Юрий Лужков. Головокружение от узбеков

К концу своего правления Юрий Лужков наконец нащупал свою эстетическую и историческую идентичность. Его антигерой, судя по статье в «Московском комсомольце», — Егор Гайдар. Его кредо — Речник должен быть разрушен. Его герой — товарищ Сталин.

«Когда мы видим, как сносятся памятники, это возмущает нас, — сказал мэр, вероятно имея в виду тех, кто обвиняет его в последовательно варварском уничтожении исторического облика Москвы. — Мы должны иметь иммунитет, когда из нашей истории вычёркиваются личности». Как же, вычеркнешь из истории товарища Сталина, если подчинённые Лужкова ухитрились «восстановить справедливость», прославив генералиссимуса на станции метро «Курская»…

Эти слова сказаны московским градоначальником на заседании столичного правительства. Плакаты с изображением Сталина, точнее, как передают агентства, «информационные (! — А.К.) стенды, посвящённые роли Сталина как Верховного главнокомандующего в годы Великой Отечественной войны» будут размещены «не только к 65-летию Победы, но и на последующих торжественных мероприятиях». Таковы представления московского начальства об «объективной истории».

Как раз в эти дни мне довелось беседовать с деканом только что организованного в Высшей школе экономики факультета истории, известным российским историком Александром Каменским, об исторической памяти россиян. Поиски и строительство новой национальной идентичности — процесс естественный и болезненный, сказал Каменский. И если в начале 1990-х, согласно социологическим опросам, эта идентичность осмыслялась через образ реформатора — Петра I, то сейчас историческая память обостряется в связи с именем Сталина. Правда, заметил профессор, есть в этой ситуации и оптимистический момент — до молодёжи вся эта ползучая ресталинизация не доходит. Для новых поколений это далёкая история. Но тем опаснее «информационная» политика московских властей: с помощью плакатов они делают эту историю близкой.

Как раз в эти дни исполнилось 80 лет одной из самых знаменитых, наряду с «Годом великого перелома», статей Сталина — «Головокружение от успехов», в которой вождь, виртуозный пиарщик, сделал вид, что он готов идти на послабления в принудительном обобществлении крестьянского имущества и плодов труда. И это после того, как он лично ездил в Сибирь и железной рукой загонял людей в колхозы. Кажется, московское начальство тоже испытывает род схожей болезни. Назовём её в честь искромётной миграционной политики московского начальства, ищущего корень преступности в гастарбайтерской среде, «головокружением от узбеков»…

Кажется, у Юрия Лужкова свои счёты с историей, что отчётливо видно по архитектурной политике. Гостиница «Москва», Военторг, гостиница «Россия», надругательство над «Детским миром» и ряд более мелких прегрешений — это всё какие-то игры с историей, воплощённой в архитектуре. Череда разрушений и новоделов логическим образом должна была закончиться плакатами, прославляющими Сталина и его роль в годы войны. Притом что профессиональным историкам не нужно рассказывать об уничтожении цвета российского военного истеблишмента, о неготовности к войне, о катастрофе, которой обернулся весь 1941 год, о невероятных человеческих потерях, которых можно было избежать, если бы не генералиссимус. Впрочем, в своём знаменитом тосте о «винтиках» и терпеливом русском народе, который должен был простить своему правительству военную бездарность и простил, говорил сам тиран. Если Лужков не верит историкам, так пусть поверит самому генералиссимусу и перечитает текст его тоста, пережившего века.

Товарищ Сталин особенно пикантно будет смотреться в декорациях Москвы — города контрастов, пробок, непролазных луж, взятых напрокат из гоголевского «Ревизора», бездумной точечной застройки, на которую почему-то всегда находится разрешение городского начальства, и крайне агрессивных горожан, пихающих друг друга локтями в метро и бамперами на улицах. Как заметил правозащитник Лев Пономарёв, «видимо, он (Лужков. — А.К.) хочет уйти таким образом от дискуссий по обвинению в коррупции, ухудшению социальной жизни в Москве».

Эти слова находят своё подтверждение в социологии. О том, как москвичи воспринимают своего мэра, красноречиво свидетельствует хотя бы недавний февральский опрос Левада-центра, касающийся Лужкова и Батуриной, кстати, давно мечтающей отремонтировать находящийся в безобразном состоянии город Венецию. 57% респондентов считают, что мэр контролирует московские суды и они не решаются идти против него. А 65% полагают, что Елена Батурина стала долларовым миллионером при помощи своего мужа.

Тем не менее я уверен, что все разговоры и заявления о Сталине не имеют отношения к отвлечению внимания москвичей от коррупционных проблем. Лужков — политик искренний. Он был искренен, когда своей статьёй в «Московском комсомольце» плюнул в могилу Егора Гайдара. Он искренен, когда говорит, что Сталина нельзя вычёркивать из истории.

Это такие убеждения. Такие представления о жизни. Отчасти являющиеся следствием долгого отсутствия ротации на хозяйственно-политическом олимпе одного из самых больших мегаполисов мира.