Есть такая профессия: цифровой антрополог

Фото: Strelka Magazine

Strelka Mag рассказывает о новых городских профессиях, появившихся благодаря слиянию новых технологий и открытых данных. Из чего состоит рабочая рутина цифрового антрополога, как и зачем он изучает лайки в Instagram, какой софт использует и почему ему может помешать корова возле «Му-Му». В первом выпуске на эти вопросы отвечает цифровой антрополог КБ Стрелка Дарья Радченко.

Что делает цифровой антрополог 

Цифровой антрополог КБ Стрелка Дарья Радченко

В самом общем виде цифровой антрополог изучает взаимодействие и взаимовлияние виртуальной и физической среды. Другими словами, он анализирует, что происходит с нами, когда мы включаем компьютер или берём в руки смартфон. Как люди пользуются социальными медиа? Например, что делают в Facebook турецкие женщины или китайские наёмные рабочие и как люди взаимодействуют, когда играют в компьютерные игры онлайн?

В КБ Стрелка мы развиваем ещё одно направление — изучение цифровых следов в городе. Тексты, фотографии, лайки, которые мы оставляем в соцсетях, отражают не только наши личные сиюминутные отношения с пространством, но и культурные установки, ценности, нормы, традиции широкого круга людей. На что мы обращаем внимание? Что нам кажется важным, интересным? Почему мы выкладываем фотографию этого здания в Instagram или «Вконтакте»?

О процессе

Для изучения цифровых следов мы используем софт, который даёт возможность работать с данными. Данные очищаются (например, от рекламы, повторных записей) и размечаются по ряду критериев: где была создана фотография, в какое время суток, кто на ней изображён, какие городские объекты на ней показаны, что делают люди и так далее. Это обрабатывается инструментами Excel. Если в какой-то момент у нас появится проект с миллионами строк и данными разных типов данных, тут уже понадобится data-аналитик.

Размеченные данные с геотегами накладывают на карту города. Этим в КБ Стрелка занимаются GIS-аналитики. Так можно увидеть, как фотографии распределяются по территории города, где самые востребованные места, а где «слепые пятна», где люди проводят время в разное время суток, куда и зачем они приходят зимой или летом и так далее.

Перед проведением Чемпионата мира по футболу в 2018 году КБ Стрелка разрабатывала дизайн-проекты благоустройства общественных пространств в Калининграде. Когда мы проводили предпроектный анализ, встал вопрос — какие городские пространства предпочитают молодые пользователи. На карте мы видим количество фотографий, cделанных в разных частях Калининграда. Благодаря цифровым следам стало наглядно видно, какие зеленые зоны воспринимаются жителями наиболее позитивно.

В итоге мы получаем количественные и качественные данные, которые нам позволяют сформулировать некоторые гипотезы о том, что происходит в городе. Дальше эти гипотезы можно проверять при помощи разных методов: массовых опросов, глубинных интервью и так далее.

Важно, что работа цифрового антрополога — это скорее разведочные исследования, которые не столько дают ответы, сколько формулируют сами вопросы. Проводя прикладные исследования в рамках конкретного проекта, мы должны очень быстро, очень чётко сформулировать, что конкретно хотим узнать о городе, где у него могут быть проблемы, в какой точке на какой улице стоит что-то изменить, что здесь может быть важно для городских жителей — и с этими гипотезами приехать в поле, чтобы их проверить, а иногда и опровергнуть. 

Это карта небольшого города Шерегеш. Он знаменит прежде всего своим горнолыжным курортом. Значит ли это, что вне сезона жизнь в нем замирает? Нашей задачей было выяснить это. На карте мы видим, что летом его фотографируют не менее активно (голубые точки), чем когда на склонах лежит снег (фиолетовые), а подъемник становится своего рода летним аттракционом. Оттуда открываются отличные виды для кадров. Это важный вывод и для других похожих городов: вне сезона горнолыжная инфраструктура тоже может приносить прибыль.

сложности профессии

У всех цифровых следов есть ограничения. Например, селфтрекеры, такие как Strava, могут много рассказать о том, где люди ездят на велосипедах в мегаполисе, но практически ничего — о малых городах. Там такие гаджеты мало используют. То же самое можно сказать и о других типах цифровых следов: все они сильно зависят от особенностей конкретного города. Например, от того, есть ли там бесплатный Wi-Fi в общественных местах, достаточно ли у жителей средств на покупку смартфонов и от проникновения той или иной социальной сети. В некоторых городах больше востребован «Вконтакте», в некоторых — Instagram, а в некоторых горожане и вовсе отдают предпочтение мессенджерам.

Цифровые следы рассказывают нам не обо всех жителях города. В основном они показывают, как пользуются городом сравнительно молодые и обеспеченные горожане. Именно поэтому во время полевых антропологических исследований мы проверяем наши гипотезы, работая с самыми разными группами горожан.

Мой любимый пример неочевидных точек притяжения мы получили, проводя исследование для программы «Моя улица». Помимо всего, мы смотрели, что происходит на площадке у метро «Смоленская» рядом со Старым Арбатом. Оказалось, что там есть городской объект, который по числу фотографий в соцсетях конкурирует с московскими высотками. Это корова в натуральную величину, рекламирующая сеть «Му-Му». Любовь к ней объясняется просто: это объект человеческого масштаба, с которым можно как-то взаимодействовать на фото — подойти, обняться, погладить, посадить на неё ребёнка. Таких объектов людям часто не хватает, а они нужны, чтобы чувствовать город своим, сомасштабным.

Где учиться

Цифровых антропологов в России не готовят. В основном в профессии заняты те, кто получил базовое социологическое либо антропологическое образование. Неожиданно, но в наших исследованиях успешно участвуют и специалисты с экономическим образованием — по-видимому, потому, что обладают дисциплиной обращения с данными.

За рубежом одна из самых сильных программ digital anthropology есть в Университетском колледже Лондона (UCL). Ею руководит Дэниел Миллер, известный цифровой антрополог.

Поскольку цифровые антропологи могут заниматься очень разными вещами, от антропологии компьютерных игр до изучения цифровых следов, общее требование к представителям этой профессии одно: знание антропологической теории и владение методами качественных исследований. Исследователю цифровых следов, кроме этого, полезно понимать, как устроены разные типы данных, и владеть методами количественного анализа.

Что прочитать

Цифровая антропология. Хетер Хорст и Дэниел Миллер

London and New York: Berg, 2012

Сборник «Цифровая антропология» под редакцией Хетер Хорст и Дэниэла Миллера обязательное чтение для всех, кто интересуется этим научным направлением. Под одной обложкой собраны и программная статья самого Дэниела Миллера, и статья Лэйн ДеНикола о геомедиа, и текст Елены Каранович о политике шеринга в интернете.

Язык новых медиа. Лев Манович

Ад Маргинем, 2018

Работа Льва Мановича была написана в 2001 году, но за прошедшие годы не устарела. Она помогает цифровому антропологу вернуться к базовым вопросам: как устроена новая медийная реальность? как человек в ней соотносится с кодом? с какой исследовательской оптикой подойти к этому полю? После этой книги другие работы Льва Мановича о цифровых следах в городе, например Selfiecity, читаются совершенно по-другому.

Город завтрашнего дня: сенсоры, сети, хакеры и будущее городской жизни. Карло Ратти, Мэтью Клодел

Издательство Института Гайдара, 2017

Книга Ратти и Клодела важна для интересующегося цифровой антропологией прежде всего потому, что показывает общую картину. Как современный город (и город будущего) живёт одновременно в физическом и медийном пространстве и как эти пространства переплетены между собой.