Маму — в армию, папу — в декрет. Это Израиль детка..

Правду о еврейской маме, о том, что запрещено детям в Израиле и почему все стремятся попасть в израильскую армию, мы узнали у Временного поверенного посольства Государства Израиль в Беларуси госпожи Юлии Рачински-Спиваков.

— Юлия, вы — ребенок постсоветского пространства, но большую часть жизни провели в Израиле. Сложилось ли какое-то впечатление о белорусах за время вашей работы в Минске?
— Отличий много, и какие-то вещи меня удивляют. Во-первых, белорусский народ гостеприимный, открытый и добродушный, такое качество присуще не всем народам бывшего Советского Союза. Во-вторых, белорусы очень дисциплинированны. Все упорядочено. Например, на торжественных церемониях всегда все происходит четко и по порядку, нет импровизаций. Это, я считаю, хорошо, так как позволяет избежать конфузов.

Еще для меня необычна здесь очередь. В Израиле само понятие очереди отсутствует. И когда заканчивается спектакль, все идут в гардероб, в итоге кто первым пришел — тот первым и получил пальто. Очередь располагается горизонтально, плечом к плечу, а в Беларуси все стоят друг за другом, выстраиваются в «паровозик». И спокойно ждут, никто никого не толкает. Все знают правила игры.

— Вы сказали об отсутствии импровизаций на мероприятиях. А у израильтян к ним особенная тяга?
— Израильтяне — народ креативный. Это качество воспитывается с юных лет. У нас система образования не основана на заучивании. Такого нет, как в моем киевском детстве: выучить параграф или поэму и выступить перед классом… В Израиле приветствуется свободное мышление, заучивания наизусть нет вовсе, зато задания пофантазировать на тему, сочинить, придумать — очень распространены. Малышам часто дают такое упражнение: показывают картинку и предлагают придумать использование изображенному предмету. Например, круг может быть колесом, рулем, пиццей и т.д.

На всех вступительных экзаменах обращают особое внимание именно на свободу мышления. И, конечно, это находит отражение в жизни, поэтому Израиль — этот start-up nation. Мы лидируем в этой области благодаря образованию.

— Такой подход используется не только в гуманитарных, но и в технических сферах?
— Абсолютно. Когда я учила арабский и персидский языки, не было обычного заучивания. Грамматике уделяется меньше внимания, чем словарному запасу, аспектам речи. Во всех сферах такой подход проявляет себя.

— Мы затронули тему воспитания. Как в Израиле построена система дошкольных учреждений?
— У нас оплачиваемый декретный отпуск длится 3 месяца, затем можно взять еще 3 месяца за свой счет (с сохранением рабочего места). После полугода надо выходить на работу, иначе потеряешь ее. Так что детские ясли есть даже для трехмесячных малышей, правда, они в основном частные. Государственные бесплатные детские сады — с трех лет.

Специалисты, работающие с детьми 3−6 лет, очень качественные и с высшим образованием, воспитатели проходят жесткий отбор. Ну, а с выпускниками школ могут работать только педагоги со второй степенью образования (магистры).

Профессия педагога очень уважаемая, как и воспитателя. Я сама из династии педагогов: бабушка — заслуженный учитель Украины, у моей мамы — сеть частных детских садов в Израиле, тетя с маминой стороны успешно преподает в начальной школе уже 20 лет.

Ну, а мой сын Адам ходил в государственный детский сад всего полгода, с ним долго сидела моя мама, потом — я сама была с детьми, сейчас — мой супруг сидит с дочкой, уже почти 8 месяцев.

— Как часто мужчины в Израиле остаются с детьми?
— У нас законодательством предусмотрен равноправный уход — папа или мама могут сидеть с ребенком. Это касается и больничного. Но мне кажется, что в Израиле мужчины больше участвуют в воспитании детей, чем у вас.

— Как ваш муж относится к паузе в своей карьере?
— Это одна из сложностей в семье дипломатов — назначение в другую страну. У нас в посольстве даже есть социальный работник для таких проблем. Ведь это непросто — перевезти всю семью.

Для мужчин по-прежнему непривычно то, что работает женщина. Сколько раз у моих собеседников были подняты брови… многие полагают, что дипломат — это обязательно мужчина. Мой муж довольно успешно работал в сфере логистики, экономики, но его карьеру пришлось прервать на время.

Кстати, он признался, что неловко себя чувствует, когда гуляет здесь по улице с дочкой: повсюду только мамы с колясками. У нас папы ходят и на кружки с детьми, и на родительские собрания. Правда, в Израиле и семьи традиционно большие, мальчики привыкли нянчить младших братьев-сестер. Тремя детьми никого не удивишь.

— Говорят, институт традиционного брака изживает себя. Семья в Израиле является ценностью?
— Да, конечно. У нас много групп населения: светское, религиозное, иудеи, мусульмане — настоящий «салат». Но в большинстве случаев семья остается традиционной ценностью. Семейные связи поддерживаются, в праздники мы обязательно собираемся.

Вот сейчас (беседа проходила в середине января) мы отмечаем Ту би-Шват — «День рождения деревьев». В Израиле сейчас цветет миндаль, поэтому принято есть сухофрукты. Этот праздник обновления также связан с детьми. Есть такая поговорка «человек — это дерево», то есть так, как мы относимся к человеку, надо относиться к деревьям. И — к детям, ухаживать за ними и воспитывать. Семена, которые мы закладываем, через годы дадут свои плоды.

По еврейской традиции нужно как минимум полчаса в день уделять воспитанию ребенка. Мы стараемся так и делать. В пятницу вечером, с наступлением Шаббата, мы встречаемся всей семьей за одним столом. В праздник Песах мы читаем Агада — такую легенду про исход евреев из Египта. Самый младший всегда задает вопросы, а самый старший — отвечает. Придумывать ничего не надо — все уже есть в наших традициях.

— Как вы думаете, что родители должны давать детям прежде всего?
— Внимание. Я бы хотела больше быть с ними. Стараюсь дома каждую минуту делить с сыном и дочкой. Мне кажется, детям абсолютно не важно, что именно делать, главное — вместе с родителями, можно просто заняться приготовлением еды. Я часто привожу детей на работу, вечером беру их на мероприятия, пока им это нравится. Иногда я слышу про Адама «ой, бедный ребенок, что ему делать в посольстве?». Считаю, главное — что он с мамой, так что в любом случае ему хорошо.

И еще важная вещь. У нас ребенок должен чувствовать себя на равных со взрослым. Похвально уметь высказываться, иметь свое мнение, быть свободным, не стесняться. Не опасаться критики. Даже если твое мнение неправильно — не бойся его высказать. Говори, пожалуйста, чем больше мнений — тем лучше.

Я помню свою скованность в детстве: «помолчи», «не перебивай» и т.д. Адам уже другой. На чаепитии в посольстве он был единственным ребенком, и он говорил «я хочу что-то сказать», высказывался, и взрослые его слушали. Мне это нравится, я хочу, чтобы он оставался таким спокойным и уверенным. И чтобы ничто извне на него не повлияло.

На празднике Ханука

— Есть ли какие-то запреты для ребенка в еврейской семье? Как удается совмещать свободу, о которой вы говорите, с ограничениями, без которых не обойтись?
— Должно быть уважение к окружающим.

Тут начинаются запреты и границы. Если дети не поделили игрушку — еврейские родители могут проявить весьма нехарактерную жесткость. Если есть грубость по отношению к другим со стороны ребенка, это также неприемлемо.

И все, что касается помощи другому человеку. Многое в Израиле строится на солидарности и взаимовыручке, ведь страна маленькая, молодая. Способность к помощи и поддержке воспитывается с маленького возраста. Возможно, традиции кибуцей (израильских сельхозкоммун) находят свое продолжение в повседневной жизни.

— Наверное, нет в Израиле ребенка, который бы не занимался музыкой?
— Да, это наше национальное увлечение (смеется). Все дети посещают занятия, кружки, и это всегда длинный список. Ребенок должен попробовать многое. Если он занимается музыкой, то это не значит, что он станет пианистом или дирижером, но музыка станет частью его культурного багажа. Зато если обнаружится потенциал — его можно развивать. Так что после школы родители работают «водителями» — развозят детей по всевозможным занятиям.

Я не исключение. Сегодня повезу Софию в кружок музыкального развития (там занимаются малыши от года до полутора лет). Адам начал обучаться игре на фортепиано. Мне как раз супруг подарил инструмент на день рождения, так как мой остался в Израиле, и мне его очень не хватало. Сыну было тяжело найти педагога для его возраста, но пару месяцев он уже отзанимался. Параллельно он ходит на спортивную гимнастику. Кроме того, учится в американской школе. Надо присматриваться к ребенку — у Адама я заметила интерес к музыке, и было важно дать ему эту возможность. Роль родителей — не навязать детям что-либо, а помочь открыть себя.

— Что важно для хороших отношений в семье?
— Помните фразу Экзюпери: «Любовь — это не когда смотрят друг на друга, а когда смотрят в одном направлении»? Это основа отношений — когда есть общее мировоззрение, общее понимание, как воспитывать детей, какие цели в жизни, каким образом мы хотим их вместе добиться.

— Я вспомнила историю, как раввин пришел с женой к врачу и сообщил: «у нас болит нога»…
— (Смеется). Да, в израильских семьях много заботы и опеки. Муж и жена чувствуют себя одним целым, но это, наверное, так во всех счастливых семьях.

— Феминизм повлиял на израильских мужчин?
— Сейчас реже предлагают поднести сумку. Это связано и с тем, что женщины наравне с мужчинами служат в армии. И позиция женщин такова: не нужно мне предлагать помощь, сама справлюсь. Хотя это индивидуально и относится, скорее, к молодому поколению. У людей постарше более традиционные взгляды.

— Вы сама служили в армии?
— Да, я капитан в запасе. В армию можно идти в 18 лет, после школы, а можно после университета и служить по специальности. В армии — много должностей. Если девочка пришла после средней школы, она может получить специальность и учиться дальше по ней или работать после демобилизации. Армия в Израиле — это не неприятная обязанность, это приключение, возможность открыть для себя что-то новое.

Многие специалисты из сферы IT, в том числе известные стартаперы, начинали свою работу в армии. А многие даже не получали высшего образования — им достаточно опыта работы. К слову, на рынке труда такой армейский опыт высоко ценится. Многие психологи, медработники, педагоги там начинали. В Израиле армия — важный этап формирования личности.

Я провела 5 лет в армии после института. Параллельно я училась, получила вторую степень в Иерусалиме. Мне армия много дала, и моему брату, он участвовал в военных операциях в Ливане, в Газе. Молодежь стремится попасть на службу.

— Женщины принимают участие в боевых действиях?
— До 1996 года женщины не призывались в боевые части. Но Эллис Миллер очень хотела поступить на курсы пилотов ВВС. Туда девушек не набирали, и Эллис подала иск в Верховный суд Израиля (граждане могут подать иск против государства) и выиграла его. Она экзамен не прошла, но ее допустили к сдаче. И с тех пор открылись женщинам все ворота — и в боевые части в том числе. Но — это по желанию. Туда не берут в обязательном порядке. Условия абсолютно равные. Правда, мужчины служат 3 года, а женщины — 2, но это пытаются также уравнять.

Элис Миллер с сыном

— Равные права для женщин и мужчин соблюдаются во всех сферах?
— В последние годы наблюдается прогресс. Если посмотреть на пирамиду трудоустройства, на нижнем уровне равноправие присутствует, но на верху, на руководящих должностях, женщин меньше. И такая ситуация во всех сферах. В правительстве и парламенте у нас есть специальные комиссии, которые стараются уровнять баланс.

Зарплаты также уравниваются с мужскими по размеру. В 2004 году принят закон, согласно которому женщина может выбрать год, когда ей пойти на пенсию, начиная с 62 лет (пенсионный возраст женщин) до 67 лет (пенсионный возраст мужчин).

— А еврейская мама — она такая, как в анекдотах?
— Да, стереотип верный! Правда, в Израиле в этом случае говорят не «еврейская», а «польская» мама. Ведь в Израиле живут евреи из разных частей света — от Северной Африки до Восточной Европы. Но вот такие «наседки», которые оберегают своих чад — это мамы из Восточной Европы, «польские» мамы.

В израильской армии есть даже командиры, которые проходят специальные курсы «по общению с мамами». Это в других странах дети уходят в армию — и все, связь с мамой потеряна. В Израиле мамы обязательно имеют номер телефона командира, она знает, если с ее ребенком что-то не так — недоел, переел… (смеется). Она напрямую звонит и уточняет все детали. И командир должен отчитываться перед родителями.

Когда мой брат воевал в Ливане, возле границы, моя мама возила туда полную машину арбузов. Так что мама у нас присутствует на любом этапе жизни. Связь между поколениями в семье — очень крепкая. Мамы стараются селиться рядом, в соседнем доме, чтобы помогать и быть вместе, кланом.

— Такое плотное присутствие мамы во всех сферах жизни не раздражает?
— Это воспринимается нами по-другому. Со стороны мамы — это не навязчивость, а скорее, забота. Со стороны детей — уважение, пиетет перед старшим поколением. В компании не принято жаловаться на родителей. Мы говорим о них с улыбкой и любовью. Мы не стесняемся проявлений маминой заботы, наоборот, рады этому.

— Как вы думаете, стираются ли в современном мире национальные особенности между людьми?
— Мне нравится термин «глокализм» (глобализм+локализм). Думаю, на данном этапе мы находимся в таком периоде, когда с одной стороны, есть глобальные вещи, мы можем говорить на одном языке, существуют транснациональные корпорации и т.д. Но с другой стороны, присутствуют локальные традиции, местный колорит, и это делает нас интересными друг для друга.

Между Беларусью и Израилем тесные связи, которые сложились исторически. У нас живут 130 000 белорусов, в Беларуси — 20 000 людей в еврейской общине. Люди ездят друг к другу, особенно сейчас, когда отменен визовый режим, и мы ожидаем увеличения потока туристов. Люди впитывают в себя что-то в своих поездках, и мы становимся ближе.