Марафон Памяти 2017. Выходила на берег Катюша

Владивосток. Памятник Катюше

Михаил Исаковский, Матвей Блантер

"КАТЮША"

Расцветали яблони и груши, 
Поплыли туманы над рекой. 
Выходила на берег Катюша, 
На высокий берег, на крутой

Выходила, песню заводила 
Про степного сизого орла. 
Про того, которого любила,
Про того, чьи письма берегла.

Ой ты, песня, песенка девичья, 
Ты лети за ясным солнцем вслед 
И бойцу на дальнем пограничье 
От Катюши передай привет.

Пусть он вспомнит девушку простую.
Пусть услышит, как она поет. 
Пусть он землю бережет родную, 
А любовь Катюша сбережет.

Расцветали яблони и груши, 
Поплыли туманы над рекой. 
Выходила на берег Катюша, 
На высокий берег, на крутой.

1938

https://www.youtube.com/watch?v=uzCleIHK2lU

          Вспоминает Михаил  Исаковский.

         Стихи, ставшие впоследствии песней под названием «Катюша», я начал писать в начале 1938 года. У меня, можно сказать, сразу, без особых усилий написались первые восемь строк, то есть первая половина «Катюши». Но потом работа застопорилась. Я не знал, что же дальше делать с Катюшей, которую я,  заставил выйти «на высокий берег, на крутой» и запеть песню. Поэтому стихи пришлось пока отложить, хотя начало их мне определенно нравилось. 

       Весной – в конце апреля или в начале мая – я по каким-то делам поехал в редакцию газеты «Правда». Там – в литературном отделе – я впервые встретился и познакомился с композитором Матвеем Исааковичем Блантером, за которым уже «числилось» несколько весьма популярных песен, – таких, например, как «Партизан Железняк», как «Песня о Щорсе» и другие. 
         Матвей Исаакович сразу же стал выспрашивать – нет ли у меня каких-либо стихов, на которые можно было бы написать музыку. Я вспомнил про начатую «Катюшу» и ответил: 

   – Знаете, стихи есть, и, по-видимому, их можно положить на музыку, но вся беда в том, что они не закончены: я написал лишь восемь начальных строк. 
   – А вы можете сейчас переписать эти строки для меня? 
   – Конечно же, могу, – согласился я. 
   И тут же, сев за какой-то столик, написал:

Расцветали яблони и 
груши,
Поплыли туманы над
рекой.
Выходила на берег Катюша, 
На высокий берег, на 
крутой.
Выходила, песню заводила
Про степного сизого орла,
Про того, которого любила, 
Про того, чьи письма
берегла...
        Я передал написанное Блантеру и, по совести говоря, скоро позабыл об этом.    Однако летом, когда я по какому-то случаю снова встретился с Матвеем Исааковичем, тот сказал мне, что музыку «Катюши» он написал, что, по его мнению, песня получилась хорошая, но необходимо дописать слова.    Я обещал, что допишу. Но сделать это сразу почему-то не смог, а потом – в августе – я уехал на целый месяц в Ялту. 
        И вдруг совершенно неожиданно для меня в Ялте появился Блантер и, узнав о моем местопребывании, приехал, чтобы «подогнать» меня. Мне он сообщил, что в Москве организован Государственный джаз-оркестр, руководит которым В. Кнушевицкий. В ближайшее время состоится первое выступление, первый концерт этого джаза. «Катюша» уже включена в программу первого концерта, и я немедленно должен дописать ее. 
   Матвей Исаакович пообещал, что через два дня он снова приедет ко мне и что надеется увезти с собой совершенно полный и окончательный текст «Катюши». 
          Я немедленно принялся за работу, хотя это было для меня крайне трудно: вне дома, вне привычной обстановки я почти не могу работать, у меня ничего не получается.    Но дописать песню нужно было во что бы то ни стало, и я дописывал ее.    У меня не сохранилось от тех дней ни каких-либо черновиков, ни каких-либо записей, но помнится, что через два дня я передал композитору пять или семь вариантов законченной «Катюши» – мол, выбирайте любой... 
           Сам я, однако, выделил один вариант, который мне казался наиболее удачным, и я сделал на нем соответствующую пометку. После оказалось, что и Блантеру больше всего приглянулся именно этот вариант. Таким образом, слова «Катюши» были одобрены нами обоими. 
           Время тогда было тревожное. Мы как бы уже предчувствовали войну, хотя и не знали точно, когда и откуда она может прийти. Впрочем, мы не только предчувствовали, что война будет, но в известной мере уже переживали ее: ведь в 1938 году еще пылало пламя войны в Испании; в том же году Красная Армия вынуждена была вести и вела тяжелые бои с японскими самураями у озера Хасан: не очень спокойно было и на западных наших границах.   По этим причинам тема родины, тема защиты ее от посягательств врага была темой самой важной, самой первостепенной, и я, конечно, никак не мог пройти мимо нее даже в лирической песне. 
             Осенью 1938 года, как и обещал М. И. Блантер, состоялся первый концерт Государственного джаз-оркестра. На концерте была впервые исполнена «Катюша», которая сразу же понравилась всем. Отсюда и началось ее шествие по нашей стране. 
           Однако история «Катюши» на этом не кончается. Она, пожалуй, только начинается. И поэтому стоит кое-что рассказать о «Катюше» дополнительно.   

          Через год (а может быть, и раньше) «Катюша» перешагнула границы Советского Союза.    Во всяком случае, уже в сентябре 1939 года население Западной Украины и Западной Белоруссии, находившееся дотоле под властью польских панов, встречало нашу армию-освободительницу пением «Катюши». 
          В годы Великой Отечественной войны «Катюшу» пели бойцы армии Сопротивления во Франции и Италии.    Осенью 1957 года, когда я приехал в Италию, мне рассказывали, что по крайней мере восемьдесят процентов населения Италии знает «Катюшу».

Об этом писал и поэт А. Прокофьев, утверждая, что «Катюша»
Впереди отрядов партизанских 

Чуть не всю Италию прошла. 

Любопытно, что советские воины, сражавшиеся в партизанских отрядах Италии, в дни победы, когда их пожелал видеть папа римский, вошли в Ватикан с пением «Катюши». 
          Дошла «Катюша» и до Соединенных Штатов Америки. Побывав там вскоре после войны, украинский поэт Андрей Малышко писал в одном из своих стихотворений: 

Негры пели русскую "Катюшу", 

Ту, что Исаковский написал.
          В последние годы «Катюша» стала очень популярной в Японии. В Токио и сейчас есть кафе под названием «Катюша», в котором эта песня исполняется по крайней мере один раз в течение вечера. 
          «Катюша» известна и во многих других странах. 
           О популярности «Катюши» в нашей стране свидетельствует, в частности, хотя бы то, что в военные и послевоенные годы появилось множество переделок «Катюши», «ответов» на нее, продолжений, подражаний и тому подобное. 
           Первые переделки и «ответы» стали известны еще во время финской кампании («Нахожусь в Финляндии, Катюша», – писал неизвестный автор...), но особенно много их стало потом – в годы Великой Отечественной войны. Переделки, приспособленные к местным условиям, распевались почти повсеместно. В этих переделках Катюша изображалась не только девушкой, которая любит и ждет своего возлюбленного, но и такой, которая сама борется с врагами, находясь в партизанском отряде; она же и на фронте: «С автоматом девушка простая», она – и медицинская сестра: «Раны Катя крепко перевяжет, на руках из боя унесет».

          Ныне покойный профессор И. Н. Розанов собрал около 100 переделок, продолжений «Катюши» и «ответов» на нее. 
          Весьма любопытную историю рассказал мне еще в дни войны поэт Илья Сельвинский, который участвовал в боях на Керченском полуострове. 

         Однажды под вечер, в часы затишья, наши бойцы услышали из немецкого окопа, расположенного поблизости, «Катюшу». Немцы прокрутили ее раз, потом поставили, второй раз, потом третий... Это разозлило наших бойцов: мол, как это подлые фашисты могут играть нашу «Катюшу»?! Не бывать этому! Надо отобрать у них «Катюшу!..». В общем, дело кончилось тем, что группа красноармейцев совершенно неожиданно бросилась в атаку на немецкий окоп. Завязалась короткая, молниеносная схватка. В результате – немцы еще и опомниться не успели! – «Катюша» (пластинка) вместе с патефоном была доставлена к своим. 
            У «Катюши» есть и несколько иное продолжение. Дело в том, что «Катюшами» на фронте начали называть реактивные минометы – грозное для врагов оружие того времени. На эту тему также появились переделки «Катюши», вроде такой: 
Вот к передней «Катя» подходила.
Подвозя снаряды за собой,
И такую песню заводила,
Что фашисты подымали вой.
            В канун 1944 года ко мне в Москву приехали посланцы генерала А. И. Нестеренко, командовавшего крупной воинской гвардейской частью, вооруженной «Катюшами». А. И. Нестеренко просил меня, поскольку новое оружие Красной Армии названо по имени моей песни «Катюша», то, мол, хорошо было бы, если бы я написал новую песню, уже о другой «Катюше».  Я выполнил просьбу генерала. Уже в начале января была готова «Песня про «Катюшу». Начиналась она так:
И на море, и на суше, 
По дорогам фронтовым 
Ходит русская «Катюша», 
Ходит шагом боевым. 
Подчистую немцев косит. 
Подчистую гадов бьет, 
И фамилии не спросит, 
И поплакать не дает...
          Музыку новой «Катюши» написал В. Г. Захаров. И очень скоро новая «Катюша», исполняемая хором имени Пятницкого, зазвучала сначала в Москве, а потом и по всей стране, а также на фронтах еще продолжающейся войны. 
             Я вкратце рассказал историю песни «Катюша». Говорил я преимущественно о своей работе. А между тем, у каждой песни обычно бывает два автора – поэт и композитор. И если я почти ничего не говорил о работе композитора, то только потому, что не считаю себя сколько-нибудь компетентным в музыке. Вместе с тем, популярность песни зависит не только от автора слов, но – вероятно, даже в большей степени – от автора музыки, от его уменья, от его таланта. 
   Вот почему тот успех, который выпал на долю песни «Катюша», не принадлежит мне одному. Его с полным на то правом делит со мной композитор Матвей Исаакович Блантер.