Вассерман: Дав обет целомудрия, много потерял

Задавать личные  вопросы всегда непросто. Однако, вопреки ожиданиям, наша беседа с Анатолием Александровичем прошла легко и непринужденно. В разговоре с журналистом, политическим консультантом и популярным блогером Вассерманом я узнал, как он трактует понятие любви и знаком ли он с ним.

Почему вы дали обет целомудрия? 

– По юношеской глупости. Мы спорили с одним сокурсником. Я доказывал, что все ограничения половой жизни, накопленные человечеством за всю историю, если и имели смысл, то давно устарели. И чем скорее мы от них откажемся, тем здоровее будем – во всех отношениях. Мой оппонент придерживался более традиционных взглядов. Он заявил: “Ты так говоришь, потому что для себя этой свободы хочешь”. 
Был бы я поумнее, сказал бы, что мои личные интересы вовсе не обязательно противоречат общественным. А тут обиделся. Ударил себя пяткой в грудь и заявил, что не для себя стараюсь и половой жизнью вообще жить не буду. Ну а обещания, как известно, надо исполнять.

Вам хотелось это обещание нарушить?

– Пару раз я действительно задумывался о том, не отказаться ли от этого обета. Но в итоге эти мысли в действие не перешли.

Дав обет целомудрия, вы для себя что-то приобрели?

– Я очень много потерял. Назвать какие-то приобретения не берусь. Глядя на своих коллег, я вижу, что активная постельная семейная жизнь никоим образом не мешает их успехам на других направлениях. То, что мне благодаря нескольким случайностям удалось стать самым заметным среди коллег, вовсе не означает, что они слабее меня. 

А что для вас любовь?

– Это способность получать удовольствие от того, что удовольствие получает другой.

А кого вы любите?

– Какая-то часть запаса неизрасходованного чувства до сталась родителям и брату. Но это небольшая ее часть. Думаю, если бы я кого-то полюбил, это серьезно изменило бы мою жизнь и жизнь того, кого я полюбил бы. Сейчас я не могу определенно сказать, что кого-то люблю.

Когда видите влюбленных, о чем думаете?

– В какой-то мере им завидую. Но даже если бы я завидовал им слишком сильно, я все равно так сросся со своим нынешним образом жизни, что менять его не хочу, а возможно, и не смог бы. У меня есть множество привычек, приемлемых только в одинокой жизни. Например, какая жена смирится с тем, что муж ложится то в час ночи, то в шесть утра? 

За вами ухаживали женщины?

– Нет, особо никто не ухаживал. Более того, я подозреваю, что, если бы в 17 лет я пользовался каким-то успехом у противоположного пола, я 10 раз подумал бы, давать ли такой обет. Я дружу с женщинами, но без какого-то подтекста. 

А в интернете есть любовь?

– Сетевое знакомство, как и любое другое, это предпосылка для любви, которая рано или поздно должна перейти в формат непосредственного общения.

Что вас вдохновляет?

– Прежде всего — возможность соревнования. Я постоянно участвую в турнирах по интеллектуальным играм, очень много спорю в самой разнообразной обстановке, в том числе в ЖЖ и прессе, где публикую много спорных материалов. В этих спорах я стараюсь не сколько побеждать, сколько проверять свои взгляды. Кроме того, кое-что в своих убеждениях мне приходилось пересматривать под давлением неопровержимых фактов. Это вдохновляет на то, чтобы искать новые сведения, заново все обдумывать. Это — серьезные мотивы для вдохновения. Кроме того, есть и просто стремление к самовыражению. Чтобы в наибольшей мере проявить себя, сделать и показать все, на что я способен.

К чему вы стремитесь в своем развитии?

– Нет причин заранее устанавливать себе какие-то пределы, по достижении которых можно успокоиться. Есть такая поговорка — что может быть лучше, чем выиграть Уимблдон? Выиграть его дважды. Важно и то, что из каждого нового достигнутого рубежа достигаются новые перспективы. И, конечно, их хочется как можно скорее опробовать.

В чем смысл жизни?

– В ее продолжении. В том, чтобы после нас она была лучше, чем до нас и при нас. Грубо говоря, когда воспринимаешь себя как часть громадного и сложного процесса, видишь, что именно этот процесс как целое есть смысл каждой отдельной жизни как части.