22 июня – агентура ударила в спину

Сколько бы десятилетий не проходило после трагического начала Великой Отечественной, снова и снова историки и публицисты пытаются понять причины того, почему война для Красной Армии началась с масштабной катастрофы. 

Анализируя причины тех неудач, не следует забывать о немецкой агентуре, о том, какими возможностями она обладала в приграничной полосе. В Прибалтике. Белоруссии и на Западной Украине 22 июня диверсанты резали связь, уничтожали командиров, наводили немецкую авиацию…

Трудно найти мемуары переживших первый день войны на западной границе, в которых нет описания чего-то подобного. Но, пожалуй, самый яркий пример информационных возможностей немецкой агентуры приведен в воспоминаниях комиссара 8-го механизированного корпуса Николая Поппеля:

«Мы стояли тогда в недавно лишь освобожденной Западной Украине. До Сана, по левому берегу которого вышагивали германские пограничники, было рукой подать. В этом заключалось некоторое своеобразие.

Помню, еще в августе сорокового года я вместе с бригадным комиссаром Сергеевым ехал однажды в Станислав. По пути, в небольшом районном городишке Калуше, увидели на лотке арбузы. Мы вышли из машины и встали в очередь.

Вдруг появляется хорошенькая девушка с длинными, как тогда было модно в этих краях, локонами. Шепнула что-то продавцу, сама отобрала три кавуна, поднося каждый к уху, проверила – хрустит ли – и дала нам. Сергеев, подхватив арбузы, пошел к машине, я стал расплачиваться.

- Неужели товарищ комиссар не узнает меня? - кокетливо улыбнулась девушка.

Я пожал плечами. Она назвалась машинисткой райкома партии и сказала, что не однажды видела меня у секретаря...

Когда уже показался Станислав, Сергеев неожиданно спросил:

- Хороша?

Хотя прошло уже около часа после покупки арбузов, я понял, о ком речь, и ответил утвердительно:

- Хороша.

А месяца через три узнал, что «красотка» стала женой офицера гаубичного полка, стоявшего в Калуше. Теперь я видел ее не только в райкоме, но и в Доме Красной Армии. Она умела одеваться и слыла среди командирских жен, усвоивших лексикон западных областей, «элегантской». На вечерах держалась скромно, но непринужденно» Много танцевала, шутила. Вокруг нее всегда толпились командиры. Молодой муж сиял, вызывая зависть холостяков.

Безоблачная жизнь молодоженов прервалась неожиданно. В июне 1941 года к нам поступило сообщение, что на северной окраине Калуша, в сараях со старым сеном, должны встретиться местные вожаки бандеровцев. Под утро банда была накрыта. Двое погибли при перестрелке. Трое попали в плен. В том числе калушская «красотка». Она представляла на нелегальном сборище бандеровское руководство. Подобная история выглядела бы очень эффектной в детективном романе или на киноэкране. Но в жизни мы ощутили ее, как удар в спину. Связи бандеровцев с германской разведкой в ту пору уже не были секретом. Значит, досье с надписью «8-й механизированный корпус», хранившиеся в штабных сейфах по ту сторону Сана, пополнились новыми данными.


Хорошо запомнились и другие характерные детали того времени. Что ни день, военные самолеты Германии «по ошибке» пролетали над нами. Еще ранней весной к нам в Дрогобыч явились одетые в гражданское платье немцы с мандатами организации по розыску останков и могил германских военнослужащих. И не надо было обладать особой проницательностью, чтобы разглядеть военную выправку этих «штатских гробокопателей» и понять действительные цели их предприятия...».

Досье на 8-й механизированный корпус немцы с помощью галицийской агентуры составили действительно солидное, что выяснилось уже в первые дни войны. Слово Поппелю:

«Петренко привел ко мне пленного офицера.

- Судя по документам и картам,- у Петренко в руках солидный портфель с большими никелированными застежками, - штабник и, вероятно, из крупных. Схватили ночью у Птычи. Разговаривать, сучий сын, не желает.

Пленный невысокого роста, ладный, с розовым холеным личиком, смотрит независимо и, как мне показалось, насмешливо.
- Не хочет говорить, ну и шут с ним! Документы переведите, а самого отправьте куда следует.

- Не надо меня отправлять "куда следует". - Вот тебе номер! Германский офицер изъясняется на чистейшем русском языке.

- Вы русский?

- Не совсем. Мы давно готовились к войне с вами, изучали язык. Мне это было несложно, так как мои папа и мама выходцы из России. Отправлять меня «куда следует» неразумно. Я не считал нужным разговаривать с этим господином (небрежный кивок в сторону Петренко), ибо не был уверен, что он уполномочен решать мою судьбу, а вам, господин комиссар, я отвечу на все вопросы при условии, что вы сохраните мне жизнь. Великая Германия не пострадает от моей откровенности. Ваша осведомленность о германских дивизиях вряд ли отразится на судьбах войны. В худшем случае наша победа придет на тридцать минут позже и еще дюжина немцев ляжет в сырую землю. Полагаю, моя жизнь того стоит...

Он не спеша произносил каждую фразу, кокетничая своим чистым произношением и своим цинизмом.

- Как вам угодно воспользоваться моей компетентностью? Имейте в виду: я – начальник оперативного отдела корпуса и мне многое известно. К памяти претензий не имею. Можете в этом убедиться: вы – Николай Попель, бригадный комиссар, рождения 1901 года. Участвовали в монгольских операциях и финской кампании. Женаты и имеете двух дочерей. Забыл лишь название улицы в Дрогобыче, на которой вы жили со своей фамилией. Постараюсь вспомнить...».

Разбираясь в хитросплетении ударов и контрударов немецких и советских частей, считая соотношение дивизий, танков и самолетов, наши историки часто забывают о таких потрясающих досье, составленных немцами с помощью своей агентуры. А ведь они, вместе со множеством других данных, которые обеспечивали пособники немцам, в огромной степени помогли вермахту добиться успеха в начальный период войны.

Источник: http://www.segodnia.ru/index.php?spos=1&spor=1&rst=0&srch=&srchtp=0&pgid=2&cldday=&srv=www.segodnia.ru&partid=55&newsid=11940&snewsid=0&gallery_id=0&imgnum=1

3
315
6