"Протоколы сионских мудрецов" в советском самиздате

Илья Кукулин: О "Протоколах сионских мудрецов" вроде бы знают все, а если не знают, то хотя бы слышали. Израильский историк Хадасса бен-Итто назвала это сочинение "ложью, которая не хочет умирать". "Протоколы" - цикл докладов, написанных от лица неких "еврейских мудрецов". Их авторы якобы желают установить власть над всем миром. Впервые в сокращенном виде они были опубликованы в 1903 году в петербургской газете "Знамя" по инициативе журналиста-черносотенца Павла Крушевана. Вскоре после этого получили широкое хождение в крайне правых кругах. В 1905 году религиозный писатель Сергей Нилус включил "Протоколы" во второе издание своей книги "Антихрист как близкая политическая возможность". Уже тогда многие критически мыслящие люди сочли этот опус дурно пахнущей фальшивкой.

Мария Майофис: Однако точных доказательств того, что "Протоколы" - это политическая провокация, пришлось ждать довольно долго. Только в 1921 году было установлено, что значительная часть загадочных предсказаний списана из книги французского адвоката и сатирика Мориса Жоли "Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье, или Политика Макиавелли в XIX веке". Этот памфлет не имел никакого отношения к евреям. Его целью было обличить Наполеона III как воплощение циничной авторитарной власти. За попытку распространить свой памфлет во Франции сатирик отсидел два года в тюрьме.

Илья Кукулин: Одним из наиболее вероятных авторов "Протоколов" считается русский журналист Матвей Головинский. Пока точно не установлено, работал он один или в соавторстве с другими такими же, как он, авантюристами, которые пытались оказать влияние на политический курс российского правительства. Головинский работал в газете "Figaro" вместе с сыном Жоли, Шарлем, от которого, вероятно, и узнал о книге Жоли-старшего. Итальянский филолог Чезаре де Микелес полагает, что "Протоколы", напротив, были написаны в России. Но в любом случае их сочинителями были радикальные консерваторы-монархисты, готовые поверить во всемирный заговор, который они же сами и придумали.

Мария Майофис: Изделие, вышедшее из узкого круга монархистов-конспирологов, приобрело большую популярность. Октябрьский переворот 1917 года было легко трактовать как реализацию планов, изложенных в "Протоколах". Его распространяли крайне правые во многих странах мира. Первыми это начали делать русские эмигранты-монархисты. "Протоколы сионских мудрецов" были переведены на десятки языков. В нацистской Германии их переиздавали каждый год и изучали в школах; государственной пропаганде это сочинение предоставляло эффектные аргументы для доказательства злокозненной сущности евреев и для оправдания дальнейших репрессий против них. Во время Второй мировой войны русские издания "Протоколов" по указанию нацистской администрации распространялись в оккупированных областях.

Илья Кукулин: При советской власти за распространение "Протоколов" полагался тюремный срок. Во время Гражданской войны несколько изданий этого опуса вышло на территориях, контролировавшихся белым движением. А главный адепт знаменитой фальшивки Сергей Нилус в Советском Союзе едва ли не каждый год подвергался кратковременному аресту. Он умер в 1929 году в селе Крутец Владимирской области.

Но в итоге дело Нилуса продолжили те же, кто его арестовывал. Как известно, в конце 1940-х годов в Советском Союзе развернулась широкая кампания по борьбе с космополитизмом, или, как почти не скрывали в те годы, с еврейской интеллигенцией. Начало этой кампании было положено еще до войны. А в 1943 году евреев стали без лишней огласки устранять с любых руководящих должностей. В 1949 году заместитель заведующего агитпропом ЦК ВКП(б) Федор Головенченко, выступая в подмосковном Подольске, провозгласил: "Вот мы говорим – космополитизм. А что это значит по-простому, по-рабочему? Это значит, что всякие мойши и абрамы захотели занять наши места!"

Мария Майофис: В послевоенные годы хранить литературу, отпечатанную нацистскими властями, было смертельно опасно. Но дореволюционные издания книг Нилуса достать было можно – например, у знакомых, у которых были домашние библиотеки с дореволюционными изданиями. В библиотеках книги Нилуса не выдавали, они были в "спецхранах", но в Библиотеке имени Ленина можно было взять подшивку газеты "Знамя" с первым изданием "Протоколов". Они вызывали интерес у тех, кому хотелось узнать о дореволюционном прошлом и составить свою картину мира – ту, что не совпадала бы с официально утвержденной. Интерес усиливался из-за того, что само это сочинение было запрещенным. "Протоколы" не противоречили сознанию, "отформатированному" сталинской пропагандой, и одновременно – давали иллюзию контакта с ушедшей, потерянной Россией.

Илья Кукулин: Именно в 1950-60-е годы в пространство самиздата и вообще неофициальной публичности вышли крайне правые группы. Их составили совсем молодые люди или деятели старшего поколения, которые вышли из лагерей и тюрем, как политик-монархист Василий Шульгин.

По-видимому, в Советском Союзе существовали группы верующих православных, которые были измучены лишениями и репрессиями военного и послевоенного времени. Если эти люди были еще и необразованны, то в такой среде "Протоколы", предрекавшие близкий апокалипсис, могли оказаться по-настоящему популярными.

Адептами консервативных и апокалиптических идей иногда, как ни странно, становились офицеры-фронтовики. На войне они почувствовали самостоятельность и готовность вести людей за собой. Но в послевоенное время страх пострадать от "своих", как известно из мемуаров, изматывал и деформировал личность куда сильнее, чем прямая и открытая война с точно известным противником. У некоторых могло возникнуть искушение объяснить запутанную ситуацию в тоталитарном обществе происками инородцев. В конце 1940-х и начале 1950-х годоа в ЦК ВКП(б) приходили анонимные письма, авторы которых обличали произвол партийной бюрократии, но виноватыми в этом произволе считали евреев.

Мария Майофис: Одним из таких офицеров, предсказывавших близкие катаклизмы, был религиозный проповедник Федор Ефимович Бахров, человек с загадочной биографией. Он родился в 1911 году. Участвовал в войне, закончил ее в звании майора. На фронте вступил в коммунистическую партию. В лагерях рассказывал о себе, что он родом из семьи священника и сам является священником Истинно-православной, то есть Катакомбной церкви. Однако по данным прокуратуры, после войны он был управляющим Ростовской областной конторой "Агролессем". В 1949 году его приговорили за хищение социалистической собственности в особо крупных размерах к 25 годам лагерей. Освободился Бахров в 1957 году, но в 1961-м был арестован снова – уже по политической, 70-й статье "Антисоветская агитация и пропаганда" и приговорен к семи годам строгого режима. Освободился в 1967-м, но вскоре был вновь арестован и осужден еще на 10 лет. "Хроника текущих событий" упоминала его в октябре 1972 года среди узников Владимирского централа, добавляя, что с июля 1972-го Бахров содержался "на особом режиме".

Илья Кукулин: Насколько можно судить по его делу, в конце 1950-х годов Бахров собрал вокруг себя большую группу сторонников – подпольную религиозную общину. Они перепечатывали и распространяли написанную им книгу "Крест и звезда".

Мария Майофис: Из обвинительного заключения Федора Бахрова:

"В 1959 году Бахровым была написана книга антисоветского содержания "Крест и Звезда", в которой он порочит советский государственный и общественный строй, а также предсказывает гибель семилетки... Данная книга в 1960-1961 годах была размножена в г. Коломне на светокопировальной бумаге в количестве более 40 экземпляров... После этого Бахров вместе с ххх сделали для книг черные обложки и сшили их суровыми нитками. Готовые книги они доставили в г. Москву... Эти книги распространялись в гг. Москве, Загорске, Краснодаре и среди верующих лиц, приезжавших их других городов Советского Союза... В процессе следствия было изъято 20 экземпляров книги "Крест и Звезда"... На титульном листе несброшюрованного экземпляра книги рукой Бахрова написано "Крест и Звезда", ниже данного названия начертан треугольник, в середине которого инициалы Бахрова – ФЕБ.

Свидетель ххх выдала следственным органам принадлежащий Бахрову рукописный текст на 205 страницах, озаглавленный: "Близ грядущий Антихрист и царство диавола на земле". В этом же рукописном тексте имеются протоколы сионских мудрецов. В книге "Крест и Звезда" приводятся выдержки из протоколов сионских мудрецов со ссылкой на номер протокола и листы, которые сходятся с листами, написанными от руки Бахровым, "Протоколов сионских мудрецов"... Бахров изобличается показаниями свидетелей... очными ставками со свидетелями... вещественными доказательствами (экземпляры книги "Крест и Звезда") и материалами экспертиз..."

Мария Майофис: Следуя Нилусу, Бахров описывал все, что происходило в Советском Союзе, как исполнение библейских пророчеств. И одновременно – как свидетельство подлинности "Протоколов сионских мудрецов". В советской истории он видел доказательства заявленных в этом сочинении прогнозов. В 1959 году на XXI съезде КПСС был принят семилетний план развития народного хозяйства. Бахров объяснял в своей книге, что эти семь лет и есть "семидесятая седьмина", которая в книге пророка Даниила объявлена как время, непосредственно предшествующим концу света. Апокалипсис он предсказывал по советскому календарю.

Из книги "Крест и Звезда":

"В половине семилетки прекратятся жертвоприношение, молитва, свеча, просфора. И на крыле святилища будет мерзость запустения. Мерзость запустения есть звезда. К этому времени (июнь-июль 1962 года) звезда заменит крест. В переводе это будет читаться так: "На крыше храма вместо Креста будет звезда"... Коллективное владычество антихриста наступило давно (в 1917 году), а точнее – с 1922 года, со дня признания власти Западом. Этот период проходит, и на носу у нас царство антихриста под эгидой одного лица - всемирного владыки. Фамилия антихриста (имя его) не называется ни в Откровении, ни одним его толкователем, ни святыми, ни пророками. Это потому, что нет необходимости поганить уста мерзким именем до тех пор, пока в этом не будет полной необходимости... До коронации единого владыки мира осталось немногим более 2 лет (июнь 1962 года). За этот промежуток времени совершится революция во всем мире. Какой-то промежуток времени – анархия и выборы владыки мира..."

Илья Кукулин: В книге Бахрова была таблица, где в двух столбцах были перечислены дела Бога и дьявола: Церкви было противопоставлено кино, хоругвям – плакаты, покаянию – ложь, крестным ходам – демонстрации, богослужениям – советские собрания. В конце этого списка христианскому коммунизму противопоставляется сатанинский коммунизм.

Изъятая при обыске у Бахрова книга "Близ грядущий Антихрист и царство диавола на земле" была переписанным от руки сочинением Сергея Нилуса, впервые изданным в 1911 году, но советские следователи конца 1950-х о работах Нилуса ничего не знали.

Мария Майофис: Совершенно очевидно, что пришедшим на землю Антихристом Бахров считал Никиту Сергеевича Хрущева, в правление которого происходили большие гонения на церковь. В октябре 1964 года, когда Бахров отбыл половину срока и находился в мордовских лагерях, кандидат в антихристы был отправлен пленумом ЦК КПСС в отставку. Бахров немедленно начал писать жалобы в Прокуратуру, где указывал: "Вся моя вина состояла в оскорблении главы государства – Хрущева". Эти жалобы не возымели действия: свой срок Бахров отсидел полностью.

Встречавший Бахрова в лагерях украинский диссидент Владимир Козюра в своей книге мемуаров "Путешествие с образовательной целью" оставил воспоминания о беседах и спорах с ним.

"Был у нас некто по фамилии Бахров, срок имел приличный, лет 7-10, и легенду о себе выдавал следующую. Родом из потомственной семьи священников, откуда-то из Подмосковья, во время войны дослужился до капитана, после войны, по его словам, стал "священнослужителем", подробно о своем духовном звании не говорил. <...> Подтянутый, с явным отпечатком военной выправки... Короткая рыжая борода подчеркивала другую составляющую его личности, к тому же он декларировал свою большую симпатию Льву Николаевичу Толстому и его взглядам. <...>

Бахров обширно цитировал так называемые "Протоколы сионских мудрецов", ссылаясь на какие-то немецкие (наверно, геббельсовские) издания. Затем в своей аргументации он ссылался на личность Ленина. Отталкиваясь от общеизвестных фактов, он делал следующие умозаключения. Ленин брал деньги не только у немцев, но и у еврейских каганатов, брал деньги от всех, кого он мог уговорить, даже баптисты давали ему деньги, чтоб получить большую свободу своей проповеди. Но...

коварно обманул всех, только еврейские деньги он отработал: были окончательно сломаны все ограничения типа черты оседлости, и в столицу прибыло очень много нового народа. В чем-то он недовыполнил условия сделки и его попытались подкорректировать, - Фанни Каплан. Тут даже всезнающий Бахров не вносил ясности, невнятно он говорил о Второй мировой, во время которой сам под пятиконечной звездой поднимал в атаку солдат. История для него как бы остановилась где-то в 20-е годы XX столетия, непреложной аксиомой его мышления являлось то, что мы живем в побежденной стране, и наши поработители стараются низвести славянство до первобытного одичания – с одной стороны Запад, с другой – мировой сионизм. Первым не выдержал Павел Григорьевич Сорокин:

- Так вы считаете, что нас уже подчинили?

- Да! - отвечал Бахров.

- Как же тогда вы расцениваете тот факт, что "нация-победитель" имеет своих представителей у нас, в Мордовии, и не в числе администрации, а рядом с вами, на одних нарах?

Ответа не последовало.

- А как расценивать тот факт, что нация, насчитывающая 2,5 миллиона человек (тогда была такая статистика), то есть каждый сотый в народе представитель этой нации, имеет у нас в лагере на тысячу человек... около пятидесяти евреев, то есть в пять раз больше статистического уровня. О чем же это говорит?

Снова растерянное молчание "теоретика межнациональных отношений" - Бахрова.

- Вам нечего сказать, потому что вы лжец, и любого "гения" вроде вас, проповедующего насилие и антисемитизм, нужно душить еще в колыбели, и в ваших зеленых глазах горит бесовский огонь. Хватит с нас лжепророков!!!"

Илья Кукулин: По своему радикализму Федор Бахров вполне соответствовал духу Катакомбной церкви, но радикализм его был особого свойства. "Катакомбники" могли отказываться от использования советских денег и документов. Многим членам этой подпольной церкви были свойственны жесткий фундаментализм и антисемитизм. Однако Бахров, в отличие от них, не мечтал о возвращении старых порядков и не требовал игнорирования или отвержения новых. Его идеалом был не христианский монархизм, а христианский коммунизм. Если внутри катакомбной церкви и находились сторонники подобных идей, то они явно находились в меньшинстве.

Мария Майофис: О "Протоколах сионских мудрецов" в крайне правых кругах стали вспоминать все чаще в 1960-е годы, когда обострились отношения СССР и Израиля. После шестидневной войны в 1967 году дипломатические отношения между двумя странами, как известно, были разорваны. В ЦК КПСС по "еврейскому вопросу" противостояли друг другу представители традиционного "коммунистического интернационализма" – их "оплотом" оказался Международный отдел – и сторонники так называемой "русской партии" оказались востребованными идеологи, обличители Израиля и его политики. Одним из таких идеологов стал востоковед и переводчик Валерий Емельянов. Выйдя за пределы партийных поручений, он написал в конце 1970-х годов книгу "Десионизация" - настолько радикально-антисемитскую, что даже не стал обращаться за разрешением на официальную публикацию. Книга была напечатана на ротапринте под грифом "Организации освобождения Палестины" с указанием Парижа в качестве места издания. Христианство объявлялось здесь еврейской выдумкой, созданной для порабощения других народов. Для доказательства вредоносности евреев в этой книге обильно цитировались "Протоколы сионских мудрецов", но без единой на них ссылки. Емельянов разослал свое сочинение всем членам Политбюро ЦК КПСС. Его исключили из партии. А через год арестовали за убийство жены, признали невменяемым и поместили в Ленинградскую спецпсихбольницу. Но самиздатские перепечатки "Десионизации" разошлись достаточно широко.

После освобождения, в июле 1986 года, Емельянов примкнул вместе с группой своих последователей к патриотическому объединению "Память", а затем, рассорившись с лидером "Памяти" Дмитрием Васильевым, создал свою собственную организацию.

Илья Кукулин: Об идеологических поисках и спорах, которые шли в нонконформистской среде 1960-70-х годов, мы беседуем с историком русской культуры и общества ХХ века Дмитрием Зубаревым. Дмитрий Исаевич – участник международного проекта по изучению происхождения и распространения "Протоколов сионских мудрецов". Именно он разыскал и систематизировал документы по биографии Бахрова, о котором до настоящего времени даже в специальной литературе публиковались не всегда точные данные.

Дмитрий Исаевич, скажите, пожалуйста, уникальны ли взгляды Бахрова? Или подобные взгляды – смесь антибольшевистского социализма и апокалиптического мессианства – были распространены среди какой-то группы людей?

Дмитрий Зубарев: Вообще, взгляды Бахрова не уникальны, это концепция православно-фундаменталистского объяснения событий российской истории ХХ века. В эмиграции подобным взглядам были близки генерал Краснов, иерархи Русской православной церкви за рубежом, Русская фашистская партия во главе с Родзаевским, которая, как известно, действовала в Китае. А что касается СССР, то очень похожую концепцию, без, конечно, христианского социализма, но именно объясняющую все катастрофы русской истории XIX и ХХ века еврейским заговором, можно найти в трудах забытого тогда, но сейчас достаточно широко публикующегося писателя Бориса Садовского, который жил в Москве и тайно писал свои романы. Они эти роман даже некогда не перепечатывал, они сохранились только в рукописях.

Илья Кукулин: Насколько "Протоколы сионских мудрецов" были популярны в самиздате послесталинской эпохи, то есть когда самиздат стал уже реально широким движением?

Дмитрий Зубарев: По имеющимся у меня устным сведениям, начало циркуляции в машинописном виде "Протоколов сионских мудрецов восходит к середине 50-х годов, когда в кругу молодых московских историков и философов, интересовавшихся тайным знанием и оккультизмом, этот текст начинает распространяться, так называемый Мамлеевский кружок. А широчайшее распространение они получили, действительно, после шестидневной войны, когда начали упоминаться и в писаниях евреев, стремящихся эмигрировать из СССР, которые доказывали, что нынешняя советская антисемитская кампания основывается на "Протоколах сионских мудрецов", и упоминали постоянно этот текст, и в кругах так называемого "патриотического" самиздата. И начиная с 1970-х годов именно этот "патриотический" самиздат заполнился ксерокопиями "Протоколов".

Илья Кукулин: Многие ли читатели и распространители самиздата считали их подлинными свидетельствами злокозненной сущности евреев?

Дмитрий Зубарев: Ну, естественно, среди, скажем так, либерально-демократических издателей самиздата эта книжка не имела шансов на существование. Но даже в патриотических кругах "Протоколы" не воспринимались однозначно как подлинный документ. Были разные точки зрения, и шла неявная дискуссия, которая стала явной уже в конце 80-х годов. Кроме того, еще и "Протоколы" выявили разногласия среди так называемого патриотического лагеря по кардинальному вопросу: что должно быть идеологией антибольшевистской России – христианство или язычество? "Протоколы" пользовались популярностью и у тех, и у других. Среди наиболее известных языческих идеологов был и уже цитируемый вами Владимир Емельянов.

Илья Кукулин: Распространялись ли в самиздате материалы, доказывающие фальсифицированный характер "Протоколов"?

Дмитрий Зубарев: Да, прежде всего это были писания людей, связанных с еврейским эмиграционным движением и вообще с либерально-демократическим самиздатом. Среди таковых по времени появления на первое место я поставлю Михаила Байтальского, который под разными псевдонимами неоднократно разоблачал "Протоколы сионских мудрецов". Байтальский – это старый большевик, участник оппозиции, отсидевший много лет в сталинских лагерях, а в 60-е годы начавший активную деятельность как публицист самиздата. Печатался и в изданиях социалистической направленности, у Роя Медведева в "Политическом дневнике", и в либеральных журналах.

Блестящий пример разоблачения "Протоколов" в самиздате – это реферат Револьта Ивановича Пименова в аналитическом реферативном сборнике "Сумма". Он реферирует именно самиздатское ксерокопированное издание "Протоколов" 1980 года.

Илья Кукулин: На наши вопросы по телефону отвечает историк Николай Митрохин. Владимир Тольц дозвонился ему, когда Николай ехал на теплоходе из Петербурга в Кронштадт.

Владимир Тольц: Вы знаете "Протоколы" Бахрова? Уникальны ли его взгляды или подобные взгляды были распространены в какой-то среде, которую вы изучали?

Николай Митрохин: Да, такие взгляды были достаточно распространены как среди русских националистов в определенной части, так, главным образом, и среди части церковной общественности, как принадлежащей к московской патриархии, так и не принадлежащих к ней, то есть к подпольной Катакомбной церкви. Известен случай такого Игнатия Лапкина – это барнаульский православный, достаточно радикально настроенный, который в 1970-е годы развил очень активный бизнес: он записывал различные церковные книги на аудиокассеты, начитывал их и потом продавал как Московской патриархии, так и Катакомбной церкви. Среди начитанной литературы, помимо "Откровений Иоанна Богослова" или произведения Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", были, в том числе, и "Протоколы сионских мудрецов". Дело кончилось, конечно, тем, что его посадили, но не очень надолго, это было уже в достаточно позднем СССР, в первой половине 1980-х годов.

Другой известный случай – это случай Ильи Глазунова, известного художника, который, как следует из книги о нем журналиста Льва Колодного, биографа, признавался в том, что в 70-е годы он активно вводил из Франции, где он имел хорошие контакты с представителями радикально-националистической части Народно-Трудового союза, эмигрантской организации, "Протоколы сионских мудрецов" и распространял их среди своих знакомых, в кругу партийной и творческой элиты.

Владимир Тольц: Читатели, самиздатские или тамиздатские, действительно верили в подлинность свидетельств этого документа о злокозненной сущности евреев?

Николай Митрохин: Многие читатели самиздата и владельцы самиздатских изданий имели их просто для библиотеки, потому что ничего подобного они не могли взять в официальных библиотеках, поэтому было у каждого конкретного человека трудно заглянуть и понять, было это или нет. Но, например, в общине известного московского священника 1970-х годов Дмитрия Дудко, ярого монархиста и русского националиста, с которым была и идейно, и организационно связана та же группа Игнатия Лапкина, занимавшаяся распространением аудио-самиздата, там был круг людей, которые всерьез в это верили. И, собственно, эти люди принимали активное участие в распространении "Протоколов сионских мудрецов" в конце 1980-х – начале 1990-х годов уже во всесоюзном масштабе.

Илья Кукулин: Одна из сложных проблем в изучении истории советского общества – слабая изученность социальной среды, для которой были характерны крайне правые и фундаменталистские взгляды. "Протоколы" - это редкий случай сочинения, для распространения которого в самиздате необходимо было быть приверженцем совершенно определенных политических ценностей.

Мария Майофис: В ХХ веке "Протоколы" сеяли на своем пути слезы и разрушения. Но сегодня мы можем услышать голоса людей, о которых мы иначе бы не узнали никаким образом. Возможно, о подпольных читателях "Протоколов" бывает не слишком приятно знать, но – лучше все-таки знать. Эти группы должны быть нанесены на карту интеллектуальных и политических движений ХХ века, вне зависимости от наших к ним симпатий или антипатий. Пока такое картографирование не будет осуществлено, наши представления об истории советского общества 1950-70-х будут неполными.

Владимир Тольц: Мария Майофис и Илья Кукулин, а вместе с ними исследователи российского и советского антисемитизма и национализма Дмитрий Зубарев и Николай Митрохин рассказали нам в этом выпуске "Документов прошлого" о советской жизни "Протоколов сионских мудрецов".