"Наши космонавты полетят на Марс"

Сегодня указом президента Владимира Путина было упразднено Федеральное космическое агентство. Его полномочия передаются Госкорпорации "Роскосмос" [эксклюзив "КП"]

...Декабрь. Байконурская степь. Только что со стартового стола с тяжелым гулом очередной «Союз» повез к МКС новую тройку космонавтов. На наблюдательном пункте трое дают комментарии телевизионщикам – глава Госкорпорации «Роскосмос» Игорь Комаров, руководитель Европейского космического агентства Йохан-Дитрих Вернер и зам главы НАСА Билл Герстенмайер. Пока Вернер рассыпается в благодарностях России, обеспечившей полет астронавтов, Комаров глазами находят меня в толпе и несколько раз кивает в сторону немца. А когда камеры выключаются, он отрывается от сопровождающих, быстро подходит и бросает мне: «Ну вот — это то, о чем я говорил!»

Да, завела Комарова наша беседа... Завела.

…За час до этого мы сидели с Игорем Анатольевичем на «двойке» – площадке номер 2 космодрома Байконур (там, где жил во время приездов на полигон Сергей Королев, где до сих пор стоит домик, где ночевал перед стартом Гагарин).

- Давайте возьмем наших, как теперь принято выражаться, космических партнеров. У них постоянно какие-то оптимистичные новости. То частная ракета благополучно приземляется и ее можно использовать второй раз. То НАСА заключает контракт на полеты астронавтов к МКС на новом корабле, тоже частном. Впечатление, что у них все время идет движение вперед. А мы-то что?

- Хорошо. Давайте разберемся, что у нас.

Наука. Мы начинаем с Европейским космическим агентством экспедицию на Марс – программа ЭкзоМарс. В марте 2016-го будет первый пуск. На Красную планету должны мы доставим исследовательский орбитальный и демонстрационный десантный модули, а потом еще марсоход.

Пилотируемые программы. Очень важная совместная работа с НАСА – годовой полет Михаила Корниенко и Скотта Келли на МКС. Она нужна, чтобы понять как длительное пребывание в невесомости влияет на человека. Тем более, что на земле сравнивают результаты с данными близнеца Скотта Келли — Майкла. Такого еще никто никогда не делал.

И с коммерческой стороны год был успешный. Мы совершили прорыв: заключили крупнейший контракт за всю историю российской космонавтики – на пуск двадцати одного нашего «Союза». По «Протону» подписали несколько контрактов и соглашений. И это несмотря на майскую неудачу.

Сформировали группировку аппаратов дистанционного зондирования Земли. А за этим — помощь в работе МЧС в районах чрезвычайных ситуаций, решение вопросов экологии, и, конечно, успех наших военных миссий.

 Считаем деньги

- И все-таки я пока не очень понял, чем мы гордимся. ЭкзоМарс — изначально проект Европейского агентства. К нам они пришли, когда НАСА отказалась помочь им с ракетой. Годовой эксперимент на МКС тоже в основном поставлен НАСА в рамках подготовки их экспедиции на Марс. У нас врач Валерий Поляков еще двадцать лет назад полтора года прожил на станции «Мир». Получается, мы просто помогаем чужим проектам...

- Да не так это! На самом деле Марс – это амбициозная цель, о ней сейчас заявляют коллеги из НАСА. Но, уверен, ближайшие планы и у нас, и у Европейского агентства, и у НАСА связаны с освоением Луны. А Луной как раз Россия серьезно занимается.

Несмотря на финансовые проблемы, у нас сохранена программа исследования Луны. Будет пять автоматических экспедиций. Формируется лунная пилотируемая программа.

Встречи, которые мы проводим сейчас и с НАСА, и с ЕКА, показывают – в одиночку осваивать такие большие проекты никто не собирается. Технические возможности есть и у России, и у Соединенных Штатов, и я думаю, при определенных обстоятельствах и у Европейского космического агентства. Но есть понимание, что выполнить такую масштабную задачу, как освоение Луны и Марса, можно только вместе. Сейчас уже нет задачи куда-то прилететь первыми.

- Разве?

- Точно! Мы это уже проходили. Были созданы огромные мощности и у нас, и в США под лунные программы, под многоразовые челноки. Потрачены невероятные средства, которые, как оказалось, не были сопоставимы с результатом, которого добивались. Чтобы быть первыми на Луне, США потратили существенную часть доходов бюджета.

Сейчас задачи стоят менее яркие, но более сложные. Теперь главное не то, кто первым окажется на поверхности той или иной планеты, - важно создать технологии, которые бы обеспечивали постоянную работу на лунной орбите, строительство базы.

- То есть вы считаете, что сейчас нет соперничества в космосе между странами? И все, что будет дальше, упирается всего-навсего в финансы?

- При чем здесь финансы?! Речь вообще идет не о деньгах или политике, а о науке, о понимании природы человека, о создании условий, когда он сможет самостоятельно длительное время работать в космическом пространстве. Это не двухнедельный полет.

Вопросы, как защитить организм от радиации, обеспечить долгосрочную работоспособность в условиях невесомости, еще не решены. Вообще существует проблема с тем, чтобы клетку живой доставить на Марс и обратно. Нет еще абсолютно надежной технологии доставки и транспортировки грузов и людей на дальние космические расстояния. Нужно настраиваться не на быстрые победы, а на серьезную работу.

 А двигатели у нас закупают...

- Вы все время оговариваетесь: с нашими партнерами - ЕКА, НАСА. Вам не кажется, что это слабая позиция. Почему мы на них оглядываемся? Может делать что-то свое — а они если захотят попросятся.

- Похоже, вы не верите, что мы являемся одними из идеологов в области освоения космического пространства, - смотрит на меня осуждающе Комаров. - Наши партнеры на самом деле во многом ориентируются на нашу позицию. Вот пилотируемые программы. Так, на всякий случай, мы единственная страна, которая их реализует. Ни у кого нет такого уникального опыта отправки космонавтов и такого количества проведенных стыковок. Мы безусловные лидеры в области космического двигателестроения и по пусковым услугам.

- То есть пальма первенства наша?

- При всех планах, которые есть у наших партнеров, пилотируемую программу на МКС именно мы будем обеспечивать минимум до 2018-го года. А, возможно, и дальше. Планы. Марс? Астероиды? Луна? Мы пришли к консенсусу - Луна. Это тот полигон, который позволит отработать технологии, позволяющие потом работать на других небесных телах и на их орбитах. Нам нужно научиться минимум год обеспечивать нормальные условия для жизни космонавтов и поддерживать в рабочем состоянии аппаратуру. Без этого Марса не будет. Думаю, пройдет гораздо больше десяти лет до той поры, когда мы будем иметь реальные надёжные технологии и возможности путешествовать на Марс.

- Ох, тогда я опять про НАСА. Американцы не так давно и обнародовали программу «Путешествие к Марсу». И в ней конкретные сроки...

- Мы с ними много эту тему обсуждали. У них тоже нет задачи потратить десятки миллиардов долларов только для того, чтобы нога американца ступила на Марс, а рука взяла с него камень, а потом человек быстро вернулся назад. Не нужно теперь куда-то там флаг втыкать, а потом обрабатывать фотографию в фотошопе. Этот этап исследований можно сделать более эффективно и гораздо дешевле, отправляя автоматы.

- Итак?

- Конечно, мы будем на Марсе. Конечно, наши космонавты на него полетят. Но для этого нужно решить многие ключевые задачи. Сейчас наступает период, когда нам придется последовательно менять и технологии, и подходы к освоению космического пространства. И у нас нет такого сундучка, оттуда мы можем взять столько денег, сколько хотим. У американцев тоже самое. Не случайно ракетные двигатели они у нас закупают. Наши экономичнее, эффективнее и дешевле.

Мы не будем обеспечивать конкурентам «спокойную поляну»

- Вот кстати. У нас напряженные отношения с США. И при этом вице-премьер Дмитрий Рогозин заявлял: мы не будем расторгать контракты и продолжим поставлять ракетные двигатели. Интересный поворот...

- Есть определенные ограничения по использованию этих двигателей для военных программ.

Для нас поставки двигателей - это возможность на заработанные от их продажи деньги перевооружить предприятия, провести новые исследования и разработать новое поколение двигателей. Там, где мы являемся лучшими в мире, надо развивать экспортный потенциал. Для конкурентной борьбы в других странах с теми же двигателистами, чтобы не обеспечивать им «спокойную поляну».

Мы заинтересованы в развитии нашей отечественной промышленности и в расширении ее присутствия на зарубежных рынках, в том числе и в США. Наверное, в первую очередь в США. И бизнесмены говорят: ребята, мы хотим продолжать сотрудничество. Оно дает бОльшую отдачу при пусках коммерческих аппаратов и нагрузок.

- В последние годы многие достижения в США произошли благодаря частным компаниям. SpaceX Илона Маска построила собственную ракету, грузовой и пилотируемый корабли. Blue Origin Джефри Безоса тоже уже имеет свою ракету и проектирует космический корабль. Частные компании эффективнее и экономичнее...

- Мы шли в другом направлении. Крупных частных компаний в нашей отрасли в России в силу разных причин нет. Нет и частных производителей ракет-носителей. Эта ситуация, наверное, во многом закономерна — такие проекты редко окупаются. Заинтересованы ли мы в поиске частных инвесторов и в развитии этого рынка? Конечно, заинтересованы. Потому что это позволит сосредоточиться на научных исследованиях, прорывных технологиях, меньше заниматься коммерцией, если частные компании будут это делать более эффективно.

 Восточный. Первый старт весной

- В этом году сократили бюджет Роскосмоса. С моей точки зрения, в чем-то это даже хорошо. Потому что удается отжать лишнее и точно расставить приоритеты. Какие они по-вашему на ближайшие годы?

- Да, пришлось пойти на оптимизацию. Но сократили мы те планы и проекты, которые разрабатывались до изменения экономической ситуации.

Сегодня приоритеты, на мой взгляд, понятны. Нам нужно укреплять группировку космических аппаратов. Это касается ускоренного формирования и развития услуг связи, дистанционного зондирования земли, и навигации — ГЛОНАСС.

Второе – обеспечение независимого выхода России в космос, то есть строительство космодрома Восточный. И первый пуск оттуда состоится уже через несколько месяцев.

Третье - исследования космического пространства, миссии на Луну и на Марс, развитие пилотируемых программ. Мы собираемся сделать новый перспективный транспортный корабль. Беспилотную версию планируем запустить в 2021 году с Восточного, с экипажем – в 2023 году. А дальше - в конце следующего десятилетия - полеты к Луне, а потом и на Луну.

- А МКС? Пока договорились до 2024-го года летать на ней вместе. А потом?

- Возможно создание собственной орбитальной станции, если это будет целесообразным. У нас подход такой: есть модули, из которых сейчас состоит российский сегмент МКС. Еще три модуля мы запустим в ближайшие 3-4 года. Они должны обеспечить автономность работы российского сегмента, при необходимости – его отделение, то есть, что называется, "на все случаи жизни". Но, думаю, что выгоднее для всех создавать общую станцию. А сэкономленные деньги направить на другие миссии – на ту же Луну.

 И напоследок

- Игорь Анатольевич, компания SpaceХ недавно возвратила первую ступень своей ракеты Falcon 9 на землю, одновременно выведя на расчетную орбиту 11 спутников. Это прорыв? Коллег можно поздравить?

- Можно. Они доказали что задача возвратной ступени технически выполнима. Такая технология, возможно, будет востребована. При условии её надежности и конкурентоспособности.