украины и Северного Кавказа в города”.

Обреченные районы оцеплялись войсками. Только за первый месяц действия постановления ОГПУ отрапортовало о задержании 219 460 человек.

“За неделю была создана служба по поимке брошенных детей. Тех, кто еще мог выжить, отправляли в бараки на Голодной Горе. Слабых отправляли в товарных поездах за город, и оставляли умирать вдали от людей. По прибытии вагонов покойников выгружали в заранее выкопанные большие рвы”, — информировал итальянский консул в Харькове.

Бывшие узники ГУЛАГа, опрошенные Александром Солженицыным, свидетельствовали, что в ряде случаев крестьяне прибивались к лагерям, и заключенные их подкармливали.

В августе 1933 года газета New York Herald Tribune опубликовала материал Ральфа Барнса, в котором фигурировала цифра “один миллион смертей от голода”. Американская общественность сочла ее неправдоподобной. Иностранцев после этого перестали пускать в пораженные голодом регионы.

На Западе у Сталина нашлись адвокаты. Бернард Шоу заявил на пресс-конференции, что никакого голода не видел, лично он никогда в жизни так не обедал, а на вопрос, почему бы ему в таком случае не переселиться в советский рай, ответил, что Британия, несомненно, ад, но он старый грешник, поэтому его место в аду.

“При коллективизации мы потеряли не меньше”, — сказал Сталин Черчиллю, обратившемуся к нему с соболезнованиями по поводу больших потерь СССР в войне, добавив, что, по его мнению, “все это было очень скверно и трудно, но необходимо”.

Всесоюзная перепись в январе 1937 года показала “недостачу” населения в восемь миллионов человек по сравнению с расчетной цифрой. Исследование объявили вредительским, все материалы изъяли и засекретили, организаторов расстреляли.

Имеются многочисленные свидетельства людоедства и трупоедства в пораженных голодом районах:

“В колхозе «День урожая» во время прополки на борозде умерло от голода 3 колхозницы. Беднячка Степанова зарезала своего сына 9-ти лет на питание. При обыске у Никулиных обнаружен в печке чугун, в котором находилась человеческая челюсть”, — докладывал в июне 1933 года уполномоченный ОГПУ по Белгородской области Бачинский.

“В станице Должанской Ейского района гражданка Герасименко употребила в пищу труп своей умершей сестры. В станице Ново-Щербиновская жена кулака Елисеенко зарубила и съела своего 3-летнего ребенка. На кладбище обнаружено до 30 гробов, из которых трупы исчезли”, — говорилось в информации ОГПУ “О голоде в районах Северо-Кавказского края” от 7 марта 1933 года.

Чтобы не портить судебную статистику, дошедших до каннибализма людей, как правило, расстреливали на месте.

“Нам, коммунистам, выдавали по талонам, деревенским активистам тоже, а вот что они жрут — это уму непостижимо! Лягушек, мышей уже нет, кошки ни одной не осталось, траву, солому секут, кору сосновую обдирают, растирают в пыль и пекут из нее лепешки. Людоедство на каждом шагу.

Сидим мы в сельсовете, вдруг бежит активист, доносит, в такой-то хате девку едят. Собираемся, берем оружие. Семья вся в сборе. Сонные сидят, сытые. В хате пахнет вареным.

— Где дочка?

— У город поихала.

— А в печи в горшках что?

— Та кулиш.

Выворачиваю этот «кулиш» в миску — рука с ногтями плавает в жире.

Идут, как сонные мухи. Что с ними делать? Теоретически — надо судить. Но такой статьи — за людоедство — нет. Можно за убийство, но это сколько ж возни, и потом, голод — смягчающее обстоятельство, или нет?

В общем, нам инструкцию спустили: решать на местах. Выведем их из села, свернем куда-нибудь в балочку, пошлепали в затылок из пистолета, слегка землей присыпали — потом волки съедят”, — описывал типичную картину Анатолий Кузнецов в романе “Бабий Яр”.

Кстати, первое массовое захоронение в Бабьем Яру, впоследствии получившем известность как место преступлений нацистов, относится к 1933 году: “Умерших от голода свозили в Бабий Яр. Привозили и полуживых, которые там умирали”.

“В райцентре возле автобусной остановки в скверике на пыльной травке валялись те, кого уже не считали людьми. Одни — скелеты с огромными, кротко горящими глазами. Другие, наоборот, туго раздуты. Кто-то грыз кору на березовом стволе. Кто-то расплылся по земле студнем, не шевелился, а только булькал нутром. Кто-то запихивал в рот мусор с земли.

Но перед смертью кто-нибудь вдруг бунтовал — вставал во весь рост, обхватывал ствол березы, открывал рот, собирался, наверное, крикнуть испепеляющее проклятие, но вылетал хрип, пузырилась пена. Бунтарь сползал вниз по стволу и затихал.

Вокруг идет обычная жизнь. Люди торопятся на работу”, — делился воспоминаниями детства писатель Владимир Тендряков.

Растление общества

По мнению историка Марка Солонина, у организаторов Голодомора имелся еще один мотив.

Сталина не могло не тревожить то, что немалая часть советской верхушки имела опыт революционной борьбы, подпольной работы и партизанщины, который при определенных обстоятельствах мог обернуться против него.

“Только после раскулачивания и Голодомора Сталин и его компания смогли вздохнуть спокойно. Теперь они знали — для «активистов», выгребавших кашу-затируху из котелка у голодающих, дороги назад, к ограбленному народу, уже не будет никогда. Связанные круговой порукой безмерного злодейства, они могли только покорно брести по извилистой «линии партии»”, — указывает исследователь.

“Кадры, прошедшие через ситуацию 1932−1933 годов и выдержавшие ее, закалились как сталь. Я думаю, что с ними можно построить Государство, которого история еще не знала”, — писал Орджоникидзе Кирову в январе 1934 года.

“Глубоко верные слова. История России раньше такого не знала. Таких «кадров», которые могли бы ежедневно выгружать опухших от голода детей в голую степь, в старые времена еще надо было поискать”, — комментирует Солонин.

Новый правящий класс подкупали подачками. Во время Голодомора окончательно сложилась система номенклатурных привилегий, просуществовавшая вплоть до краха СССР.

8 февраля 1932 года секретным постановлением политбюро был отменен так называемый “партмаксимум” для ответственных работников — коммунистов в размере 2 700 рублей в год. По словам экономиста Евгения Варги, именно тогда “началось радикальное расслоение советского общества, один за другим — в соответствии с их значением для режима Сталина — выделялись привилегированные слои”.

Широко распространилась практика выдачи номенклатурщикам “пакетов” — ежемесячных денежных бонусов в конвертах, настолько засекреченных, что с них даже не уплачивались партвзносы.

Вы должны научиться есть, даже если все кругом будут умирать от голода

Осенью 1932 года, в разгар голода, в распределителе в “Доме на набережной” чиновник каждый месяц получал четыре килограмма мяса, четыре килограмма колбасы и ветчины, килограмм икры.

В сентябре для питания делегатов пленума ЦК были затребованы 10 тонн мясных деликатесов, четыре тонны рыбы, 600 килограммов сыра, 300 килограммов икры, всего 93 наименования продуктов.

“С той минуты, как мы сели в поезд «Москва-Ленинград» и стали гостями чекистов, для нас наступил коммунизм. Ни за что не платим. Копченые колбасы. Сыры. Икра. Фрукты. Вина. Коньяк. Ем, пью, и вспоминаю, как добирался до Москвы. Всюду вдоль полотна стояли оборванные босые дети, старики. Кожа да кости. Все тянут руки к проходящим вагонам. У всех на губах одно слово: хлеб, хлеб, хлеб”, — вспоминал организованную ОГПУ поездку литераторов на Беломорканал писатель Александр Авдеенко.

А уж во время банкета в ленинградской “Астории” он, по его словам, просто ошалел от изобилия: “бифштексы, жареные цыплята, шашлыки, шпроты в янтарном масле, поросята, заливные осетры, персики без косточек и кожуры”.

“Самое страшное, если вы вдруг почувствуете жалость и потеряете твердость. Вы должны научиться есть, даже если все кругом будут умирать от голода. Иначе некому будет вернуть урожай стране. Не поддавайтесь чувствам, и думайте только о себе”, — говорилось в секретной инструкции ЦК работникам райкомов в зоне бедствия.

Начальники, “проявлявшие незрелость” и подкармливавшие голодных из личных запасов, быстро исчезали со своих постов. Впрочем, аналогичная участь ждала и тех, кто, не поняв генеральной линии, устраивал оргии с шампанским и забавами в духе дореволюционных купцов: кто съест в один присест молодого барашка.

Станислав Косиор за свои грехи расплатился страшно. В феврале 1939 года он был расстрелян. Сильный телом и духом, Косиор выдержал пытки и подписал “признание” лишь после того, как следователи привели его 16-летнюю дочь и пригрозили по очереди изнасиловать ее на глазах у отца. [После этого инцидента, поняв, что она явилась причиной смерти отца — А.М.] Девушка бросилась под поезд.

Вячеслав Молотов в 1957 году был низвергнут с политического Олимпа, но жил в огромной квартире на улице Грановского, пользовался всеми номенклатурными благами и посещал зал № 1 библиотеки Академии наук, предназначавшийся для академиков и иностранных ученых. При Константине Черненко его восстановили в партии.

Развращали не только 55 тысяч номенклатурщиков: приближенной обслуге полагался так называемый “микояновский паек” из 20 наименований продуктов.

Далее шли 14 миллионов человек, гарантированно получавших более скромный паек: работники стратегических предприятий, военные и силовики, верхушка интеллигенции.

Рядовые горожане могли, по крайней мере, что-то купить в магазинах, снабжавшихся централизованно.

На самом дне оказались ограбленные и брошенные на произвол судьбы крестьяне и зэки с их реальными или мнимыми провинностями перед государством.
Голодомор сформировал сталинский социализм таким, каким мы его знаем: с жесткой иерархией, пониманием того, что за кусок надо платить безграничной лояльностью, стремлением любой ценой сохранить то, что имеешь, не обращая внимания на смерть и страдания других по лагерному принципу: “Умри ты сегодня, а я завтра”.

Отмечая сходство гитлеровского и сталинского режимов австрийская исследовательница Ханна Арендт в 1950-х годах объединила их под общим названием “тоталитаризм”» [38].

Однако сам Гитлер, думается, категорически не согласился бы с таким определением: он массово убивал своих врагов, но никак не мирное население своей же страны, как это делал большевицкий режим во главе с Лениным, а затем и со Сталиным. Да уж, никаким Гитлерам и Пол Потам, Муссолини и Мао Цзедунам за всю их палаческую карьеру не довелось поубивать столько людей, сколько убили большевики в захваченной ими с 1917 г. России.

Но неужели же сам русский народ мазохистски убивал себя и травил голодом все те страшные годы?

Да вовсе нет. Вот кто наслаждался спецпайками с икрою и шампанским, разъезжая в специализированных поездах по умирающей от голода стране:

«Давайте посмотрим списки Советского правительства 1936–1937 годов. Это уже непосредственно перед Второй мировой войной. Кто же там?

Представительство в Лиге наций, т.е. лицо Советского Союза:

1. Глава делегации СССР — Литвинов-Финкельштейн. Еврей.
2. Члены делегации — Розенберг. Еврей.
3. Штейн. Еврей.
4. Маркус. Еврей.
5. Бреннер. Еврей
6. Гиршфельд. Еврей.
7. Гельфанд. Еврей.
8. Сванидзе. Грузин.

Итого: евреев — 7, грузин — 1, русских — 0.

[…Этот грузин был родственник первой жены Сталина, а первая жена Сталина была кавказской еврейкой…]

Даже фамилии уже не меняли! Они были настолько уверены в незыблемости своей власти, что даже не меняли своих фамилий! И тогда становится ясным весь ужас этих чисток — это все был еврейский междусобойчик!.. Вот сегодня евреи кричат, что Сталин был антисемитом и уничтожал их. Но кто же пришел к власти после всех этих чисток? Тот же божий народ…

…Правительство СССР…

(9 наркомов и 12 заместителей — евреи)

1. Народный комиссар иностранных дел СССР — Литвинов Максим Максимович (Мейер Валлах Финкельштейн).
2. Нарком внутренних дел — Ягода Генрих Григорьевич.
3. Нарком внешторга — Розенгольц Аркадий Павлович.
4. Нарком внутренней торговли — Вейцер Израиль Яковлевич.
5. Нарком путей сообщения — Каганович Лазарь Моисеевич.
6. Нарком совхозов — Калманович Моисей Иосифович.
7. Нарком легкой промышленности — Любимов (Козельский) Исидор Елисеевич.
8. Нарком здравоохранения — Каминский Григорий Наумович.
9. Председатель комиссии советского контроля — Беленький Захар Моисеевич.
10. Заместитель наркома обороны СССР — Гамарник Янкель Борисович…» [28] (с. 53–56).

Далее заместители: Левин Лев Борисович, Эпштейн Моисей Соломонович, Гайстер Арон Израилевич, Любович Арон Моисеевич, Розенталь Эпох Фридрихович, Бриллиант, Сольц, Иохеллес, Краваль и т.д.

То есть Ивановыми не только при Ленине или Троцком, но и при Сталине — в правительстве большевиков — далеко не пахло… 

«Вот гонители и уничтожители этих евреев: ЕВРЕИ В СОСТАВЕ ОГПУ (НКВД).

Нарком внутренних дел в СССР — Ягода Генрих Григорьевич, литовский еврей.

Первый заместитель — Агранов (Сорензон) Яков Саулович, еврей.

ЕВРЕИ В ГЛАВНОМ УПРАВЛЕНИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ:

Начальник Особого отдела — Гай Мирон Ильич.

Начальник Экономического отдела — Миронов Самуил.

Начальник Иностранного отдела — Слуцкий Аркадий Аркадьевич.

Начальник Транспортного отдела — Шанин Абрам Моисеевич.

Начальник Оперативного отдела — Паукер Карл Вениаминович.

Начальник Специального отдела — Добродицкий Вениамин Исаакович.

Начальник Антирелигиозного отдела — Иоффе Исай Львович.

Это он отвечал за уничтожение церквей и священников.

Начальник Главного управления рабоче-крестьянской милиции — Бяльский Лев Наумович.

Т.е. опять от имени русского народа управляет милицией все тот же еврей.

Начальник уголовного розыска НКВД СССР — Вуль Леонид Иосифович» [28] (с. 57).

 «…в 1930-х… наркомом внутренних дел стал Ягода, иностранных — Литвинов-Валлах, внешней торговли Розенгольц, путей сообщения — Рухимович, земледелия — Яковлев-Эпштейн, председателем правления Госбанка — Калманович и т.д.» [39] (с. 189).

«…в 1930–1940-х годах, заместителями председателя Совнаркома назначались — кроме пресловутого Кагановича — Землячка-Залкинд и Мехлис» [39] (с. 189).

Но все это выглядит вполне закономерным, если учесть, что сам Иосиф Виссарионович был склеен все из того же «теста». Об этом весьма красноречиво сообщает даже перевод его фамилии:

«По-грузински “джуга” — иудей, “швили” — указывает на сыновство» [3] (с. 65).

То есть если сын Ивана у нас станет Ивановым, то сын иудея Иудеевым — так до удивительности ясно сообщает о национальности Иосифа Джугашвили полученная им еще при рождении фамилия.

Но и сами  творцы катаклизмов никогда и не скрывали всего существа выше приведенного:

«“Бнай Брит Мэгэзин” — главный официальный журнал всемирного иудейства. В мартовском номере этого издания за 1933 год появилась статья Норманна Бентвича, в которой он с удовлетворением констатировал: “Главным пророком пролетарского движения был еврей — Карл Маркс. Другой немецкий еврей Фердинанд Лассаль, героическая скульптура которого украшает сегодня Невский проспект в Ленинграде, был одним из вдохновителем революционных партий. Именно евреи участвовали в создании революционного движения и поддерживали революцию, давая ей свои кадры, и более чем другим народам, революция дала им, евреям, преимуществ. Общее впечатление таково, что в целом еврейский народ чувствует себя здесь, в Советской России, как в своем доме и видит в себе творцов Нового Порядка”» [3] (с. 66).

И далее пытаться с пеной у рта уверять нас, что русские-де, мол, сами себя истребляли — просто безполезно. Ведь теперь мы знаем национальную окраску своих палачей. Ведь точно так же как и в судилище над своим соотечественником все девятеро, так и начальники на Беломорканале — все шестеро — представители всем известного рода-племени, поименованного Есениным людьми заезжими. То же наблюдается и в высших эшелонах власти. Причем, именно при Сталине они уже не считают нужным маскироваться за русскими фамилиями, но выставляют свою победу над массово теперь истребляемым туземным народом, уже более ничего не стесняясь,  явно напоказ!

Следует ли все вышеперечисленные и не перечисленные преступления просто забыть — как кошмарный сон постаравшись выкинуть из памяти?

Но в таком случае этот «сон» обязательно повторится! Но и еще в более ужасающих подробностях!

Что же делать?

«…геноцид есть преступление без срока давности. Нас интересует такая же коллективная ответственность евреев по отношению к русским, какую вот уже шестьдесят лет несет немецкий народ по отношению к евреям.

Нам от вас, господа евреи, чувств не надо, Нам от вас надо — честного открытого суда, покаяния и компенсаций» [40] (с. 17).  

То есть никаким антисемитизмом Сталин не страдал — власть в его стране террора поддерживалась исключительно евреями, занимавшими практически все высшие посты в стране.

Библиографию см. по: 

Слово. Том 36. Серия 12. Книга 3. Раскулачивание