Почему коммунизм невозможен.

Окончание( а может и нет) трилогии о причинах распада СССР

 http://gidepark.ru/community/1115/content/797971 СССР распался в соответствии с учением Маркса

 http://gidepark.ru/community/129/content/1315643  Почему СССР не мог сам себя прокормить

XXII съезд КПСС обсуждал новую, теперь уже Третью программу Коммунистической партии.

Первая, дореволюционная программа: взять власть! Программу выполнили, власть взяли. Потому в 1919 году приняли Вторую программу: построить социализм!

Социализм построили. Что такое социализм? Ответ Маркса прост: ликвидация частной собственности на средства производства. Собственность ликвидировали. Что дальше? Дальше — Третья программа: построить коммунизм!

Третью программу Партии опубликовали 31 июля 1961 года во всех центральных газетах. Программу Партии обсуждали всем народом: в цехах и на фермах, в забоях и на полевых станах, в научных учреждениях и войсковых частях, на великих стройках и в далеких горных аулах. Это была самая величественная программа действий, которую когда-либо знало человечество: к 1970 году построить первую фазу коммунизма, к 1980 году — полный коммунизм! Много было в той программе мудрых предначертаний:

• Превзойти во много раз объем промышленного производства США.

• Обеспечить в Советском Союзе самый высокий уровень жизни по сравнению с любой страной капитализма.

• Каждой семье — бесплатная квартира, пользование жилищем бесплатное.

• Электричество, вода, газ, отопление — бесплатно.

• Бесплатный общественный транспорт.

• Бесплатная одежда и питание для школьников. (Правда, этот пункт содержался еще в программе 1919 года, но пока не был выполнен).

• Бесплатное общественное питание на производстве.

• Резкое повышение производительности труда с одновременным резким сокращением рабочего дня и рабочей недели.

• Санатории, курорты, дома отдыха, туристические базы — бесплатно.

• Резкое улучшение медицинского обслуживания трудящихся. Понятно, что платной медицины быть не может. Все медикаменты — бесплатно.

• Детские сады, ясли, спортивные залы, бассейны, стадионы — бесплатно.

• Внедрение коммунистической морали в народные массы: перейти к системе магазинов без продавцов, общественного транспорта — без кондукторов.

Завершалась программа мощным лозунгом: ПАРТИЯ ТОРЖЕСТВЕННО ПРОВОЗГЛАШАЕТ: НЫНЕШНЕЕ ПОКОЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ БУДЕТ ЖИТЬ ПРИ КОММУНИЗМЕ

К 1980 году предполагалось постепенное отмирание государства и всех его функций, переход к общественному самоуправлению и осуществление великого принципа: ОТ КАЖДОГО — ПО СПОСОБНОСТЯМ, КАЖДОМУ — ПО ПОТРЕБНОСТЯМ.

Проще говоря — люди будут работать не потому, что нужда заставляет, а потому, что сознают: работа каждого идет на благо всего общества. А получать каждый будет не по результатам труда, а по потребностям — то есть столько, сколько захочешь. Принуждать никто никого не будет. Государство отомрет. Останутся только свободные сообщества людей.

Совершенно понятно, что в коммунистическом обществе не будет преступлений. Они не нужны. Если тебе чего-то захотелось — пойди и возьми.

Все это здорово. Однако веселые ребята, которые все это сочиняли, забыли, что наши потребности всегда превосходят наши возможности. Тут я ставлю ударение на слове «всегда».

Потребности недосягаемы как горизонт.

Предел мечтаний зэка в концлагере во времена правления товарища Ленина — буханка черняшки. Смолотить бы целую буханку — после того можно и помирать. Но тот, кто имел целую буханку, мечтал иметь еще и котелок горячей баланды. А тот, у кого была и черняшка, и баланда, думал о кружке свекольного самогона. Нам всегда хочется чего-то сверх того, что имеем. Курсанту ужасно хочется стать лейтенантом, а лейтенанту — капитаном. Тот, у кого есть миллион, мечтает о десяти. Тот, у кого десять, мечтает о ста. Далее — по нарастающей.

Пытался ли кто-нибудь из авторов этого эпохального документа определить, пусть даже теоретически, материальные потребности хотя бы одной нашей женщины? Способен ли кто вычислить ее материальные потребности? Считал ли кто, сколько пар туфель не хватает ей до полного счастья, сколько шуб, плащей, платьев и шляпок, сколько пар перчаток, сумок и шарфиков, сколько бриллиантов, опалов, изумрудов, рубинов и сапфиров? Считал ли кто, сколько потребуется колец, браслетов, перстней, брошек, цепочек, часов, чтобы удовлетворить ее желания? Представил ли кто, сколько нужно автомашин, яхт, дворцов, чтобы удовлетворить ее материальные потребности? Сообразил ли кто, в каких бы самолетах она летала, в каких отелях останавливалась бы, в каких лимузинах носилась бы по дорогам, если бы все ограничивалось не скромными возможностями, а широкими материальными потребностями?

Да ведь и у мужчин потребности есть. Лично у меня есть потребность жить под пальмами на берегу лазурного моря. И ни черта не делать. Мне дворца не нужно. Я человек простой. Мне бы виллы хватило — семь-восемь комнат с верандами и балконами над пустынным, белого песка, пляжем. Моя скромная потребность — завтрак с шампанским, большие красные омары к обеду, совсем немного осетровой икорочки к ужину под водочку.

Проблема в том, что не я один такой. У других мужиков тоже есть потребности. Разнообразные и неисчерпаемые. И если все будут получать по потребностям, то кому захочется прозябать в малярийных болотах, мерзнуть в тундре, отбиваться от мошкары и комаров в непролазной тайге, изнывать в песках, жадно глотать соленую воду в знойной степи.

Так вот: КОММУНИЗМ НЕВОЗМОЖЕН!! В ПРИНЦИПЕ!!!!!!!!!!!!!!

Правильно люди мыслят: знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Но родная Коммунистическая партия опубликовала программу, из которой следовало: не надо, граждане, прикуп знать! Не надо даже и карты брать в руки — скоро все будем жить по потребностям!

Но если так, то ведь все в Сочи бросятся. И кто после этого захочет глотать ядовитый дым Магнитогорска, растить своих детей в радиоактивном Челябинске или коротать век в навеки отравленном Джезказгане?

Люди в те годы рвались не только в Сочи, но и в Москву, в Питер, в Киев.

Но туда не пускали. В Москве (а также в Одессе и Ростове, в Ереване и Тбилиси, в Воронеже и Конотопе) могли жить только те, кто тут родился и вырос, кто тут всегда жил или тот, кто получил сюда назначение на работу. А так, «за здорово живешь», приехать в какой-то город и в нем жить было нельзя. Так была система устроена, что всякого-разного в город не пускали. Ни в какой. И из мелкого захудалого городишки в более крупный тоже не было хода.

Представим себе коммунизм. Вот город, миллионов эдак на десять народу, и каждый берет себе квартиру по потребности. Каждому хочется и к центру поближе, и чтоб тихо было, и чтоб балконы на солнечную сторону. И еще много всего хочется. Вы представляете, что будет, когда каждый начнет свои потребности удовлетворять? А если туда же ринутся обитатели дальних и ближних окрестностей?

И вот наша родная Коммунистическая партия опубликовала программу своей деятельности и устройства нашей грядущей жизни: будем жить по потребностям!

Если бы эту программу попытались осуществить, то десятки миллионов людей рванули бы туда, где лучше, оставляя волкам и лисам Братск и Абакан, Магадан и Тайшет, Усть-Илим и Находку.

Жить там, где не хочется, нас заставляет нужда. Она же, злодейка, заставляет еще и заниматься тем, чем при первой возможности никто добровольно заниматься бы не стал. Ради необходимости нам надо вставать в три или в пять утра, а ложиться — за полночь. Ради жестокой необходимости люди вынуждены выполнять тяжелую, нудную, грязную, неблагодарную, унизительную и опасную работу: таскать мешки с цементом и мыть общественные сортиры, дышать асбестовой пылью, дробить скалы в урановых рудниках, уносить чужие объедки в ресторанах, чистить канализационные трубы и рыть могилы на кладбище. А вы когда-нибудь бывали на бойне, на скотном дворе, на свалке радиоактивных отходов, в крематории, в сталеплавильном цеху? Да что там свалка. На обыкновенной лесопилке визгу столько, что к вечеру в голове звенит. А на прядильной фабрике — пыль и грохот. Если все будут получать по потребностям, если нужда не будет гнать людей на Новую Землю и Шпицберген, в Анадырь и Барабаш, то кто же будет вкалывать там, где не хочется? Кто будет за нами хлев чистить? Так вот, если где-то когда-то кому-то удастся обеспечить потребление по потребностям, то никто не будет работать на вредной, опасной, нудной, грязной и неблагодарной работе.

Тут мне и возразят: наверное, при коммунизме будет установлен какой-то минимум работы, которую каждый обязан выполнить, и будет определен какой-то максимум потребления.

Это вы, граждане, здорово придумали. Но ни в трудах теоретиков марксизма, ни в Третьей программе Коммунистической партии Советского Союза никаких оговорок насчет ограничения потребления не содержалось. Там прямо сказано: каждому — по потребностям! И о минимально необходимом количестве выполненной работы тоже — ни намека, ни слова. Работать по способностям — и баста!

Но если же сочинители этого документа имели в виду, что каждый должен будет какой-то минимум работы выполнить и что потребностям нашим будет установлен какой-то потолок, то в этом случае следовало называть вещи своими именами:

ОТ КАЖДОГО — НОРМА, КАЖДОМУ — ПАЙКА.

Так я о чем? Я о том, что осетровой икры на всех все равно не хватит. Как и роскошных особняков на лазурных берегах.

Если кто-то из сочинителей Третьей программы Коммунистической партии Советского Союза этого не понимал, значит, был он дураком.

А если все понимал, но вел народ к достижению заведомо недостижимых целей, — значит, был он преступником.

И это не случайно. Вести народ к будущему, в котором каждый будет получать по потребностям, могли только отпетые негодяи или беспросветные придурки. В диапазоне между этими крайними точками обитало большинство из этой своры (или стада) борцов: преступные дураки.

А вот вожди, товарищи Хрущёв и Козлов, Андропов и Брежнев, Косыгин и Горбачев, Маленков и Молотов, Берия и Абакумов, и многие другие жили при коммунизме. Все, что они нам обещали в грядущем, сами имели в настоящем: виллы на берегу лазурного моря, шампанское к завтраку, омаров к обеду и немного осетровой икорочки на вечер под «Байкальскую» водочку. И все у них там было бесплатным: санатории и дома отдыха, бассейны и спортивные залы. Были у них бесплатные квартиры с бесплатной водой, отоплением и электричеством. Одежда и обувь, понятно, бесплатные, как и питание на производстве. Их лечили лучшие врачи, и получали они бесплатно лучшие медикаменты из проклятого зарубежья.

Автомобиль товарища Ленина — «Роллс-Ройс». Понимал вождь толк в автомобилях. Товарищ Дзержинский ходил в солдатской шинели (хотя в армии никогда не служил), но это, как сейчас говорят, — «понты». А жил товарищ Дзержинский в особняке, который до переворота принадлежал самому богатому человеку России. И кушал соответственно. Отдыхали вожди в царских дворцах под шум прибоя.

Но это не все. Те, кто нас вел в светлое будущее, имели в настоящем даже больше того, что нам обещали в грядущих десятилетиях. Они имели целые легионы слуг: поваров и парикмахеров, уборщиц и водителей, телохранителей и портных, зубных врачей и поваров, массажисток, официанток и егерей, садовников и личных пилотов.

И вот представим себе: наступил тот самый обещанный 1980-й год. И все равны. Осетровой икры и дворцов под пальмами, как мы уже установили, на всех хватить не могло. В принципе. И пришлось бы нашим вождям делиться с подведомственным народом жилплощадью и колбасой. Они, надо полагать, о том только и мечтали.

Представим, что наступило прекрасное завтра, и бывшие слуги вождей получают по потребностям. А потребности холуя, надо иметь в виду, даже выше потребностей барина. Не зря сказано: не дай Бог свинье рогов, а холопу барства. Но если вчерашний холоп получит по потребностям, то зачем ему убирать грязные тарелки вождя, выбивать ковры и чесать ему пятки по вечерам?

Прикинем: очень ли хотелось вождям построить коммунизм и жить в ту пору прекрасную, когда никто не будет их охранять и обслуживать? Когда никто не будет загонять дичь в их сети и массажировать их натруженные спины?

Так вот: коммунизм вождям Советского Союза, от Кремля до последнего сельского райкома, был не нужен. Все три программы Коммунистической партии были примитивным обманом: затяните, граждане, пояса сегодня, а уж завтра всем будет по потребностям.

Советский Союз был способен на многое. Советский Союз мог запустить первый в мире искусственный спутник Земли, первым отправить в космос своего гражданина, взорвать самую мощную в мире термоядерную бомбу, сбить первой ракетой самолет-невидимку на почти недосягаемой высоте. Но прокормить себя Советский Союз не мог. Причиной тому была экономическая система социализма.

С ранней юности я пытался разобраться в том, что же это такое — социализм. За долгие годы собрал более четырехсот определений. Потом собирать определения перестал, сообразив, что социализмов ровно столько, сколько и социалистов. И даже больше. Вчера товарищ Ленин так понимал социализм, сегодня — иначе.

Но все же общуя идея есть — так сказать, общий знаменатель. Все социалисты проповедуют в той или иной форме одно и тоже. Возьмите программу любой социалистической партии, материалы любого их конгресса, речь пламенного революционера или призывы прогрессивного профсоюза, выжмите пустые слова и фразы — а их там много — хорошо выжмите, и в сухом остатке получите суть: РАБОТАТЬ БУДЕМ ВСЕ МЕНЬШЕ И МЕНЬШЕ, ПОЛУЧАТЬ — ВСЕ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ.

Главное в том, что человек, группа людей, профсоюз или партия, проводя в жизнь этот принцип, выглядят борцами за свободу и справедливость: не для себя же стараемся, а ради блага всего цеха, всего класса, всей страны и человечества.

Используя этот красивый лозунг (понятно, не в голом и откровенном его виде, а в окружении цветастых фраз), можно разрушить любую, даже самую мощную экономику. Этот лозунг помогает пробивать путь к власти. Толпа всегда вас поддержит: кому же не хочется работать все меньше и меньше, а получать все больше и больше?

Но те, кто верхом на принципах справедливости въедут во власть, вынуждены будут от этих принципов тут же отказаться. Ибо, работая все меньше и меньше, невозможно получать все больше и больше. Рухнет страна. И вот вопрос: сами-то они понимают, куда зовут глупую толпу? Сами-то они соображают, что от своих же призывов и предначертаний придется отказаться?

Если не понимают — значит, они идиоты.

Если руководители всё понимают, но свой народ туда ведут, тащат, волокут, значит, такие руководители — обманщики, аферисты, жулики, мошенники, преступники.

И других среди них быть не может, только промежуточная прослойка — глупые преступники.

Но если новый общественный строй и его экономическую систему создают кретины и урки, то и результат их деятельности может быть только дурацким и преступным.

А коммунизм — это высшая стадия социализма. Работать — по способностям, получать — по потребностям. Проще говоря, работать будем не просто все меньше и меньше, а вообще — сколько душа желает. И получать не просто больше и больше, а тоже по велению души — сколько хочешь!

В 1917 году власть в России захватили люди, которые проповедовали именно это: работать — по способности, получать — по потребности.

И тут же, дорвавшись до власти, эти борцы за справедливость и равенство от своих лозунгов отказались. Они объявили: да, будет вам по потребности. Только не сейчас. Сначала надо построить социализм, а это — несколько десятков лет. А построив социализм, перейдем к строительству коммунизма. Это тоже длительный исторический период. Пока же будем жить, как получится, закрыв границы перед теми, кто пытается убежать, уничтожая миллионами тех, кто не верит красивым обещаниям о прекрасной жизни в светлом будущем.

Часто слышу: но идея-то правильная! Это воплощение великой идеи преступное и дурацкое.

Не будем спорить. Но подметим тенденцию. Ради воплощения великой идеи во всем мире погибли сотни миллионов людей. Но везде, в Советском Союзе и Албании, в Китае и на Кубе, в Северной Корее и Венгрии, в Румынии и Камбодже, во Вьетнаме и Эфиопии многочисленные попытки воплотить великую идею в жизнь всегда имели одинаковый результат: граница на замке, тотальный разгул бюрократии, концлагеря, нескончаемые очереди, нехватка всего, голод, массовое уничтожение людей, всевластие тайной полиции, поголовное стукачество и великий вождь во главе страны, который уходил с поста только в результате переворота или смерти.

За целое столетие попыток (и пыток) ни у кого ничего хорошего не получилось: только сияющее ослепительное завтра при сером и грязном сегодня.

Так давайте же прикинем: могла ли быть идея великой, если все ее сторонники — преступники и дураки?

Страна у нас огромная. Граница на замке. Сбежать было почти невозможно. За границами — нам подвластные земли: Польша, Восточная Германия, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария. Там все было почти как у нас. А вот дальше начиналось что-то нехорошее. Безобразие, откровенно говоря. Дальше — проклятый капитализм. Там люди жили как-то совсем не так. И сколько ни объясняй, что там у них все очень даже плохо, народ наш несознательный так и норовил жить, как там живут. А этого допустить нельзя. Почему? А потому, что если жить, как там, тогда правящая партия будет вынуждена отчитываться перед народом не только за свои победы и свершения, но кроме того — за ошибки и преступления, за нехватку колбасы и сыра, за километровые очереди. В свободной стране никто за такую партию голосовать не будет. И останутся вожди безработными.

Самая главная неприятность заключалась в том, что Советский Союз не мог долго сосуществовать рядом с нормальными государствами, ибо плановая (то есть управляемая бюрократами) экономика не способна конкурировать с экономикой свободных стран. Именно поэтому не могут долго процветать, находясь рядом, два магазина, в одном из которых чистота и порядок, доступные цены, вежливые продавцы, изобилие товаров, а в другом — пустые полки, грязь, тараканы, крысиная возня, хамское отношение к покупателю.

Перед владельцем второго магазина дилемма: либо объявить себя банкротом, либо пустить преуспевающему соседу «красного петуха».

Именно поэтому Северная Корея не может в исторической перспективе долго сосуществовать с Южной Кореей, не может поддерживать с ней нормальные отношения. Там — корейцы, и тут — корейцы. Те же самые люди, та же история, та же психология, те же самые способности. Но Южная Корея — экономическая сверхдержава, а в Северной Корее — справедливость, светлое завтра и голодное сегодня. Если открыть границу, весь народ перебежит с севера на юг. Потому граница на замке. Потому любого, кто в Северной Корее скажет, что в Южной Корее жизнь лучше, сажают в концлагерь на перевоспитание.

Южная Корея выпускает великолепные, потрясающие воображение автомобили, телевизоры и компьютеры, а Северная Корея строит ракеты и атомные бомбы.

Вот в таком положении оказались и вожди Советского Союза: ресурсы в избытке, земли — сколько хочешь, народ талантливый. Но в магазинах очереди за колбасой, которую делают из каких-то подозрительных продуктов и не только…

И народ задает вопросы: а почему так? Тех, кто такие вопросы задавал, приходилось искать, находить, сажать, перевоспитывать.

Прав был товарищ Ленин: либо одно, либо другое победит.

Либо проклятые буржуины совратят и увлекут весь наш народ в такую жизнь, как у них. Либо мы их придушим, и тогда во всем мире все будут жить так, как у нас живут. И тогда некуда будет бежать. И тогда не будет образца для сравнения и подражания. Тогда не с чем будет сравнивать. Тогда все будут знать, что другой жизни просто не бывает.

Так вот, кремлевские правители жили по принципу: МЫ НЕ МОЖЕМ СДЕЛАТЬ ЖИЗНЬ В СВОЕЙ СТРАНЕ СТОЛЬ ЖЕ ДОСТОЙНОЙ, КАК И У ВАС, НО МЫ ПОСТАРАЕМСЯ ВАШУ ЖИЗНЬ ОПУСТИТЬ НА НАШ УРОВЕНЬ.

Признавать себя банкротами кремлевские вожди не желали. Оставалась ставка на «красного петуха». Без вариантов. В самые первые дни и годы существования новой власти ее вожди открыто и нагло объявили: «Мы разжигаем пожар мировой». Об этом даже и в песнях пели.

В 1959 году в Москве открылась американская выставка. Народ с вечера выстраивался в очереди, которые тянулись вдоль и поперек улиц. Благо народ у нас закаленный, тренированный в очередях толкаться. Ночами напролет караулили толпы момент открытия. А если к утру задержка, люди наши героически штурмовали входы, дробя заслоны и разгоняя охрану.

Выходил народ с выставки уязвленным, ошарашенным, ошалевшим. Мнения было только два.

Первое: этого просто не может быть!

Второе: а у нас все равно лучше!

Перед тем, как пустить в залы широкие народные массы, 24 июня 1959 года вице-президент США Ричард Никсон провел Никиту Хрущёва по залам и показал красоты американской жизни. Никита заводился, ругался то громко, то тихо, доказывал, что все это показуха, чтобы скрыть гниение. Да, может быть, в Советском Союзе чего-то и не хватает, но скоро будет хватать. А по качеству наше будет все равно лучше американского! Потому как в Америке строй загнивающий, а у нас — прогрессивный.

Чем дальше шел Хрущ мимо американских пылесосов, стиральных машин, телевизоров и холодильников, тем больше злился. Наконец, взъерепенился так, что объявил: Америке он покажет Кузькину мать!

Это вполне в нашем духе: дом, такой, как у тебя, я построить не способен. Потому твой дом ночью подожгу. Могу еще и морду набить! Чтоб особенно не гордился и не красовался. Мать твою!

В русском языке обещание показать Кузькину мать означает угрозу.

Кто такая Кузькина мать, я не знаю. Толкуют разное. Склоняюсь к следующей версии: у поморов, жителей русского севера, Кузька — это домовой за печкой. Ужасно страшный. А мамаша евойная — и того страшнее. А чуть южнее, в тверских да ярославских лесах, Кузькой зовут козла и черта, который в народном представлении на козла весьма смахивает — точно такой же, только на задних лапках бегает. Короче: козел прямоходящий. Выходит, что Кузькина мать — это почитаемая в определенных кругах дама, состоящая в близком родстве с чертовой бабушкой.

Во Второй мировой войне Германия была разгромлена и разделена на четыре зоны оккупации: советскую, американскую, британскую и французскую. Кроме того, Берлин, который находился в советской зоне, тоже был разделен на четыре сектора, и тоже — на советский, американский, британский и французский.

Три зоны Германии, которые были оккупированы западными союзниками, слились в Федеративную Германию. Три сектора Берлина стали Западным Берлином.

А Западный Берлин стал занозой в теле социализма.

В советской зоне торжествовала социальная справедливость, а в Западной Германии — эксплуатация человека человеком, капиталистическое рабство. Потому уже через несколько лет после войны жизнь в Западной Германии и в Западном Берлине стали разительно отличаться от жизни в Восточной Германии и в Восточном Берлине.

И немцы восточные побежали на Запад.

Границу между Германией Восточной и Германией Западной удалось перекрыть. Но что делать с Берлином? Это единый город, в котором находится столица социалистического государства — Германской Демократической республики, и тут же, через несколько кварталов, — мерзостный, пакостный, гнусный, паскудный, гниющий, тошнотворный капитализм с шикарными магазинами, в которых все есть.

Восточные немцы приезжали в столицу своего социалистического государства и переходили через улицу в смрадный капитализм. Там просили политического убежища. Потом самолетом — в Западную Германию.

Из Восточной Германии бежали не самые худшие немцы. Наоборот — самые талантливые. Бежали инженеры, врачи и учителя, журналисты и музыканты, артисты и художники, архитекторы и агрономы, геологи и дипломаты. Рабочие и крестьяне не отставали. Особенно привлекательной жизнь на Западе была для молодежи. Отдельная статья — офицеры, сержанты и солдаты армии, авиации и флота, полиции, пограничных войск, государственной безопасности. Те особую прыть проявляли.

Уровень жизни в Западной Германии стремительно рос. Вместе с этим ростом ширился и поток беженцев из Восточной Германии. Вначале — единицы. Потом десятки. Дошло до сотен.

Летом 1960 года поток беженцев достиг скорости один человек в минуту. 60 человек каждый час. Полторы тысячи в сутки. Четверть миллиона в год.

Социалистическая Германия таяла как ледышка на сковородке. Пустели деревни и городские кварталы.

Возможности первого на немецкой земле социалистического государства в полной мере использовали братья по классу: поляки, чехи, венгры, румыны, болгары. Их «Старший брат», Советский Союз, показывал пример.

В Восточной Германии находилась самая мощная в мире группировка сухопутных войск. Понятно, это были войска Советской Армии. Посещение Восточного Берлина советским военнослужащим, если они служили не в самом Восточном Берлине, не приветствовалось. Но это не спасало. Они тайно приезжали в Берлин. И пользовались предоставленной возможностью бежать.

На предотвращение бегства были брошены ничем не ограниченные силы и средства. Среди советских солдат и офицеров велась интенсивная работа, смысл которой можно выразить в двух словах: давай убежим! Находились те, кто отвечал: давай! Перебегал такой солдатик в американскую зону, его допрашивали американцы, солдатик рассказывал все, что знал. Потом его расстреливали за измену Родине. Неприятным моментом был внезапный переход «американцев» на родные советские матюги.

Та же работа велась среди населения Восточной Германии.

Но затраты на провокаторов не окупались. Тот, кто решался на побег, обычно бежал, ни с кем не советуясь, никому не доверяя… Среди них были и те, кто сам вчера еще по приказу КГБ склонял товарищей к побегу.

А все потому, что в числе прочего, загнивающая экономика ФРГ, поднявшись из руин, производила Мерседесы и БМВ, ну в крайнем случае Опели и Фольксвагены, а вот прогрессивная экономика ГДР ни на что лучше Трабанта не сподобилась.

Но даже не массовое бегство народа было главным злом. Главное было в том, что ВСЕ понимали: ТАМ ЛУЧШЕ! А у нас что-то делается не так. Что-то надо менять.

Положение в сельском хозяйстве, промышленности, на транспорте, в Вооруженных Силах тоже не радовало.

Причина тому — предельно неэффективная экономическая система социализма.

Ради социальной справедливости в Советском Союзе была ликвидирована частная собственность на средства производства. Но если в стране нет частной собственности на средства производства, то кто же будет производством управлять? Правильно: государство. А что есть государство? Правильно: государственные учреждения — правительство, министерства, государственные комитеты и так далее и тому подобное. Проще говоря — бюрократия.

Одно из двух:

<code>или промышленность, транспорт, сельское хозяйство, газеты, журналы, театры, телевидение, торговля — все это находится в руках граждан страны.</code>

<code>или все это — в руках бюрократии.</code>

Социализм — это власть государства, то есть власть бюрократии. А раз так, то все годы коммунистического правления, с момента захвата власти в 1917 году и до самого крушения в 1991 году, страна жила в условиях чудовищного экономического кризиса и тотального дефицита товаров. В стране не хватало всего: жилых домов и автобусов, туфель и сумок, носков и перчаток, ковров и мебели, автомашин и гаражей, нижнего белья и медицинских инструментов, дорог и мостов, сельскохозяйственного инвентаря и посуды, туалетной бумаги и школьных учебников, стирального порошка и мяса, запчастей и радиоламп.

Анекдот из жизни: несет мужик десяток рулонов туалетной бумаги. Все встречные-поперечные интересуются: где, в каком магазине купил? Тот отбивается от наседающих: да не купил я! Из химчистки несу!

Очереди — главный признак социализма. Везде, где экономика переходила под контроль государства — то есть бюрократии, — немедленно выстраивались очереди: за хлебом и керосином, за мылом и спичками, за колбасой и белыми тапочками. Очередь означала нехватку, нехватка порождала черный рынок. И он процветал. Хрущёв боролся с черным рынком излюбленным методом — расстрелами. Экономические проблемы он пытался решить инструментами палача. Ясно, что ничего из этого выйти не могло. Нехватка предметов потребления обострялась, черный рынок расползался по стране — все всё доставали по знакомству и блату.

На всех хватало только водки. Люди работали, строили танки и самолеты, ракеты и подводные лодки. И за свою работу получали деньги. А товаров мало. Это называлось научным термином — «спрос превышает предложение». Если государство печатает много денег, а покупать на них нечего, то цены взлетят, а деньги обесценятся. Увеличить производство товаров и повысить их качество социалистическое государство не способно. Оставалось каким-то образом изымать эти деньги из карманов граждан. Метод был найден простой — ввести монополию на производство водки и ею торговать. Борьба с инфляцией по-советски — спаивать подведомственный народ. Любое иное производство водки, кроме казенного, было решено объявить уголовным преступлением. Каждого, кто сам пытался водку гнать, — сажали.

О том, что собой представляла экономика Советского Союза говорит такой факт. Через шесть дней после первого полета человека в космос, 18 апреля 1961 года, Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Председатель Совета Министров СССР товарищ Хрущёв Никита Сергеевич подписал секретное распоряжение: «Признать необходимым подарить от имени Правительства СССР первому летчику-космонавту СССР майору Гагарину Ю.А. и членам его семьи автомашину «Волга», жилой дом, мебель и экипировку согласно приложению…». В списке том много всего хорошего. В том числе:

<code>постельное белье — 6 комплектов; </code>

<code>одеяла — 2 штуки; </code>

<code>обувь — две пары (черные и светлые); </code>

<code>рубашки белые — 6 штук; </code>

<code>носки — 6 пар; </code>

<code>платки носовые — 12 штук; </code>

<code>перчатки — 1 пара. </code>

Не слетал бы Гагарин в космос, остался бы без носков и постельного белья.

Вот вам «картина маслом»: вождь сверхдержавы, глава первого в мире социалистического государства, лидер мирового коммунистического движения личным распоряжением распределяет носовые платки среди особо отличившихся.

Но! Товарищ, верь: скоро наступит счастливая и радостная жизнь, когда всем будет по потребности.

Советский Союз стоял на двух китах. И эти киты постоянно грызлись между собой хуже собак в дикой своре.

Первый кит — тотальная секретность. В Советском Союзе было засекречено все. Вообще все.

Невероятная степень секретности, которая окружала в Советском Союзе буквально все сферы жизни, в сочетании со столь же невероятной степенью показухи давали эффект трижды искаженного зеркала. Сами вожди имели превратное представление о реальном положении дел. В те годы и советский народ, и весь мир видели могущественную державу, которая была способна запустить первый в мире искусственный спутник Земли, доставить на Луну вымпел с изображением герба Советского Союза, совершить первый в мире облет Луны и сфотографировать ее обратную, невидимую сторону. Ракетно-космическая мощь Советского Союза пугала и завораживала.

Второй кит — тотальная показуха. Показуха во всем. В демонстрации уровня жизни, в космических полетах, в производстве молока и мяса, в выплавке чугуна и стали, во всенародной тяге к знаниям, в потреблении (очень низком) алкогольной продукции населением, в обожании широкими народными массами великих вождей, в борьбе против преступности, в дружбе народов, в великих достижениях науки и культуры и, понятно, — в области военной.

Объявил Никита Хрущёв, что был он на одном заводе, где ракеты как колбасы с конвейера сходят. Где находится ракетный завод, знать никому не положено. Великая тайна. Но недавно был Хрущёв в Днепропетровске, о чем сообщили все газеты. Потому можно было предположить, где находится этот ужасно секретный завод. Он действительно там и находился. Это был Южный машиностроительный завод — Южмаш. Там работал Янгель.

Летит маршальский ЗиС по Москве, шинами шуршит. Вспомнил маршал шутку: хвост длинный, яйца грязные, а глаза горят. Кто это?

Это в Москве очередь за яйцами.

И тут же — водителю: стой!

По тротуару, изворачиваясь за угол серой полосатой анакондой, ползет нескончаемая очередь.

Адъютанту: узнай, что дают.

Сбегал адъютант, узнал, вернулся, доложил: очередь за колбасой.

Вспомнил маршал слова Хрущёва, которые тот надменно Америке швырнул, словно булыжник гранитный в зеркальную витрину: да у нас ракеты как колбасы из автомата выскакивают.

И водитель, и адъютант, и охрана верят, что Советский Союз — великая ракетная держава. В это верил и сам Маршал Советского Союза Москаленко. Верил вот прямо до сегодняшнего дня. Но послушал доклад начальника Главного штаба РВСН, выслушал начальников управлений штаба, потолковал по закрытой правительственной связи с главными конструкторами ракет Королёвым, Макеевым, Янгелем, Челомеем, позвонил на ракетные заводы в Куйбышев, Омск, Днепропетровск, потребовал доклады командующих ракетными армиями, командиров ракетных корпусов и дивизий. И вот сейчас, откинувшись на мягкую кожаную подушку в бежевом салоне лимузина, сообразил: а ведь не врал Америке Никита Хрущёв.

У нас дела с ракетами такие же, как и в колбасном производстве.

Автомат Калашникова — национальный позор России.

Включите новости на любом телеканале во Франции, в Великобритании, на острове Тасмания, в Гондурасе или Катманду и — о чудо! — каждый день в любом выпуске новостей вы увидите автомат Калашникова. Мировая история творится с этим автоматом в руках, и у этого автомата русское имя.

Автомат Калашникова вписан в композицию государственных гербов некоторых африканских стран, например, Мозамбика. Существовал проект герба Конго с силуэтом автомата Калашникова. Автомат Калашникова выбирают своим символом террористические организации.

Права на производство автомата Калашникова Советский Союз передал 18 странам, в основном в качестве безвозмездного дара. Теперь из-за своей безумной щедрости Россия каждый год теряет два миллиарда долларов.

Вы можете возразить: а вот сегодня в новостях не было «Калаша»!

Не спорю, такое иногда случается. Но тогда вместо «Калаша» вы увидите гранатомет РПГ-7, пулемет Калашникова ПК, танк Т-54, пулемет Владимирова, зенитную установку ЭУ-23 или бронетранспортер БТР-60П.

Все это безвозмездно передавалось любому, кто только объявит, что он — борец против капитализма. Оружие передавалось с правом собственного производства и технологической документацией, с бесплатным обучением производителей и пользователей.

Это делалось за счет Советского Союза, в котором в половине родильных домов не было горячей воды, а в половине школ — теплых туалетов. Это делала страна, народ которой вырождался, спивался и вымирал. Это делала страна, не способная производить ничего, кроме оружия и матрешек. А нефть и газ — не наше творение. Сверлить дырки в земле — ума большого не надо. Тем более что дырки за нас сейчас все чаще и чаще сверлит «Бритиш Петролеум».

Теперь попытаемся представить Африку или мусульманский мир без советского оружия вообще и без автомата Калашникова в частности. А ведь без них мир был бы другим.

Зачем же Советский Союз насыщал мир оружием? Если не ради Мировой революции, то ради чего? Уж точно не ради материальной выгоды.

Так вот, кремлевские правители жили по принципу: МЫ НЕ МОЖЕМ СДЕЛАТЬ ЖИЗНЬ В СВОЕЙ СТРАНЕ СТОЛЬ ЖЕ ДОСТОЙНОЙ, КАК И У ВАС, НО МЫ ПОСТАРАЕМСЯ ВАШУ ЖИЗНЬ ОПУСТИТЬ НА НАШ УРОВЕНЬ.

И старались. Три четверти века. Не жалея себя, приговаривая: чтоб у соседа дом сгорел!

И находятся люди, повторяющие с гордостью: а ведь наш автомат на гербе Мозамбика!

Но все же главная собака зарыта совсем в другом месте.

И я вам это проклятое место сейчас укажу. Радуясь появлению «Калаша» на гербах африканских князьков, мы как-то совсем упустили из виду, что нам-то самим иметь оружие в личном пользовании не полагалось. В советских магазинах автоматы не продавали. И не только автоматы. В магазинах даже и обыкновенный пистолет купить было невозможно. С оружием могли ходить чекисты, милиционеры и военные. Но только при исполнении служебных обязанностей. И если офицера с девушкой встретила на улице шайка малолетней шпаны, то защищать офицерскую честь он мог только кулаками. А шпана нападала, только имея явное численное превосходство. И вооружена была арматурными прутьями.

Пошелестим страницами великой русской литературы и с удивлением обнаружим наличие оружия у всех наших любимых героев. Мыслью-молнией пронесемся-прогромыхаем по нетленным творениям Толстого и Куприна, Лермонтова и Чехова, Пушкина и Достоевского, Лескова и Салтыкова-Щедрина. Удивления не сдержать: вот в «Дубровском», например, есть эпизод о том, как репетитора-французика втолкнули потехи ради в комнату с огромным страшным медведем. Мишенька принюхался, встал на задние лапки и пошел на бедного мусью. Тот, не будь дураком, достал из кармана маленький пистолетик, вставил мишеньке в ухо да как бабахнет. Мишенька как стоял на задних лапках, так и опрокинулся. Сбежался народ, но ни у кого вопроса не возникло: да откуда у тебя, мусью, шпалер в кармане? Али на границе не шмонали? Али тут, у нас, оружием обзавелся?

А в Советском Союзе уличили бы. И дали бы срок.

Так вот, господа, товарищи и братцы, так повелось с древнейших времен: свободный человек — это тот, кто вооружен. Во многих странах иметь оружие запрещалось сумасшедшим, инородцам и рабам. А в царской России даже инородцы с оружием ходили, как тот мусью со шпалером. Только рабам в любых странах и во все времена запрещали иметь оружие.

И советским гражданам оружие не полагалось. И гражданам свободной России — тоже.

Граждане свободной России, к какой категории себя отнесете? К инородцам или сумасшедшим?

Отвечаю: вас считают сумасшедшими и инородцами в вашей собственной стране.

А еще — рабами.

Вовсе не просто нормальному человеку понять логику и психологию яростных сторонников Мировой коммунистической революции.

Вот один из них. Звали его Квицинский Юлий Александрович. Занимал должность посла по особым поручениям, возглавлял делегацию Советского Союза на переговорах с США об ограничении ядерных вооружений в Европе.

В 1986–1990 годах — посол СССР в ФРГ. Затем — первый заместитель министра иностранных дел СССР.

Вот его точка зрения:

«Берлин в значительной степени портил нам все положение и обходился в колоссальные деньги.

ГДР через Берлин медленно «истекала кровью» и требовала непрерывной подпитки за счет наших ресурсов — денежных, материальных, продовольственных… Я знал, что если снять стену — все развалится.»

(«Красная звезда», 30 июня — 5 августа 2008 года).

И тут же Квицинский гневно обличает тех, кто предлагал Берлинскую стену разрушить.

Как понять этого человека? Восточные немцы за колючей проволокой жить не хотели, сними стену — ГДР рухнет. Все держалось только на принуждении, только на стрельбе в спину тем, кто пытается убежать из коммунистического рая. Народы Советского Союза жили в ужасной нищете потому, что за их счет приходилось поддерживать хоть сколько-нибудь приемлемый жизненный уровень в оккупированных странах.

Восточным немцам этого не надо. Народам Советского Союза — тоже. Эта дурацкая система была нужна только Квицинскому и таким, как он.

В 1991 году, когда страна докатилась до того, что уже и в Москве жрать стало нечего, в Кремле нашлась группа мудрецов, которая экономическим проблемам нашла полицейское решение. Раз в стране магазины пусты, значит надо недовольных давить танками. И сразу все наладится.

Член Центрального Комитета Коммунистической партии Юлий Квицинский немедленно примкнул к тем, кто решил давить собственный народ танками. Квицинский возглавил Министерство иностранных дел Советского Союза и объявил всем послам: поддерживать тех, кто в Кремле, тех, кто по примеру Гитлера бросил танки на Москву.

Тех последних защитников рабовладельческого строя выгнали из Кремля. Но карьера Квицинского пошла все выше в гору. Он вошел в Государственную Думу, стал первым заместителем председателя комиссии Госдумы по изучению практики обеспечения прав человека и основных свобод, контролю за их обеспечением в иностранных государствах.

И вот товарищ Квицинский в главной военной газете России доказывает, что надо было сохранять Берлинскую стену, следовательно, убивать всех, включая детей, кто пытается убежать из коммунистического рая, а свой народ мотать на танковые гусеницы. И он же бдительно блюдет: как бы в какой другой стране права человека не нарушались, как бы где какие свободы не ущемлялись.

После Карибского кризиса Советский Союз вяло вошел в историческую эпоху, которую даже официальная пропаганда именует застоем. Застой продолжался долго. Но по странной прихоти судьбы Советский Союз не рассыпался разом именно благодаря Хрущёву.

Сталин считал: торговать ресурсами — торговать Родиной. И не торговал. Поставки природных ресурсов в оккупированные Красной Армией страны имели целью не извлечение прибыли, а далеко идущие политические цели.

То же самое — с поставкой ресурсов Гитлеру. Не ради прибыли это делалось, а ради того, чтобы Гитлер с нашей помощью сокрушил демократические страны Европы.

А Хрущёв начал прокладывать трубу с востока на запад. Вся экономика Советского Союза сидела на этой трубе. Потому Советский Союз не рухнул быстро, потому гниение продолжалось еще три десятка лет.

Но страна понемногу утопала в трясине. Было два выхода: ничего не делать или рвануться из трясины.

Если ничего не делать, то так медленно и засосет.

Если рвануться, засосет быстро.

Брежнев ничего не делал и счастливо правил 18 лет. За ним еще два старца пошли тем же путем.

А Горбачев рванулся…

Нигде в мире не было столь огромной пропасти между реальным положением дел и обещаниями власти: в светлом будущем всё для вас, граждане, будет по потребностям, а сейчас — карточки на продукты отвратительного качества.

Но Москву нельзя было обижать. В Москве иностранцы. Им надо было показать, что в Москве иногда продается колбаса. И хлеб в Москве почти без очереди. Иногда продают яйца, молоко и даже мясо!

Система была простой и понятной. Вся страна кормила и одевала Москву. Со всей страны в Москву свозили мясо и масло, сыры и колбасы, одежду и обувь, яйца и молоко, творог и сметану. А потом население всей страны съезжалось в Москву, все это скупало и развозило обратно по всей стране.

Каждый вечер из Москвы во все концы страны отправлялись сотни поездов, доверху набитых счастливыми людьми, которым удалось урвать кусок. В народе те поезда так и звались — колбасные.

Кремлевскому руководству с этим надо было бороться. А то приезжие разметали весь товар, опустошая магазинные полки. Москвичи обижались. Последний вождь Советского Союза Михаил Горбачев был ужасно талантлив. Нашел выход. Ввел в Москве «Визитную карточку покупателя». Ты живешь в Москве, тебе дают такую карточку, идешь в магазин и покупаешь все, что хочешь. А не живешь в Москве — не получишь карточки покупателя! Толкайся в очереди хоть месяц, тебе ничего не продадут.

У Горбачева был небольшой недостаток: он никогда не задумывался над последствиями своих гениальных решений.

Да, в Москве ввели «Визитные карточки покупателя», и приезжим ничего без той карточки не продают. Но тогда приезжим некуда девать свои деньги. В своем городе ничего нет, а в Москве чужим продавать не велено. Что же делать с деньгами, на которые ничего нельзя купить? Руководители советской торговли быстро сообразили, как ситуацию использовать. Зачем продавать держателю «Визитной карточки покупателя» кусок мыла по государственной цене, если в стране избыток денег и на черном рынке этот товар заберут по гораздо более высокой цене?

И все товары пошли налево. Магазины Москвы опустели.

У гениального решения товарища Горбачева было и другое следствие. Чужие в Москву ездить перестали, им все равно тут не продают. И тогда вдали от Москвы стало совсем нечего есть. И народ по провинциям зашевелился. И если что, то громить руководство будут именно там, где нет «карточек покупателя», где пустые магазины: во Владимире и Ярославле, в Рязани и Туле, в Куйбышеве и Калинине.

Местные князьки забеспокоились: в случае голодного бунта бить-то нас будут, а не московских вождей! И возмутились: нашим людям нельзя в Москве даже вонючую колбасу покупать! Ладно. Но откуда она в Москве? Не на Красной же площади коров и свиней выращивают. И не на улице Горького. А где? Да у нас же! Мы, соседние области, Москву кормим, отправляя туда продукты. Нет уж, голубчики, вы в Москве как хотите, но мясо из моей области отправлять в Москву не буду. А то случись восстание, кого за ноги повесят?

И соседние области перестали снабжать Москву продовольствием. Тогда жители Москвы обиделись: да что же это происходит?

Итак, государство печатает деньги, на которые ничего купить нельзя. Что делать вождям? В январе 1991 году Генеральный секретарь ЦК КПСС, Президент СССР Михаил Горбачев подписал указ об изъятии из обращения в трехдневный срок 50- и 100-рублевых купюр образца 1961 года. Зарплата инженера в то время — 150 рублей в месяц. Люди работают, создают космические корабли и подводные лодки, танки и пулеметы, им за работу платят деньги. Но в магазинах ничего нет. И Горбачев объявил отпечатанные его правительством деньги недействительными. Лежали у тебя деньги в банке, ты их решил взять, а мы не отдадим! Они списаны. А то слишком много денег в стране развелось.

Люблю великую картину Маковского «Крах банка». В зале обанкротившегося финансового учреждения барыня что-то доказывает полицейскому, возмущенный генерал пытается излить негодование своей молоденькой жене, купчина, сокрушенно понурив голову, смирился с мыслью, что все кончено, все потеряно. А в уголке проворный щёголь из правления банка, воровато оглядываясь, быстро прячет во внутренний карман какие-то бумаги.

Эта картина написана за сто лет до краха Советского Союза. Но она точно отражает все, что случилось во времена правления проворного щёголя: люди вложили деньги в банк (в государственный банк!), банк разорился, денежки пропали в глубоких карманах руководства.

Горбачев ограбил свой народ на миллиарды. Причем ограбил дважды.

Первый раз: предложил положить деньги в банк и не вернул их.

Второй раз: оставил без денег тех, кто государству не верил, деньги в государственном банке не хранил, а держал под матрасом.

Обмен денежных знаков внезапный. На обмен три дня. Но обменять можешь только малую сумму. А остальными можешь обклеивать стенки в сортире. Они больше не принимаются.

А если ты геолог в пустыне, как ты деньги старого образца на новые поменяешь? А если ты в поезде из Владивостока семь суток трясешься? А если ты капитан атомной подводной лодки, в океане супостата ядерной мощью стращаешь? А если ты офицер, на Тоцком полигоне учения проводишь? А если ты космонавт в космическом полете? А если ты ракетчик в шахте на боевом дежурстве? А если ты актер на съемках фильма?

Ответ у Горбачева один: плакали ваши денежки. Я-то свои обменять сумел.

Представьте, что вы выполнили работу, заказчик с вами расплатился, а потом объявил, что деньги, которые он вам дал, фальшивые. Именно так Горбачев поступил с народами Советского Союза: те деньги, которые его правительство печатало и которыми платило народу, объявил негодными, ничего не стоящими бумажками. Горбачев и его правительство денежки у народа сперли, стырили, склячили.

Повторю сто тысяч раз: Советским Союзом правили дураки и преступники. Поясняю свою мысль на примере любимого Западом Горбачева. Очевидно: Горбачев — преступник, ибо подписав указ о денежной реформе, он ограбил свой народ. К этому добавлю: еще и глупец. Прикинем: кто после таких финансовых финтов сохранит ему верность? Кто его поддержит? Долго ли ему после того в Кремле сидеть?

Однажды я слышал похвалу Горбачеву: говорили, что он якобы прекратил холодную войну.

Он ее не прекратил, а проиграл, развалив своим «мудрейшим» руководством страну, ограбив ее народ и бросив на растерзание другим, еще более свирепым и хищным грабителям.