Почему мусульмане становятся кровавыми террористами?

Париж, Ницца, Вена – везде треш, кровь и паника. Воины Аллаха режут головы, тыкают ножами тушки неверных, стреляют, давят их грузовиками, взрывают себя вместе с ними. Все это вызывает у недалеких обывателей мистический ужас. Это пугает, как все непонятное и неконтролируемое. На самом же деле в феномене исламского терроризма нет ничего нового или необъяснимого. Распедалим вопрос?

Для начала давайте разберемся с корректностью термина «исламский терроризм». Насколько допустимо утверждение, что мусульмане склонны к терроризму? Вполне, на мой взгляд, допустимо. Это так же верно, как то, что черные склонны бацать рэп, хоть не все черные – рэперы, а рэперы – не все черные. Любители порассуждать о том, что ислам – религия мира, учит только хорошему, а у террористов нет ни национальности, ни религии, а также прочие фанаты политкорректности и адепты мультикультурализма, наверное, сразу могут идти по известному трехбуквенному адресу. И даже уточнения типа того, что терроризм надо называть не исламским, а исламистским, я буду игнорировать. Советская пропаганда так же упорно называла гитлеровскую НСДАП не национал-социалистической партией, а национал-социалистской, чтобы не дискредитировать слово «социализм». Тут та же манипуляция. Исламизм, можно подумать, не имеет отношения к исламу.

Но почему именно в среде мусульманских фанатиков столь популярен терроризм в самых неизбирательных и мизантропических формах, как форма самовыражения? Вовсе не потому, что они мусульмане, а исключительно потому, что фанатики. Ислам, как идеология кровавых убийц ничем принципиально не отличается от христианства, как идеологии кровавых убийц. Любая религия – это дикость и идеологическая база для кровавой резни.

Ну, про кровавые крестовые походы и тотальный геноцид крестоносцами жителей завоеванных городов, надеюсь, хотя бы из школьного курса истории вы что-то помните. Да и вообще европейское христианство эпохи своего расцвета – это censored полнейший: мракобесие, инквизиция, массовые психозы, охота на ведьм, борьба с язычеством огнем и мечом. Чинным, благородным, интеллектуальным и гламурным христианство стало очень незадолго до своего заката. Сейчас христанство скорее мертво, чем живо. Оно выродилось в ритуал, стало формальным. Даже те европейцы, что считают себя верующими христианами, в обыденной жизни не руководствуются религиозными и церковными установлениями. Попы для них – не авторитеты. Польша – одна из самых верущих стран Запада, 95% населения считают себя католиками. Но давеча эти католики громили католические храмы и майданили на площадях числом в сотни тысяч из-за закона об абортах, запрет которых как раз очень даже в духе вероучения.

Ну, то есть религия – это хорошо, повод поздравить друг друга с рождеством и пасхой, но аборты – личное дело граждан и всякие попытки религиозных фундаменталистов навязать свои нормы поведения обществу наталкивается на агрессию со стороны последнего. Христианство во всех его видах, формах и ответвлениях – религия «выгоревшая». Поэтому сейчас никакие крестовые походы невозможны по определению, придуманная евреями для гоев религия не дает достаточной мотивации для убийства себе подобных.

Может, кто-то хочет заикнуться, что буддизм – уж точно религия мира, и буддийского терроризма быть не может по определению? Ну, держите шаблон крепче – он щас лопнет с треском. Ну-ка, скажите, зачем этим няшным лысым добрячкам в оранжевых балахонах на левом снимке огнестрел, если у них грехом считается убийство комара? А вот зачем: чтобы зачищать, например, бирманских мусульман, тупы которых навалены горкой на правой фотке. При чем тут, спрашивается, буддийские монахи? Просто буддийский терроризм – это не такой раскрученный бренд. И у них явно лучше обстоит дело с позитивным пиаром. К тому же буддизм – религия древняя, и потому тоже выгоревшая. Хотя именно буддисты прославились самой кровавой резней в истории. Углубляться не буду, кому интересно – гуглите восстание ихэтуаней.

Стоит, однако, отметить, что жертвами религиозных фанатиков чаще всего становились их же единоверцы и соплеменники. Так, как резали друг друга христиане-католики и христиане-протестанты, не мочили друг друга даже греки-христиане и турки-мусульмане. То же самое и с мусульманами. Исламский терроризм – это вовсе не ответ западному империализму, не реакция на вторжение на Ближний Восток неокрестоносцев, как об этом пела игиловская пропаганда. Жертвами той же Аль-Кайеды в 90% случаев становились сами мусульмане. Террористы-шииты взрывают суннитские мечети, те отвечают взаимностью и эти кровавые жернова вертятся уже не одно столетие. Кстати, я уже неоднократно отмечал, что борьба с терроризмом дает на три порядка больше трупов, чем теракты. И донельзя демонизированные боевики суннитской группировки ИГ, у которой просто очень хорошо был налажен PR – просто пай-мальчики по сравнению с шиитским ополчением, которое с энтузиазмом зачищало «вражеские» города в Ираке от мирных жителей, компенсируя свою неспособность нанести игиловцам урон на поле боя.

Вот вам и ответ на вопрос, почему существительное «терроризм» сегодня накрепко припаяно к прилагательному «исламский». Ислам – религия молодая и свой кровавый расцвет она переживает лет на сто после апофеоза буддийского кровавого безумия и на полтысячи после феерии христианского мракобесия. Исламский мир пребывает сейчас на той стадии развития, которую западные варвары уже миновали.

Сколько времени еще сыны аллаха будут пускать друг другу и окружающим кровавую юшку, как скоро они повзрослеют? Неизвестно, но счет тут явно идет на десятилетия, как минимум. А, может, на столетия. Но еще раз повторюсь: ислам сам по себе не несет никакой специфической жестокости и варварства. Любая религия жестока и мракобесна, но лишь в период экспансии. Это так же верно, как юноши в пубертатный период из-за буйства гормонов в сто раз агрессивнее (не только к окружающим, но и к себе), нежели 80-летние старички.

Многих, конечно, мучает загадка: почему более зрелая, технически более развитая и богатая западная цивилизация не способна противостоять дикарям-мусульманам, почему она, по крайней мере психологически, находится в статусе жертвы, вынуждена обороняться? Почему терррорюги-аллахакбарцы нагоняют на белых людей жуть, убив несколько человек, а Запад, даже оккупируя мусульманские страны, коврово бомбя их города, убивая и пытая потенциальных террористов в тюрьмах типа Гуантанамо, не способен сломить дух варваров? Не говорит ли это о моральной правоте террористов, о том, что будущее мира – за бородатыми мужиками в широких штанах? Чем вообще можно объяснить «пассионарность» мусульман, осуществляющих агрессивную культурную и демографическую экспансию в Европе? Ниже карта мечетей Германии, которая какбэ намекаэ…

Тут тоже нет никакой загадки. Западная цивилизация переживает системный кризис, вызванный феноменально бурным развитием XVIII-XX веков. Образно выражаясь, слишком много энергии было потрачено на рывок в развитии, плодами которого пользуется теперь весь мир, поэтому организм цивилизации ослаблен. А что происходит с высокоразвитым, но ослабленным организмом? Его атакуют простейшие вирусы, микробы, кусают совершенно примитивные блохи, внутри заводятся глисты и прочие паразиты. Но это же не значит, что глисты – венец эволюции и за ними будущее? Любой кризис дает шанс архаике, варварству и дикости. Чем примитивнее организм в культурно-социальном аспекте, тем выше у него способность приспосабливаться к в кризисным условиям.

Покажу это на таком утрированном примере.В условиях процветающего мегаполиса кто будет на вершине социальной пирамиды? Тот, у кого есть деньги, интеллект, политическое влияние. А много ли значит в этом сложноустроенном мире физическая сила, способность переносить холод, голод, терпеть боль, психологическая готовность к насилию, навыки уличной драки и прочие брутальные таланты? Индивид, который будет пытаться пробиться наверх, эксплуатируя этот багаж, максимум может рассчитывать на карьеру главаря уличной банды и, скорее всего, сдохнет молодым, будучи застреленным в разборках наркобарыг, или надолго подсядет за решетку. То есть этот примитивный субъект обречен прозябать на социальном днище.

Но в условиях зомбоапокалипсиса деньги, знание языков программирования, аристократическая родословная, владение пакетами акций крупных корпораций и миллион подписчиков в Инстаграме перестают быть факторами, определяющими успешность индивида. Именно в условиях острого кризиса примитивные варвары получают возможность реализовать свой потенциал, и даже имеют шанс доминировать над бывшими альфами, чьи таланты, способности и достижения вмиг обесценились. Вспомните крах совка – в начале 90-х профессора пошли торговать барахлом в переходы метро, а на верх социальной пирамиды молниеносно вознеслись вонючие гопники, сутенеры, рэкетиры и прочая блатная шелупонь. Шелупонь, кстати, до сих пор доминирует в Раше и всеми силами пытается удерживать страну в состоянии деградации и хаоса, топит ее в болоте архаики, разрушая любые сложностроеные системы, потому что варвары имеют преимущество над другими исключительно в этой ситуации. Развитие, эволюция, в ходе которого общество накапливает системную сложность, сразу возвращает дикарей на маргинальное дно.

Вот примерно это и происходит на стыке утратившего импульс развития западным миром (ментальной Европой) с набирающей силу (в грубом, физическом выражении) варварской цивилизацацией, которую до этого белые люди одновременно и подавляли, и пытались перекроить по своим лекалам. Где-то это сделано успешно, где-то частично, а где-то белые люди потерпели полный провал. Если победит варварство (а варвары когда-то доконали более развитый, но ослабевший Рим), то мир, возможно, ждет погружение в некое неосредневековье. Но даже в этом случае прогресс не будет обращен вспять. Варвары, поселившиеся на обломках античной цивилизации, сами цивилизовались и создали то, что мы называем европейской культурой. Культура всегда преодолевает, переваривает, перемалывает и перекраивает архаику.

Дикари бессильны перед прогрессом. Поэтому исламский экстремизм-терроризм-фундаментализм, как явление примитивного, варварского порядка, все равно будет изжит при взаимодействии с более развитой культурой и вследствие внутреннего генезиса. История знает откаты в прошлое, гибель локальных высокоразвитых цивилизаций, периоды длительных изоляций (например, Япония, Корея), но инволюция не была и никогда не станет мейнстримом, тем более, в мировом масштабе. Так что исламский фундаментализм демонизировать не стоит, он ничуть не страшнее, чем христианский фундаментализм пятивековой давности. Те 28 тысяч терактов за последние 15 лет, приписываемые исламским фундаменталистам, стоит воспринимать лишь как издержки взросления Третьего мира. И еще раз напоминаю, 90% жертв исламских фанатиков – сами мусульмане.

Как цивилизация может успешно подавлять молодое и агрессивное исламское варварство? Об этом в продолжении.

Алексей Кунгуров