Моя первая книга. Вечер наступит утром.

Глава 1.

«Быть или не быть?» - «А можешь не задавать глупых вопросов?»

Мира

Я засмеялась. Прямо посреди урока. Вроде бы ничего странного, но я впервые, после своего разрыва с бывшим парнем улыбаюсь. Боль прошла, как – будто бы ее и не было. Смех – просто волшебство. Теперь я знаю это точно! Колющего ощущения внизу сердца больше не наблюдалось, и я была счастлива. Внутри все расслабилось, и, после месяца напряжения и вечной боли, в душе стало тепло. Я откинулась на стул и закинула ногу на ногу под партой. Мой сосед, Миша Акашев, удивленно приподнял бровь. Я ответила ему легкой загадочной улыбкой и посмотрела ещё раз на картинку, которую он передал мне на сотовый. Один медвежонок стоит на поляне и складывает из цветов слова «Не грусти, Маша!». Я вновь засмеялась.

Мои друзья очень переживали насчет депрессии, которая повергла меня. Они пытались оттуда вытащить мою скромную персону, и Миша каждый день передавал мне какие – нибудь смешные картинки, поднимая настроение. Но сегодня меня все – таки пробило. Та стена, что отгораживала меня от мира, будто рассыпалась на множество мелких осколков, давая путь свету. Наконец – то. Так вот ты какая, обычная жизнь!

Мне стало по – настоящему хорошо, когда я увидела счастливую улыбку на лице моей подруги Элины Усольцевой. В последнее время она очень устала от моей постоянной задумчивости и резких перемен настроения. Пыталась всячески меня отвлечь, за что я на неё нередко кричала. Теперь я об этом жалею. Элиша – моя самая понимающая и близкая подруга во всей этой школе. И может быть даже самая лучшая. Но, думаю, что это не взаимно. У неё много друзей и без меня, но оставить меня наедине с собой она не решается. Элина – очень заботливая и она не позволит мне расстраиваться и «губить свои лучшие годы».

Теперь я понимаю – она права. Я сильно ошиблась, решив, что жизнь кончена, и никогда больше не наладиться. А всё получилось наоборот. Вот так я и хотела.

Элина улыбнулась ещё раз и отвернулась к доске. Юлия Николаевна, видимо, не заметила моего внезапного «излечения», и продолжала рассказывать про функции и особенности гиперболы.

Почувствовав в себе прилив сил, я стала лихорадочно обдумывать планы на сегодняшний день. Так, ну уроки – это понятно. А после них что делать? Как занять своё свободное время? Ещё неделю назад, когда мне стало немного лучше, я наложила табу на всех парней и теперь думаю – а, может, зря? Сейчас бы пошла, развлеклась, погуляла бы часика два – три и мне бы было вообще отлично.

«Это не обсуждается» - твердил мне здравый смысл, - «Запрет есть запрет! Тем более у тебя есть подруги. Пусть парни отдохнут на скамейки запасных». Спорить с ним я не привыкла, поэтому, как обычно, послушалась.

Подруги, значит? Ну, ладно. И кого же мне позвать? Элину? Думаю, она согласиться. И будет только за.

Маринку? У нее как всегда новый парень - старый всего день продержался. Так что, думаю, для Марины это будет достаточным отдыхом.

Гюллу. Сто процентов. Она давно звала меня погулять, но я была в депрессии.

Анелька? Родители не отпустят. Но попытка не пытка! Значит, попробую.

Мелана? Смехота. Я для нее слишком «правильная». Ей больше нравиться общаться со своими девками, такими же показушницами, как и она сама.

И, конечно же, Ира. Без нее моя компания была бы не полной и разобранной на мелкие части. Ира была передовым, второй после Элишки. Она могла найти общий язык со всеми и пыталась всех сдружить.

Вот и набралась целая компания. Теперь предстоит всех позвать и сделать так, чтобы это не выглядело, как просто от нечего деланья. Будто я действительно пришла в себя. Ну, по крайней мере, если это не так, то они не должны ничего знать.

Я очень надеялась на завтрашний день и это была незаменимая часть моего характера. Но на время депрессии я забыла про него и полностью отдалась тоске. Вот теперь меня не сможет остановить ни что, что могло два дня назад.

Прозвенел звонок, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Собрав в сумку учебники, я медленно вышла из класса, когда он почти опустел и большинство моих друзей уже пошли на следующий урок. Идя по коридору к кабинету истории, я обдумывала, что сказать моим подругам. Как объяснить мое быстрое «выздоровление»? Думаю, что не поверят, что это из-за этой картинки. Поди, навооборажают себе, что нового парня завела, и потом не отвяжешься. Не хочу такой расклад.

Войдя в кабинет, я села на свою привычную парту – первый ряд, первая парта, место у окна. Я часто отвлекалась от уроков, забывая слушать учителя, и смотрела на улицу. Часто представляла себе, как сейчас произойдет что – нибудь необычное, что – нибудь, что заставить нас всех ахнуть. Я любила мечтать и буквально жила в своих фантазиях. Любила представлять, как я лечу по небу, словно птица, как совершаю разные магические вещи, подобные тем, что умели мои любимые герои книг – вампиры, ведьмы, эльфы. Мне очень нравилось все готичное – замки, старинные вещи, заброшенные здания и т. д. Но по своему стилю я не гот. У меня никогда не хватит смелости им стать. Я просто не смогу вынести то, как со мною будут обращаться люди, приди я в черном одеянии и с темными губами. Конечно, настоящие друзья примут меня, какой бы я не была, но думаю, что не всем понравиться мой стиль. Хотя готика в одежде мне тоже нравиться. Никакого излишества, все в меру. Несколько друзей – готов у меня все-таки есть, и мне довольно приятно с ними общаться. Но, к сожалению, их немного, и те, кто действительно со мною дружат, стараются со мной гулять только вдали от мест сборищ готического народца.

- Привет, Маш, - поздоровались со мною.

Я подняла глаза. Возле моей парты стоял Андрей Малкин. Высокий шатен, с приятной внешностью, широкими открытыми глазами и ярко выраженными позитивными искринками во взгляде. Десятиклассник, учиться в параллели. У нас с ним довольно хорошие дружеские отношения. Конечно, несколько раз, когда мы только познакомились, он хотел со мной встречаться, но я быстро поставила границы между дружбой и чем – то большим. Сначала он долго дулся, но вскоре смирился со своим статусом.

- Привет, - улыбнулась я, - тебя что, перевели?

- В смысле? – удивленно спросил он, присаживаясь на стул Акашева и сдвигая его сумку в сторону.

- Ну, ты всегда ждешь меня в коридоре, просишь кого – нибудь, чтобы позвали, а тут сам подошел. Вот я и подумала, что ты упросил, чтобы тебя перевели в наш класс, для упрощения задачи, - я вновь улыбнулась.

Андрей покраснел. Он не мог справляться со своими эмоциями и часто краснел, когда его ставили в неловкое положение. А меня в такое положение поставить гораздо труднее – я никогда не краснею. Может это и плюс, ведь никто не может определить мое настроение. Все говорят, что мое лицо очень сложное – по нему трудно определить, что у меня на душе.

А мне кажется, что ничего в нем сложного нет. Обычное лицо семнадцатилетней девчонки. Я не считаю себя привлекательной, но и уродиной тоже. Неприметная девушка, каких миллионы. Просто Маша.

- Да нет, - Малкин растерялся, - хотел спросить, что ты делаешь сегодня вечером?

Он снова залился краской. Вздохнув, я усмехнулась, но тон сохранила строгим и серьезным.

- Андрей, мы же вроде бы договорились! Мы – друзья. И в этом ничего плохого нет.

- И ничего хорошего тоже, - проворчал Малкин, - может, все – таки, передумаешь?

Я покачала головой. Как мне надоело ему объяснять все в сотый раз. Но еще больше мне не нравиться разочаровывать парня. Ведь я уже давно знаю его чувства и мне неприятно причинять ему боль. Если бы не то, что мы познакомились сразу после моей ссоры с Гошей, и как раз в момент разгара моей депрессии, то, может быть, у нас что нибудь, да получилось. Но мне хватило тогда одной минуты, чтобы сказать: «Андрей, ты хороший парень, но не в моем вкусе». Я не жалею об этом и сейчас, когда можно все исправить, ведь я все еще не полностью отошла и не готова начинать все заново.

- Я же тебе говорила и повторять не буду. Нет, нет, нет!

- Ну, Мир, ну пожалуйста, - почти начал умолять Андрюшка.

Меня называли «Мирой» только в узком кругу друзей. Остальные не понимали, чем мне не угодило имя «Маша». На самом деле мое имя меня раздражало. Ненавижу, когда в произведениях или кино называют персонажа «Марией». Я сразу беру все, что происходило с ней на себя и это не всегда бывает что – то хорошее. Да и просто к моему имени много неприличных рифм, а к «Мире» почти ничего.

- Мне на тусовку с пацанами надо сходить, а там все с девчонками будут. Мне одному туда идти как – то неохота. А побывать там надо позарез! Выручай!

- Андрей, я бы могла, но сегодня я, - скорей всего, - пойду с подругами гулять. Так что у меня не получится.

Малкин сник. Сжав губы в тонкую полоску, он медленно встал и несмотря на меня сказал:

- Ладно, тогда в другой раз, - и он ушёл.

Мне стало стыдно. После того, что Андрей для меня сделал, как не давал мне впадать с головой в серое море грусти и печали, как вытаскивал из самых разных передряг, я не помогаю ему. Он попросил всего лишь сходить с ним на вечеринку, а я вновь проявила свою ужасную неблагодарность. Всего лишь сходить с ним на вечеринку… Я повторила эти слова про себя несколько раз, а потом решила, что смогу выпросить у него прощения, если приглашу его куда – нибудь сама. Но все – таки, разве он виноват, что я уже запланировала на сегодня прогулку с подругами?

Начался урок. Татьяна Владимировна раздала проверочные работы по освободительной войне в Нидерландах – тема 7 класса. Опять повторение. Опять вспоминаю то, что почти учила в средней школе. «Почти» - в смысле, что помнила я эту информацию только первые несколько недель. А потом это всё просто смешалось с множеством правил и различных формул. Так что я почти ничего не помню.

Хвала небесам, что у меня есть сосед по парте! И хвала, что этот сосед – Акашев! Как всегда он немного отодвинулся в сторону, открывая моим глазам все ответы на все вопросы. Жаль, что только по самостоятельной. Жаль, что ответы на жизненные вопросы нельзя вот так просто списать у соседа по парте.

Нет, я не плюю на учёбу и в школе мне нравиться. Я почти отличница, но у меня очень плохая память. В этом мне помогает как раз – таки Миша. Он нередко дает мне списывать, за что я ему должна давать номера моих подруг. Не всех, конечно, но если он кого – то приметит, то идет непременно ко мне. А потом уже действует по своей, отработанной годами технике.

Быстро переписав ответы, я медленно кивнула, и Миша опять повернулся ко мне боком, загораживая свою часть парты. Оглядев класс, я поняла, что что - то изменилось. Что – то было не так. То ли посадка моих одноклассников, то ли… нет, я не могу ничего больше предположить. Вроде посадка в порядке. За мною сидят вечная парочка Рубан Рома и Трушкина Настя. Дальше – Гюллу Гасанова и Матузов Андрей. На четвертой парте – Щеглов Кеша (Кент). На втором ряду Мелана Маркова и Марина Ударцева. Жаудинова Анель и Коля Васеленко. Ваня Лобода и Дубровина Аня. Третий ряд. Так, смотрим,… значит, Элина Усольцева и Артур Хамзин. Ира Карпова и Веремеенко Данил. Патюков Женя и Карасёва Настя. И что? В чём отличие? Вроде бы все так же.

Неожиданно я поняла. Не было его.

Пульсирующая боль вернулась, и перехватило дыхание. Я встряхнула головой. Пытаясь отогнать неприятные мысли от себя, но они уже обуяли мое сознание.

В последнее время я пыталась о нем не вспоминать, хотя имя рвалось наружу. И вот сейчас, когда я так пристально разглядывала пустое место возле Кента, я непроизвольно выдохнула:

- Гоша…

Миша обернулся и с некоторой тревогой посмотрел на меня. В его глазах можно было легко понять вопрос «Что, опять?». Но внешне он остался спокоен.

- Его нет уже вторую неделю, - тихо сказал он, - говорят, что он уехал куда – то на юг. То ли в Египет, то ли в Турцию… не помню точно…

Желудок болезненно сжался в комок. Значит, я тут от боли корчусь, а он в Египте загорает? Я тут чуть не умерла от грусти, а он преспокойно пьёт коктейли где – то в пятизвездочном отеле? Да я… да он…. Ненавижу!

Боль сменилась жгучей ненавистью и злобой. Дыхание вернулось, но стало прерывистым и очень тяжелым. Грудную клетку будто поймали в капкан. Каждый вздох давался с острой болью, и дышать было невыносимо трудно.

Мысленно досчитав по–японски до десяти, я глубоко вздохнула и положила голову на ладони. Нельзя опять впадать в депрессию. Сегодня я иду с Элишкой и остальными гулять, завтра с Андреем на… свидание. Нельзя вновь отрекаться от мира, потому что я так к нему стремилась. А теперь я хочу уйти обратно в густой серый туман грусти. Нельзя, нельзя, нельзя! Я не могу… но очень хочу. Как бы мне полегчало, если бы сейчас, придя домой, я бы поплакала часа два, сидя в самом дальнем углу своей комнаты возле окна. Опять бы пришла в школу в одежде серых тонах и ходила бы по коридорам словно призрак. Чтобы никто меня ни трогал, чтобы быть в полном одиночестве. Как мне хочется вновь уснуть и не проснуться, чтобы навсегда остаться в том страшном сне. Чтобы навсегда быть серой и никому не нужной. Опять. Да, может со стороны все это кажется странным бредом сумасшедшей девчонки, но я повторяла всем друзьям и себе несколько раз – без него мне жизнь не нужна. Я ее просто не чувствую. Именно поэтому я хочу вновь слиться с грустью, отлучившись от мира и от боли, вновь нахлынувшей на меня.

Я не знаю, сколько я смогу продержаться таким образом. Мне нужно забыться, отвлечься от всего этого. Пусть сидит себе хоть на Гавваях, мне все равно! Это неправильно – терзать себя из – за какого - то самовлюбленного придурка. Мне наплевать на то, как он ко мне относится и что думает по поводу нашей ссоры.

Я обещала Элине, что обязательно выберусь, во что бы это ни стало. Хоть обещала я это довольно – таки давно, но не хочу ее расстраивать. Пусть хоть ей будет хорошо.

Как же так получилось, что я все упустила? Как получилось, что я допустила эту бессмысленную ревность? В голове всплывали его слова, сорвавшийся на крик голос. Он вновь кричал на меня, как – будто все это происходило сейчас. Я сидела вовсе не за партой, а на диване в его комнате. Гоша опять пригласил меня в гости. И начал разговор. Воспоминание давало только обрывки, но я непроизвольно вспоминала все с самого начала.

- Как ты могла?! – кричал Гоша, - зачем ты пошла с этим уродом в кафе?! Если ты хочешь вешать мне лапшу на уши, то не надо делать это таким способом. Или у тебя не хватило смелости отшить меня?

- Послушай, ты все не так понял! – в тон ему гаркнула я. На глазах уже наворачивались слезы, но я все еще пыталась с ними бороться. – Он всего лишь пригласил меня в кафе! Что в этом такого ужасного?!

- Я так и знал! – похоже, он меня даже не слушал. – Я так и знал!! Ты меня использовала! Ну да, такой крутой парень у меня, смотрите! А сама, поди, рассказывала подругам, какой я тупой и легко выполняю твои желания! Конечно, иметь на побегушках такого парня, как я – одно удовольствие! Это ведь очень просто! А потом, когда бы ты заработала хороший приоритет в школе, бросила бы меня, как безвольную тряпку! Но только кишка оказалась тонка! Ха! Я ведь чувствовал это! Ха, ха, ха!

- Зачем ты так? – безвольно прошептала я, чувствуя, что поражена в самое сердце его словами. Встав, я взяла куртку и молча, прошла мимо него. Оказавшись на улице, я медленно направилась домой.

Слезы катились по лицу, в голове не было ни одной существенной мысли. Все смешалось, все перевернулось внутри, словно меня хорошенько взбили в мощном миксере. Как – будто сердце выжали, обескровив весь организм. Ничего не хотелось, ничто меня не влекло. Лишь только желание поскорее вернуться домой и засесть на кровать, лицом уткнувшись в подушку. Подталкиваемая этим желание, я, что есть сил, побежала. Не помню как, но через несколько минут я обо что – то споткнулась и упала на мокрую землю. Только сейчас я заметила, что идет дождь и что я промокла до нитки. Сразу же проявился холод, и предательски застучали зубы. Я поднялась и оглядела себя. Кошмар! Я вся в дорожной грязи!

Придя домой, я первым делом загрузила вещи в машинку и встала под душ. Отойдя от первого шока, меня накрыла та самая депрессия. И мир стал серым. А дальше как – будто кто – то нажал на быструю перемотку и включил «Плэй» только сейчас.

К жизни меня привел громкий звонок на перемену. Побросав в сумку учебники, я встала и еле успела остановить Элину, до того, как она вышла из кабинета.

- Элиш, привет. Ты сейчас куда?

Подруга тряхнула копной золотистых волос и пропела:

- Ну, не знаю. Скорей всего домой. Кстати, я очень рада, что ты, наконец, пришла в себя! – она улыбнулась. – Может, расскажешь столь дивную причину?

- Элин, умоляю, не надо ни о чем спрашивать, - закатила глаза я, - а то я сейчас не в том состояние, чтобы отвечать на допрос. Слушай, давай вернемся к теме. Так, ты сегодня не занята?

- Нет, - Элиша нахмурила бровки, - а что, есть какие – то идеи?

- Предложение, - поправила я. – Давайте сходим куда – нибудь сегодня вечером? Ну, всей компанией.

- Хм, - Элишка задумалась, - думаю, это хорошая идея. А кого ты ещё пригласила?

- Пока что никого. – Покачала головой я. – Но уверенна, что половина уж точно согласится.

- Хорошо, - Элина закинула сумку на плечо и достала гардеробный номерок, - я сейчас пойду вместе с Маринкой и Гюллу домой, заодно и спрошу у них насчет вечера. Во сколько и где встречаемся?

-Наверно около шести. – А что, будет время подготовиться! – А встречаемся… ну, давай возле Айсберга. Там недалеко до парка.

- Хорошо! – повторила подруга со счастливой улыбкой на лице. – Увидимся!

Она махнула мне рукой и поспешила догонять Маришку и Гюллу, которые только ее и ждали. А я отправилась на поиски Иры, ведь уроки то у нас кончились, а ее номера я не знаю. Точнее у нее его нет. Так что если она уже ушла, придется бежать к Карповой домой!

К счастью, Иру я нашла в столовке вместе с Анелей. За ними к кассе шла Меланка, и я решила попытать удачу – а может тоже с нами пойдет? С нею гораздо веселее.

Растолкав очередь ругающихся старшеклассников, не обращая внимания на гневные выкрики за спиной, я подошла к подругам.

- Привет, девчонки.

- Ха, Маш, приветик. Мы так давно не виделись! – Ирочка улыбнулась. – Целых пять минут!

- Слушайте, у вас сегодня планы есть? – спросила я, не замечая подколов Карповой.

- Ну… - протянула Мелана своим немного хрипловатым от сигарет голосом, - я наверно пойду с Рыжим гулять, а что?

- Я подумала, что хорошо бы сходить куда – нибудь сегодня вечером. Например, в Рахмет. Что скажете? Элишка уже согласилась.

- О. – Коротко ответила Анель, - даже не знаю, Маш. Ты прекрасно знаешь настрой моих родителей – гулять только по выходным! Так что я не могу ничего обещать. Уж прости.

- Да ладно, Анелька, понимаю. – Я пожала плечами. – Мои тоже когда – то такими были. Но если передумают, то приходи тоже.

- ОК. – Подруга виновато улыбнулась и отдала деньги на кассу.

Когда я со своими набравшими по подносу еды подругами уселась за угловой стол в самом конце столовой, то решительно повернулась к Ирке.

- А ты с нами пойдешь?

Ирка сделала задумчивый вид, а потом обиженно насупилась.

- Как ты можешь у меня такое спрашивать?! – говорила она невнятно, попутно пережевывая булочку, - мы довольно давно знакомы, и поэтому я на тебя за такой вопрос имею полное право обидеться! Конечно, я пойду! Раз все идут, почему я должна стоять в стороне?

Я улыбнулась Карповой. Она постоянно так говорит, но никогда не обижается по – настоящему. Вот уже третий год подряд, с начала седьмого класса и нашего с ней знакомства, мы ни разу не поругались, даже в шутку. Я даже не уверенна, ссорилась она вообще с кем – нибудь в жизни.

На очереди Мелашка. Повернув голову в ее сторону, я только рот успела открыть, но подруга меня опередила.

- Маш, не гони. – Она прокашлялась и продолжила, - Конечно, я пойду. Какая туса без меня?

Я удивленно уставилась на нее, хотя удивление переросло в недовольство.

- Знаю, знаю… - махнула рукой Лана. – Я очень себя люблю. И тебя тоже. Чмафф.

Она чмокнула меня в щеку и встала.

- Ну, так, когда и где?

- В шесть, возле Айсберга…- промямлила я, все ещё в некотором ступоре.

- Отлично. – Мелана переглянулась с Карповой и Анелькой и кивнула нам вместо прощального жеста, так как руки были заняты. – Досвидос!

Проводив ее взглядом, я посмотрела на Ирку. Вид у нее был такой же ошеломленный, как и у меня.

- Не знаю, Маш. – Ответила она на немой вопрос в моих глазах, - она вообще сегодня странная.

Понимающе кивнув, я попрощалась с подругами до вечера и пошла в гардероб. Надо было ещё сделать уроки, принять душ, приготовить что – нибудь себе поесть, так как мама придет только вечером не раньше шести, а я ужас как голодна, пропылесосить в зале… вообще, дел невпроворот и именно в этот день! Ох…

Как же мне быть, ведь скоро каникулы? Как отвлекаться от мрачных мыслей? Как заставлять себя думать о чем – нибудь позитивном и радужном? У меня в голове столько грусти, что любой писатель мыльных опер отдал бы все, что у него есть за сюжет, написанный моею судьбой. Почему, когда всем вокруг хорошо, мне должно быть плохо, и наоборот?! В этом мире вообще знают слово справедливость или только читали, что оно есть?

Гневно вырвав из рук гардеробщицы свой пуховик, я быстро оделась и буквально вылетела из школы. Мне очень хотелось домой. Нестерпимо. Жутко. Очень. И все. Больше ничего не существовало, больше я ничего не видила, кроме своей комнаты. Я хочу быстрее добраться до своего ноутбука, включить на полную мощность металл и позволить мозгу расслабиться. Хочу забыть весь этот мир, будто я одна в пустой Вселенной. А это так и есть.

Ну почему у меня столько дел по дому? Почему нельзя отложить это все на завтра, послезавтра, послепослезавтра? Ведь этот мир никуда не денеться, пылесос тоже, а грязь уж тем более. Так почему бы им всем не подождать? Почему бы не проявить немного терпения?

Под ногами хрустел снег, одновременно падая с неба крупными хлопьями. Стояла мертвая тишина. Нарушалась она только редким пением птиц на деревьях и отдаленным гулом машин. Хорошо идти по зимнему лесу. Не смотря ни на что, мне стало лучше. Я вслушивалась в щебет над головой, мечтала о небе и о свободе от всех этих обязательств. От всего мира. Я хочу взлететь и быть просто подальше отсюда. Подальше от людей и любопытных глаз, готовых разобрать меня на множество мелчайших кусочков, как мозайку, изучить каждый из них и оставить так, смотря – соберусь я сама или нет? Потом всем станет скучно, все уйдут, а я опять останусь одна, разбитая вдребезги, пытающаяся собраться, но ведь руки тоже лежат на земле и будто алмазная крошка блестят осколками в заходящем солнце. Вот так я представляю себе жизнь. Вот такими я вижу людей.

Новосибирский Академгородок очень странное место. И как раз для меня. То ты идешь по лесу, словно по сказочному зимнему царству, и вдруг попадаешь в самый центр города, где гудит жизнь, живут люди, машины стоят в пробках по полчаса.

Вот здесь поначалу ты чувствуешь себя вольно. Можно укрыться в лесу от всей этой городской грязи, наслаждаться чистым воздухом, словно на отдыхе на природе. И не надо сдерживать своих эмоций. Ведь «все пройдет» и «все наладится» больше не действуют. Все. Для них аступил «Гэйм овер». Теперь играют судьбы. Теперь они играют жизнью людей. Вечная игра. Вечные споры. Я не видела ни одной пары влюбленных, в которой бы царила идилия. Бескорыстная любовь…. Честная, непорочная, неподкупная, большая и светлая – вот моя мечта. Мечта всей жизни. Ночные грезы. И самое большое желание в этом мире.

Где, где моя судьба? Почему ей просто не выйти на сввет? Разве это так трудно? Сделать первый шаг к солнцу, навстречу мне? Почему жизнь бережет мою удачу? Почему оставляет после себя все плохое?

Голова загудела от множества вопросов, на которые, к глубочайшему сожелению, я не находила ответа. Вот так протекал мой путь домой. Мне показалось, что прошло даже больше, чем обычные десять минут, которые я трачу на путь от школы до своей квартиры. Сейчас я не могла сказать точно, но думаю, что шла полчаса, а может даже больше.

Зайдя в дом, я быстро скинула пуховик и вымыла руки. Но только на пять минут задержалась в ванне. Я пристально разглядывала свое лицо в отражении. Ну и что? Те же самые зеленые, цвета луговой травы глаза. Те же волосы, метающиеся между каштановы и черным оттенком, так что кажутся серыми, остриженные в прошлом месяце до плеч. Те же хорошо очерченные губы, розоватого оттенка, немного бледные, после улицы. Что во мне такого необычного? Почему жизнь сватилась за меня мертвой хваткой и тащит в бездну неприятностей за собой? Почему мне не нравится моя жизнь, и я хочу изменить ее в совершенно другое русло? Почему я не могу найти человека, который бы понял меня? Почему нет парня, котрый бы мог выдержать мои временные депрессии? Все, с кем я когда – нибудь встречалась, очень негативно смотрели на то, как я оцениваю свою жизнь. Так, где же тот единственный? Когда же я его увижу? - вот такие мои вопросы. Было бы просто замечательно услышать ответы.

Печально улыбнувшись отражению, я закрыла дверь в ванную. Зайдя в свою комнату, я бросила на пол возле стола сумку с учебниками и завалилась на кровать. Внимательно оглядев комнату в поисках плеера и наушников, я подобрала их все на том же полу и на всю мощь врубила «Рамштэйн». Это помогло мне отвлечься. Подпевая вместе с солистом на грубом немецком языке, немного путая слова, я вновь оглядывала свою обитель. На столе как всегда куча бумаг, листочков, тетрадей и прочей давно не нужной ерунды. Тут же лежит закрытый ноутбук, рядом с ним две книги моей любимой писательницы Стэфани Майер. Это то, что я могу перечитывать каждый день, от маленьких моментов, до целых глав. Две почти самые мои любимые книги из этой сумеречной вампирской саги – «Сумерки» и «Новолунье». Эти книги у меня единственные в листовом варианте. Две другие все из той же серии я читаю только в ноуте, когда время позволяет.

Несколько раз я сравнивала слова и раздумья главной героини Беллы, полюбившей вампира, со своей жизнью. И часто находила сходства. Только когда я читаю про их любовь, меня бросает в дрожь – такой никогда не будет в моей жизни. Я завидую Белле, ведь ни смотря, ни на что у нее очень крепкая сила воли и она очень храбрая.

Как, наверно, глупо завидовать герою книги? Ведь я понимаю, что все это придуманно, что всего этого не было. Но все равно, ведь так бывает – бывает любовь. Настоящая. О такой я мечтаю. И моя мечта не сбудится. Мечты никогда не сбываются. Это закон моей жизни.

«Его глаза были большими, теплыми от расплавленного в них золота, обрамленные густой бахромой черных ресниц. Каждый раз, глядя в них, я чувствовала нечто невероятное, словно мои кости становились мягкими и податливыми. А ещё я чувствовала легкое головокружение, но это, возможно было результатом того, что я забывала дышать. Снова» - именно так Белла описывает взгляд своего любимого вампира. Это один из моих самых любимых моментов, который я перечитываю чуть ли не каждый день, но и без того уже знаю наизусть. А вот ещё один отрывок из книги «Новолунье», который часто критикуют мои подруги, знающие о моей помешанности.

«Белла, до тебя моя жизнь казалась безлунной ночью, темной, озаренной лишь сиянием звезд – источников здравого смысла» - говорит Эдвард Белле, обьясняя, что она для него значит, - «А потом… потом по небу ярким метеором пронеслась ты. Пронеслась и осветила все вокруг, я увидел блеск и красоту, а когда ты исчезла за горизонтом, мой мир снова погрузился во мрак. Ничего вроде бы не изменилось, но, ослепленный тобой, я уже не видел звезд, и все лишилось привычного смысла».

Мне многие говорили, что это чушь, бред, мыльная опера. Но здесь описываются реальные чувства, испытываемые самой писательницой. Мне кажется, что любовь всегда была бредом. Счастливым бредом.

Книги были моим вторым миром, где я не боялась жить и заглядывать в будущее. Только там я могла спокойно ждать продолжения, и поэтому я много читаю. Читаю в основном боевики, триллеры, ужасы… вообще все то, что и смотрю. Но однажды на глаза попался диск «Сумерки» и я посмотрела первый фильм. И закрутилось. Отец купил мне книгу, потом вторую… вообщем, я впала в сумеречный водоворот, куда вовлекла за собой ещё и Иру Карпову. Вместе мы любили обсуждать фильм и книги, иногда критикуя и внося свои комментарии. Вот это был наш книжный мир.

Меня часто ругали за беспорядок в комнате. Единственной вещью, которая всегда у меня была в безупречном виде – это книжная полка. Не могу допустить, чтобы на моих книгах появилась хоть одна соринка. Это же будет катастрофа! Да, я знаю, что это бред, но ведь я это уже обьясняла…

Рядом с моим столом на тумбочке стоял телевизор, старый, купленный после моего рождения. По другую сторону от окна, напротив стола, стояла длинная кровать, сделанная из литых завитушек, цветом запеченного металла. На полу хоть и было серое ковровое покрытие, но это не мешало холоду просачиваться по нему от открытого на проветривание балкона. Комната у меня хоть и не была маленькой, но и огромной ее тоже не назовешь. Все, что мне надо здесь есть – о больше я и не прошу. Похоже, моя комнатушка была единственным местом, куда бы я добровольно пришла. Здесь я проводила большую часть времени, не считая школьных занятий. Здесь я решала важные проблемы своей жизни. Здесь я могла отдаться эмоциям, переполнявшим меня. Здесь я не спала ночами, всматривая в кромешную тьму окна дома напротив. Именно здесь я проживала самую тяжелую часть моей жизни.

Песня закончилась. Затянулась какая – то странная мелодия, нудная и печальная. Девушка грустным голосом пела на аглийском о том, что «это слишком много, чтобы жить, это слишком много, чтобы умереть». Песня нагоняла тоску, и плохие мысли, до этого энергично разогнанные роком, сами ползли в голову, подпевая девушке. Такой показалась мне песня группы «Nightwish» после тяжелого металла. Раньше эта группа мне очень нравилась, но после того, как я впала в свою депрессию, она только ухудшала ситуацию.

Я выключила плеер, так и не дослушав песню до конца. Взяв в руки домашний телефон, я набрала мамин рабочий номер.

- Компания Лордес. Офис финансового директора. Здравствуйте. – Проговорила секретарша вышколенным приветливым голосом, - Чем могу помочь?

- Позовите мне, пожалуйста, Наталью Александровну.

- А по какому вопросу? – приветливость девушки переросла в строгий офисный тон.

- Это ее дочь, - коротко пояснила я.

Секретарша согласно «угукнула» и послышался щелчок. Дальше трубку взяла мама:

- Да, что случилось, Маша? – спросила она сходу. Голос у нее, как всегда расслабленный, но собранный, будто она чательно подбирает слова.

- Ничего, просто, мам… - я на мгновение запнулась, пытаясь выразить свою, пока ещё мысленную просьбу, - можно мне сегодня не пылесосить? Я хотела с девчонками погулять сходить, а нам задали много. Ты сама говоришь, что когда темно, лучше на улицу не выходить.

- Ну… - мама задумалась, - это, конечно хорошо, что ты вновь заинтересовалась друзьями, но по дому тебе тоже надо что – то сделать. Вчера посуду мыла Настя, так что сегодня твоя очередь. Я даже не знаю…

- Мам, ну пожалуйста! Завтра я уберусь, обещаю!

Мама колебалась. Не знаю, о чем она думала, но догадываюсь, что сейчас она согласится. Она долго упрашивала меня сходить, куда нибудь с друзьями, но я только качала головой и вновь надевала наушники.

- Ладно, иди, только завтра на тебе ещё и мытье пола! – пригрозила она, - И не долго. Чтобы в девять была дома! И телефон заряди – а то он у тебя постоянно отключен.

- Хорошо, мам, спасибо! Пока! – я поспешно потянулась к кнопке завершения звонка, так как мама может мне ещё кучу условий придумать.

- Тепло одевайся! Повеселитесь хорошо! – успела сказать она, до того, как я отключилась.

Вздохнув с облегчение, я поднялась с кровати и села за стол. Не знаю, правда ли нам много задали, или нет, но для мамы это был весомый аргумент. Так что я с готовностью открыла дневник. Нет, все равно сегодня отличный день! Ну, просто супер! Мне нужно только выучить одно стихотворение по литературе, прочитать текст по английскому и доделать классное упражнение по русскому. Вообщем, часа на полтора. Оставшегося времени хватит на то, чтобы что – нибудь поесть, привести себя в приличный вид и дойти до Айсберга.

Сначала я открыла тетрадь по русскому и дописала одно предложение, которое не успела на уроке. Сделав грамматическое задание, я стала учить стих И. А. Бунина – «Родина». На последней строчке запнулась, встретив слово «влюбилась» и захлопнула книгу. Встряхнула головой, отгоняя нецензурные мысли по поводу «все как – будто сговорились» и «все против меня».

Засмотревшись в одну точку, меня опять нахлынуло волной вопросов, растягивающих мое время, словно пластичную резину. Минуты казались вечными, вопросы бесконечными… и даже стихи начали сами собой слагаться. Хоть бери, да и пиши книгу, типа «Вопросы жизни» или «Почему я?». Вот там можно широко размахнуться по этому поводу, порассуждать, что да как.

А что, неплохая идея - написать книгу! Стану писательницей, буду сочинять про то, что не удалось в моей жизни. Зачем же мне другие книжные миры, если можно создать свой собственный? Ой, опять вопросы…

Нет, нет и нет! Я должна немного отдохнуть. Должна расслабиться и отвлечься от своих мыслей. Хотя бы на час. Конечно же, желательно бы больше времени, но если минимум – то это час.

Притянув к себе карточку с английским текстом, я прошлась по нему глазами и стала переводить. Строчки мелькали передо мной, я, не вникая в смысл, читала топик, автоматически проговаривая про себя на русском. Сколько раз я переводила тексты, но, ни разу я не делала это так безответственно. Просто читаю. Просто перевожу. Не ища смысла, не связывая слова. «She» - она. «Saw» - видел, смотрел. Совершенно не правильно. Должно быть «она видела», но меня сейчас это мало волновало. Я знала все слова, так что на уроке проблем не будет. Это главное.

Закончив с переводом за минуты три, я отъехала на стуле (хвала небесам, что он у меня на колесиках!) к окну и стала внимательно смотреть на улицу.

Казалось, ничего необычного. Люди. Деревья. Снег. Машины. Дом. Снова люди. И я… Так интересно иногда становится понаблюдать, чем занят обычный человек, не имеющий в жизни столько вопросов и который более или менее доволен своей судьбой. Вот, чем я обычно занимаюсь.

Мимо прошла девушка. Русые волосы развиваются на ветру, сталкиваются со снегом и от этого быстро намокают. Ресницы накрашены так густо, что даже мне с пятого этажа видно. Губы, похоже, изрядно накачаны силиконом или чем там их набивают… идет на десятисантиметровых шпильках, пытаясь сохранять равновесие, но в который раз уже притерпивает неудачу. Куртка такая короткая, что можно назвать топом с длинными рукавами. Зато вид у девчонки гордый, напыщанный, самодовольный. Поди, первый раз на каблучки то встала! Вот и любуется собой во взгляде прохожих. Ну, любуйся, любуйся, пока есть на что…

Я знаю, что я критик. И меня часто посылали с моей критикой куда подальше. Но я остаюсь на своей точке зрения – не нравятся мне такие показушницы и все тут! Разве я их в этом виню? Да, понимаю, хочется выделиться, показать себя во всей красе, чтобы все от одного только взгляда на тебя в обморок падали. Но ведь потом это все уйдет, зато появятся проблемы с лицом и здоровьем. И это уже нельзя будет исправить, кроме как пластической операцией, для которой нужен очень толстый бумажник. И думаю, что даже не один…

Проводив в очередной раз поскользнувшуюся девушку насмешливым взглядом, я решила, что хватит сидеть без дела.

Схватив полотенце, я пошла в душ. Теплая вода помогла мне расслабиться. На несколько минут мне даже стало легче. Словно вместе с пеной в трубу утекали и проблемы, бесконечные вопросы, все мысли, что омрачняли мою жизнь. Было бы все так просто. Нет, если бы тревоги можно бы было вот так вот смыть, то люди бы давно переселились в океан. И всем бы стало хорошо. Но этого не происходит, потому что мы должны не убегать от проблем, а решать их. Смотреть страхам прямо в лицо. И говорить с ними откровенно. А я не могу. Гоша был прав – кишка у меня тонка. Я никогда не могла отшить парня - постоянно бросали только меня. Я не решала важные вопросы – это за меня делал кто – то, кому мою жизнь можно доверить. И я не могу вот так вот просто взять и заглянуть всей этой черноте, наползавшей на мой разум, в глаза. Просто меня на это не хватит.

Набыстро промокнув волосы, я пробежалась по ним щеткой и высушила феном. Взяв из копилки немного денег, я посмотрела на часы и застонала – только полшестого! Достав из гардероба свои любимые синие джинсы, черную футболку и белую кофту, я оделась и вышла на улицу.

Снегопад превратился в хлопьяпад, как иногда в шутку называла я, когда снег оседает на деревьях и порывы ветра сносят его с их голых ветвей. Тогда белоснежные ледяные комья падают с верхушек и рассыпаются на крупные кристаллики, которые блестят на солнце.

Я медленно шла по направлению к ТЦ «Айсберг», пытаясь растянуть время на столько, на сколько это было возможно. Я знала, что на самом деле пытаюсь себя обмануть в том, что эта прогулка с подругами мне хоть малость поможет. Я понимаю, что они отвлекут меня, но когда я вновь вернусь домой, все, что ушло, вернется. К сожалению…

Не понимаю, что хорошего в солнце? Все равно ни тепла тебе, ни радости в жизни, а тут еще оно – светит в глаза, идти мешает… ну вот! Я опять… опять во всем виню других! Даже светило! Опять начинаю лихорадить и теперь во всем упрекаю бездушные предметы! Начинаю сходить с ума! Бред!

Я потрясла головой, пытаясь придти в себя. Не знаю – помогло ли это или нет, но стало лучше. В том смысле, что я теперь считала виноватой сосну, встретившуюся на дороге и в которую я чуть не врезалась. Проклятье!

Я ухмыльнулась своим мыслям, и лишний раз убедилась – я умею развесилить даже саму себя. А что уж говорить о друзьях… Элина как – то сказала мне, что уж лучше посидеть в кафе со мной, чем посмотреть выпуск «Камеди Клаба» - так и зрение не испортишь, и наговоришься вдоволь.

Что касается остальных подруг – с Ирой мы всегда находили темы для разговоров, начиная от мелочей и заканчивая бурной дисскусией о платье Беллы на выпускном вечере. Мелана говорила только о себе или о том, что случилось с ее «крутыми» друзьями и их компанией очередным вечером. Марина везде ходит только с Гюллу, так как они неразлучные подруги. Хоть Гюллушка и не совсем соответствует Маринкиному образу неформала (та все время ходит в арафатке и шузах), но, тем не менее, они дружат уже больше двух лет.

Почти всем моим подругам, исключая Мелашку, сложно найти себе парней. Не смотря на то, что все как на подбор – красавицы, умницы, без вредных привычек – к ним не очень – то парни клеются! Ну, вот сами посудите: Элина – стройная девушка, без особых комплексов, с гривой золотисто – русых волос, аккуратным личиком, строго очерченными губами, ходит в художественную школу, раньше занималась танцами – и в жизне было всего несколько парней! Марина – чуть пополнее Элинки, шатенка, немного ниже меня, любит каблуки и шузы, отчасти неформал, добрая милая девушка с хорошеньким личиком, карими глазами, густыми ресницами, играет на фортепиано и гитаре – тоже парней видит лишь в школе и на улице! Нет, конечно, у нее они тоже были, но не столько, сколько должно быть при ее – то внешности! Ира – немного смахивает на Элинку, только волосы у нее длинные, в отличие от Лины. Тоже стройная, не кривоногая, не косоглазая, а парня сложно найти! Гюллу – волосы метаются от черного к каштановому, останавливаясь на темно – коричневом, глаза ярко зеленые, телосложением как Маринка, отзывчивая хорошая девчонка. Анель – тоже любит каблуки (да в нашем возрасте почти все их любят… наверно, кроме меня), по возможности пытается везде успеть, обычно забирает свои черные волосы в тугой хвост или косу, чтобы не мешали учиться. По национальности – казашка, так что темно-зеленые глаза ещё и визуально сужены ободком из густых черных ресниц.

Мелана – отдельный кадр. Иногда ходит с нами, но в большинстве случаев – ее можно увидеть в каком–нибудь дворе вместе со своими «крутыми» друзьями. Еще реже она ходит в школу, но ей не особо за это достается. Моей маме не очень нравится, что мы с ней общаемся. Цитирую: «Она может вас научить плохому! Ведь ты же знаешь, в каком она вращается кругу. Там одни пьяницы и наркоманы. Да, не дай Бог, вы станете такими же. Вот лучше с Элиной общайся. Кстати, как там ее брат?..». Дальше пошло двухчасовое обсуждение того, что я ничего не знаю о моих подругах. Ну, а что, мне их допытывать что ли? Не хотят – не говорят! Мама сказала, что я похожа этим на папу. «Тот тоже ничего никогда не расспросит, не узнает!» - говорила она, когда в очередной раз обвиняла меня в моей не любопытности.

А зачем мне их расспрашивать – сами захотят – сами все расскажут. Мне то что? Иногда, когда мне надо, я выуживаю из них информацию с помощью увлеченного разговора. Это ведь так легко – задаешь подруге наводящий вопрос, как бы невзначай, и она тебе, совершенно ничего не подозревая, выдает все нужные ответы. Конечно, я никогда не использовала то, что узнала от подруг таким способом против них самих. Я не привыкла подставлять или «кидать» людей. Это ведь может произойти и со мной, ведь все в жизни возвращается. Все приходит обратно, словно брошенный бумеранг.

- Маша!

Я встрепенулась. Оказывается, я уже подошла к ТЦ и даже перешла дорогу. Удивительно, насколько можно задуматься и углубиться в свои мысли!

Ко мне шла радостная и очень пунктуальная Элинка, с веселой улыбкой на лице, едва видной из – под темно-золотого шарфа.

- Ну, ты, как всегда, пришла минуту в минуту! – сказала я, смотря на часы. Ровно шесть.

- Вообще – то, по моим часам я опоздала на две минуты, - притворно виновато пожала плечами она.

Я обняла подругу, и мы сели на лавку возле нерабочего фонтана в форме дельфина. Только когда я прогнала все посторонние мысли из своей головы, я сумела разглядеть Элишку. Золотистые волосы, покрытые легким инеем, аккуратно закручены в мелкие кудри, глаза старательно накрашены розовыми тенями с оттенком фиолетового, а губы покрыты тонким слоем помады – все это создавало легкий образ летней девушки.

-Элина! – упрекнула я подругу, - мы же всего лишь хотели где – нибудь посидеть, поболтать, а ты оделась как на праздник! Не удивлюсь, если под пуховиком у тебя сверкающее платье из последней коллекции «D&G»!

- Ну… - неуверенно протянула Лина, а ее глаза выдали свою хозяйку, - ведь у нас действительно праздник…

- Элина! – повторила я и засмеялась. Нет, подругу не изменить!

Да, на ней действительно было платье. Она смотрела на меня немного удивленно, поражаясь моей догадливости. Я же все еще смеялась, но успокоиться не могла. Господи, а в чем же придут остальные? Кстати, о остальных…

- Лин, а Марина с Гюллу смогут придти? – немного запоздало спросила я, после того, как выровняла свое дыхание.

- Обещали, - обнадеживающе сказала подруга, - по крайней мере, они сказали, что «пропустить эту девчачью сборку мы не можем» - Элина передразнила Маринку, сказав голосом, на тон выше своего естественного.

- Из тебя бы вышла замечательная актриса, Лин! – в который раз подметила я.

- Знаю, - улыбаясь, ответила она.

Похоже, Элина родилась с улыбкой на маленьком личике. Она всегда была радостной, даже когда происходило что – то плохое. Она всегда пыталась приободрить не только себя, но и всех окружающих, убедить, что все не так, как нам кажется. У нее оставалось мало времени на то, чтобы решать свои проблемы, хотя я сомневаюсь – а есть ли они у нее вообще? Конечно, у каждого есть заботы, обязанности, но для меня остается непонятным – как можно такого заботливого милого человека нагружать еще и проблемами в жизни? Но, как это, ни прискорбно, все – таки жизнь не справедлива. Это факт. Тем не менее, Лина никогда не утруждала других своими возможными проблемами. Она всегда была открыта друзьям - мы выкладывали ей все, что нас тревожит, но она нам – никогда. Это была одна из тех черт, которые я в ней ценю. Лина не забудет про подругу, которую бросил парень или которая просто сломала ноготь. Ее лучшим лекарство я считаю добрую светлую улыбку и вечные, но не надоедающие вопросы: «Может тебе чем – нибудь помочь?».

Я часто говорила ей, что некоторые личности (не буду называть по именам) просто используют эту открытось Лины. Но подруга только пожимала плечами, и ее лицо опять озаряла счастливая улыбка. Как она однажды мне объяснила – подруга просто умеет радоваться жизни.

Вот и сейчас, сидя на лавке возле ТЦ, Элишка весело улыбалась, казалось не только мне, но и всему миру. От постоянного радостного выражения лица Элину уже невозможно было представить без ямочек на щеках, что делало ее лицо еще милее, чем обычно. Я не знаю, как еще можно описать то небесное существо, что сидит возле меня.

- Ты чего? – спросила она, с усмешкой глядя на меня.

Оказывается, я пристально разглядывала ее, скептически склонив голову на бок.

- Любуюсь твоим нимбом над головой. – Заявила я, истолковав свою мысленную гипотезу.

- Я же, по – моему, уже говорила тебе, что я просто человек, и никакого нимба у меня нет… и крыльев тем более. - Немного смущенно продолжила подруга, опустив сверкающие карие глазки к своему темно – золотому пуховику.

- Я в этом не очень – то уверенна, знаешь ли. – Упорствовала я, - как ты тогда объяснишь свое поведение и неземную доброту?

- Ты думаешь, я – добрая? – Я утвердительно кивнула, - тогда, получай!

И она кинула в меня, откуда – то взявшимся снежком и с веселым смехом получила ответный удар. Ну, все, держись, подруга!