Дальномеры русской побед

Уральский оптико-механический завод в центре Екатеринбурга — уникальное, неповторимое явление. Он создаёт оптические комплексы, составляющие основу сверхточного оружия. Этими приборами оснащены современные истребители, перехватчики, штурмовики, ведущие воздушные бои, исчисляемые секундами. Эти мерцающие стеклом приборы наполняют танки и бронетранспортёры, позволяя вести скоротечный бой с наземными и воздушными целями. Эти таинственные стекла, линзы и зеркала летают в космосе, познают мир, Вселенную, определяя вспышки и рассылая лазерные лучи к звёздам мироздания. 

Вот комплекс приборов, включённых в контейнер, который подвешивается под брюхо сверхнового вертолёта. Это глазница, в которой переливается окулярами множество таинственных зрачков. Один из них — окуляр телевизионной камеры, которая обнаруживает и захватывает наземные цели. Другой зрачок — стекло лазерного дальномера, который осуществляет прицеливание и ведёт по лучу ракету, подрывающую танк или опорный пункт неприятеля. Третий зрачок — тепловизор, делающий вертолёт всевидящим днём и ночью. И пусть боевики укрываются в ночных горах Кавказа, роют убежища и схроны в зимних снегах. Их обнаружат. И сначала в ночи раздастся едва различимый звон вертолёта, а потом прогрохочет взрыв, уничтожающий затаившегося врага. Ещё один зрачок откликается на лазерный луч, которым противник нащупывает летящую в небе машину. И лётчик, узнав об опасности, мгновенно меняет курс, уходит в тень или убивает врага упреждающим ударом. В современном бою вертолёту огневой поддержки отводится сорок секунд, чтобы он обнаружил цель, вышел на рубеж атаки, нанёс удар и ушёл из-под ответного выстрела. Иначе вертолёт погибает. 

Эти уникальные стёкла: голубоватые, фиолетовые, золотисто-красные, прозрачные как хрусталь, — соединены с электронными блоками. По золотым и платиновым проводникам, по тончайшим световодам информация поступает на оружейные комплексы, управляет ракетами, пушками, бомбами. Определяет манёвры летательного аппарата, делает экипаж элементом сложнейших скоротечных процессов, определяющих современный бой — наземный или воздушный. Определяет характер бесконтактных войн и сражений.

Это "сверхточное оружие", в котором концентрируется вся непомерная сложность мира с его войной, политикой, человеческим гением, духовными взлётами и падениями. Такое сверхточное оружие может быть создано только на "сверхточном заводе", к числу которых и относится Уральский оптико-механический завод.

Находясь в центре уральской столицы среди сверкающих небоскрёбов, златоглавых храмов, нарядных супермаркетов, завод входит в городской ансамбль как драгоценная его неотъемлемая часть, ничем не напоминая традиционные заводы с их тяжеловесными бетонными корпусами, закопчёнными трубами, лязгом, хлюпаньем, толпой утомлённых невесёлых людей, наполняющих угрюмую проходную. Проходная завода с её прозрачной карусельной дверью подобна входу в отель. А вахтёры, оперирующие электронными турникетами, чем-то похожи на вкрадчивых любезных портье. С этой хрустальной, стерильно чистой проходной начинается завод с его кристаллическими корпусами, зелёными аллеями, кущами цветущей сирени.

Цеха почти безлюдны, таинственны своей пустотой, белизной. Застеклённые станки напоминают шкафы со стеклянными сервизами, где что-то мерцает, бесшумно движется, тихо искрится. Роботы режут, сверлят, шлифуют, мгновенными касаниями паяют золото и платину. И ряды этих фантастических бесшумных станков напоминают экспонаты музеев, доставленные не из прошлого, а из будущего. 

Завод — огромный организм, где гармония достигается электронной системой управления, потоком информации, омывающим каждую деталь, каждый отдельно взятый станок, каждого стоящего за пультом рабочего. Эта гармония и оптимальность приближают завод к творениям самой природы. Причисляют его к явлениям шестого технологического уклада, куда стремится современная цивилизация — цивилизация новых технологий, делающих мир неузнаваемо прекрасным, загадочным, грозным. 

На этом "сверхточном заводе" работают "сверхточные люди".

Их немного. Они у станков, у компьютеров, в центрах контроля. Они включены в невидимую матрицу заводских ритмов. Их умения и таланты, их недоразумения и конфликты включены в информационные потоки, которые побуждают их постоянно совершенствоваться, изобретать, улучшать. Побуждают находить для себя всё новые формы существования в этом электронном мире среди драгоценных механизмов, изживать из себя небрежность, апатию, разгильдяйство. И создается рабочий коллектив нового типа, который гибко меняется в зависимости от изменения технологической продукции, чутко реагирует на новшества, пронизан множеством технических и психологических связей, образует новое социальное тело, — тот мир человеческих отношений, в котором только и возможно создание уникальной техники. 

Такой коллектив формирует общество нового типа. Противостоит нашему разрушенному, исполненному противоречиями обществу. Вносит в него давно забытые идеалы гармонии, справедливости и совершенства. Заводские праздники и гуляния, фестивали и конкурсы самодеятельности, прекрасный спортивный комплекс, благодаря которому юные заводчане становятся олимпийскими чемпионами, — всё это не оставляет человека наедине с машиной. А помещает его в творческую, живую дружелюбную среду, в заводскую семью, которая, как любая семья, защищает, вскармливает, взращивает. Недаром директор завода Сергей Валерьевич Максин называет себя и своих соратников садовниками. Недаром при закладке нового цеха заводчане сажали именные деревья. Завод — это технотронный сад, в котором вырастают электронные деревья, переливаются стеклянные и золотые плоды. И у каждого дерева стоит свой садовник, взращивая этот сад шестого технологического уклада.

Я провёл на заводе творческий вечер. Сотни молодых людей, рабочих и инженеров, слушали мои размышления о симфонии Пятой империи, о метафизике русской истории, о мистической русской победе, о мессианстве русского человек, который через все катастрофы и пожары несёт в себе таинственную веру в совершенное, благое общество. Мои сложные, подчас экзотические пассажи слушали внимательно, чутко. Вопросы, которые приходили из зала, были глубоки, актуальны. Я видел перед собой людей осмысленных, строгих, одухотворённых. Они, современные русские оружейники, сознают своё мессианство. Сознают, что их сверхточное оружие: лазеры, прицелы, тепловизоры, — являются очередным поколением всё того же великого и святого русского оружия, которое веками сберегало независимость родины. Рождало витязей и героев, мучеников и подвижников, которые добивались русских побед на Куликовом поле, под Бородино, Сталинградом. 

Оружие, что производит завод, является не просто сгустком изобретений и технологий, оно является вместилищем всей великой и трагической русской истории, в которой русский народ среди смут и нашествий всегда выходил победителем. Лазерные дальномеры измеряют расстояние до великой Победы сорок пятого года, а также до той грядущей победы XXI века, в котором Россия вновь станет могучей, великой и доброй. 

Этот завод является чудом. Оно возникло после двадцатилетней разрухи, кромешного зла и несчастий, среди которых погибала великая советская техносфера. Этот завод олицетворяет рывок, который совершает Россия, чтобы сбросить с себя гравитацию катастроф и рвануться в развитие. Этот завод — плод усилий огромного числа оборонщиков: рабочих и интеллектуалов, соединённых мечтой о русской Победе. Это подвиг директора Максина, уральского энтузиаста и творца, умницы и упрямца, построившего этот великолепный ковчег, плывущий среди потопа в русское будущее к неизбежной русской Победе.