Правда [1949]: Высокая требовательность - основа успеха

В нашей постоянной рубрике “Лучше один раз прочесть” мы снова касаемся темы организации партийного обучения в СССР, а именно работы политшкол на местах. Сегодня в России немало марксистских кружков, поэтому данная статья из №15 газеты “Правда” за 1949 год поможет нынешним пропагандистам сверить свои компасы с пропагандистами из далекого СССР, поднабраться опыта, приемов преподавания и поучиться на чужих ошибках.

Высокая требовательность - основа успеха.


Четвертый месяц работает наша политическая школа. За это время проведено четырнадцать занятий. Сравнивая первые занятия с последними, наглядно видишь идейный рост членов и кандидатов партии, расширение их политического кругозора. Самое важное состоит в том, что коммунисты по настоящему взялись за учебу, стали упорно работать над повышением своего теоретического уровня.

Это объясняется прежде всего той высокой требовательностью к теоретической подготовке коммунистов, которую предъявляют сейчас в партийных организациях. В такой обстановке и пропагандист постоянно чувствует свою большую ответственность за порученное дело.

В нашей политшколе 19 человек. Не все они одинаковы по жизненному опыту, но уровень их политической подготовки мало чем разнится. Всем им необходимо дать начальные знания, привить навыки работы с книгой. И когда перед началом занятий в системе партийного просвещения нам в райкоме рассказали, что предстоит делать, прочитали несколько лекций, казалось, что руководить политшколой – дело не такое уж трудное. Но уже на первом занятии я почувствовал, что это дело не так.

В самом деле, в политшколе коммунисты только что приступают к систематической политической учебе. От того, как организована эта учеба, какая создана обстановка, во многом зависит дальнейший идейный рост коммуниста, правильное формирование его мировоззрения. Каковы будут заложены основы – таковы будут и плоды. И это намного повышает ответственность руководителя политшколы. Вспоминаются слова А.А.Жданова:

«Считают, что если допущен брак в производстве или не выполнена производственная программа по ширпотребу или не выполнен план заготовок леса, - то объявить за это выговор естественное дело, а вот если допущен брак в отношении воспитания человеческих душ… то здесь можно и потерпеть. Между тем, разве это не более горшая вина, чем невыполнение производственной программы или срыва производственного задания?»

Пропагандист должен быть настолько вдумчив и старателен, чтобы не допускать ошибок, ибо речь идет о воспитании, о росте живых людей.

Политшкола дает начальные политические знания. Но это вовсе не значит, что можно быть не столь уж требовательным к знаниям самого пропагандиста. Чтобы хорошо разъяснить то, что надо знать слушателю, сам пропагандист должен быть хорошо подготовленным. Взять, скажем, тему «Советское социалистическое общество». В моем распоряжении есть пособие, есть знания, полученные в институте и затем самообразованием, на семинаре руководителей политшкол читают лекции. Кажется больше ничего не надо. Но за последние три месяца я на своих собственных ошибках убедился, какой вред приносит такая самоуверенность. Суть не только в том, что на занятии порой встречаются довольно сложные вопросы, выходящие за пределы того материала, которым, казалось бы, можно ограничиться. Дело в том, что доходчиво, четко, на высоком идейном уровне можно преподнести лишь тот материал, который знаешь действительно в совершенстве, действительно глубоко.

И вот к теме, которую я назвал, пришлось еще раз прочитать и продумать ряд работ. Нельзя было идти к слушателям, не прочитав произведений В.И.Ленина «Великий почин», И.В.Сталина «Политический отчет Центрального Комитета XVI съезда ВКП(б)», «О проекте конституции Союза ССР», некоторых глав из книги Н.Вознесенского «Военная экономика СССР в период Отечественной войны», статей из газет и журналов, в которых содержится фактические материалы. Нужно было также припомнить ряд художественных произведений, которые дают наиболее яркое представление о нашей современной жизни, о типических чертах советского общества и нового человека. Нужно было еще продумать, какие наглядные пособия подобрать и как их лучше использовать. На такую подготовку уходит немало времени, но зато чувствуешь уверенность, когда идешь на занятие, и удовлетворенность, когда его проведешь.

Хорошее знание предмета – это первое условие успешной работы пропагандиста. И как бы ни был пропагандист образован, все равно к каждому занятию тщательно готовиться.

Но этого мало. Меня больше всего волнуют вопросы методики. В.И.Ленин писал:

«Популярный писатель подводит читателя к глубокой мысли, к глубокому учению, исходя из самых простых и общеизвестных данных, указывая при помощи несложных рассуждений или удачно выбранных примеров главные выводы из этих данных, наталкивая думающего читателя на дальнейшие и дальнейшие вопросы. Популярный писатель не предполагает не умеющего думать читателя, - напротив, он предполагает в неразвитом читателе серьезное намерение работать головой и помогает ему делать эту серьезную и трудную работу, ведет его, помогая ему делать первые шаги и уча идти дальше самостоятельно».

Эти мудрые слова относятся и к нам, пропагандистам. К каждому занятию необходимо продумать, что сделать, чтобы лучше помочь слушателю, чтобы он не просто запомнил факты, но сам учился разбираться в материале, рассуждать, делать правильные выводы, чтобы он действительно усвоил тот минимум знаний, который предусмотрен программой.

Перед началом учебного года нам на семинаре рекомендовали так строить занятия: первый час посвящать вводному рассказу пропагандиста к очередной теме, а второй – живой беседе по этой же теме. Но что получилось на первом же занятии политшколы? Рассказал я, что следовало, слушали меня внимательно, а когда стал задавать вопросы, удовлетворительных ответов добиться не мог. О какой же тут живой беседе говорить… Слушатели не были подготовлены к такой беседе: они ничего не читали и не успели подумать над тем, что им рассказал пропагандист.

Пришлось отказаться от советов, которые нам давали на семинаре. Теперь занятие начинается с живой беседы по теме, о которой я рассказывал накануне. В промежутке между занятиями слушатели читают рекомендованную литературу, некоторые из них делают записи.

Но все же я на свои вопросы получал не такие ответы, которых мне хотелось добиться. Иногда они были слишком общи, иногда пространны, но тем не менее поверхностны. Однажды слушатели попросил меня:

- Продиктуйте нам основные вопросы, мы их запишем. Нам легче будет подготовиться к беседе.

И я удовлетворил эту просьбу. Действительно, на те вопросы, которые я диктовал, слушатели стали отвечать более содержательно. Казалось, что цель почти достигнута. Но, подумав, я заметил, что беседы не получается, что по существу дело сводится к опросу слушателей. А надо добиваться, чтобы люди творчески работали над материалом, постепенно приучались сами думать и высказывать то, что они почерпнули из рассказа пропагандиста и из литературы, которая им рекомендована.

Сейчас уже можно сказать, что на этом пути удалось добиться некоторых успехов. Важнейшим условием этого успеха является индивидуальный подход к коммунистам. Научить читать книгу, найти в ней главное, записать важнейшие мысли – вот к чему направлена эта индивидуальная работа. И она дает свои плоды. Не все еще хорошо готовятся к занитиям, но уже преодолена та робость, которая у многих замечалась прежде, уже заметна более вдумчивая работа с книгой.

Но чтобы действительно получилась живая беседа, нужно еще умело ставить вопросы. Это мне кажется наиболее трудным. И перед каждым занятием, разрабатывая вопросы к беседе, приходится обращаться в партийный кабинет, беседовать с другими руководителями политшкол. Когда поделишься опытом с другими, вырабатываются более правильные вопросы. И беседа идет оживленнее.

Немалое значение в работе политшколы имеют действительная товарищеская обстановка и терпение пропагандиста. В первое время бывало так: задашь вопрос, слушатель задумался и минуту-другую молчит. Не дождавшись ответа, спрашиваешь другого. Теперь у нас нет этого. Я убедился, что нельзя торопить человека, надо дать ему подумать, если он неправильно ответил, помочь найти ему правильный ответ. В этом случае у слушателя укрепляется вера в свои способности успешно учиться. Вместе с тем такая настойчивость и есть необходимая в работе пропагандиста требовательность. Недостаточная требовательность, торопливость пропагандиста приносят очень большой вред делу.

Мне кажется обязательным добиваться, чтобы каждый слушатель усвоил весь материал по каждому занятию. Никаких отступлений от этого правила быть не может. Бывает, что человек недостаточно разобрался в каком-либо вопросе, и в ходе беседы это заметно. Может ли пропагандист равнодушно к этому отнестись? Мне кажется, что равнодушие было бы серьезным проступком со стороны пропагандиста. У нас все более утверждается такое правило: если что-либо нетвердо знаешь по пройденной теме, поработай еще над материалом, пропагандист перед следующим занятием или после его непременно поинтересуется, восполнен ли пробел.

Такая требовательность ничего общего не имеет со школярством. У нас в политшколе сложились товарищеские взаимоотношения. Правда в первое время люди как-то стеснялись и пропагандиста и своих товарищей по учебе. Это замечалось даже в том, что слушатели напрягали память, чтобы непременно точно воспроизвести прочитанный текст. Однажды товарищ Заславский, начальник материального снабжения депо, процитировал большой отрывок из книжки и был очень рад, что ему это удалось. Пришлось поправить его. Я требую, чтобы слушатели старались говорить своим языком. Хорошо ли, плохо ли, но расскажи своими словами то, что знаешь. Ошибешься, - поправим, и стесняться этого нечего. И теперь уже поправляю не только я, но зачастую это делают сами слушатели. Слесарь комиссаров, мастер Захряпин, слесарь Кондаков и другие сейчас часто выступают, поправляют и дополняют ответы своих товарищей, ставят интересные вопросы, в которых мы тут же стараемся коллективно разобраться.

Теперь у нас нет уже таких слушателей, которые предпочитают отмалчиваться на занятиях, боясь сделать ошибку, показаться в невыгодном свете перед товарищами по школе. Беседы все более приближаются к той товарищеской дискуссии, которая так важна в политической учебе коммунистов, ибо она является залогом действительной полноценной учебы.

Нашу политшколу обычно ставят в пример. Но меня моя собственная работа еще не удовлетворяет. Прочитаешь как лучшие пропагандисты нашей партии вели работу, и видишь, как много еще недостатков есть в деятельности нашей политшколы. М.И.Калинин много раз говорил о творческой работе пропагандиста.

«Преподавать абстрактно — это значит взять книгу, отметить ногтем «отселева п доселева», заставить это прочесть и потом прочитанное спрашивать у своих слушателей. Такой способ дает наименьшие результаты...».

Пропагандисту надо искать пути к тому, чтобы окончательно изжить формализм в учебе.

Большую помощь оказывает обмен опытом работы самих пропагандистов. То, что делается в этом отношении на семинаре в Железнодорожном райкоме, хорошо но недостаточно. Поэтому я сам стараюсь переговорить с другими руководителями политшкол, в особенности с теми из них, которые бывали на занятиях нашей школы. Их замечания помогли мне.

Серьезную помощь мне оказало обсуждение работы нашей политшколы в партийном бюро депо и в парткоме. Я сам настаивал на том, чтобы послушали мой отчет, проверили работу.

Высокая требовательность к себе и к слушателям - это важнейшее условие роста пропагандиста и коммунистов, учебой которых ему доверено руководить. Это большое доверие и чтобы оправдать его, нельзя жалеть сил.

Д.СЕНКЕВИЧ (Москва)
Руководитель политшколы при организации электровозного депо Ярославской железной дороги.


Комментарии редакции:

Безусловно, говоря о работе политшкол в СССР, необходимо помнить, что СССР уже давно нет, а разворот к капитализму как по мнению большинства марксистских историков, так и по невольному признанию буржуазных идеологов начался уже с середины 50-х годов.

С другой стороны утверждать, что политическая работа с массами в СССР вовсе не велась или вовсе не имела положительного значения, значило бы кинуться в другую крайность.

В Советском Союзе существовала разветленная система партийного просвещения.

Начало ей было положено с организацией Коммунистического университета имени Я. М. Свердлова, первого в СССР высшего партийного учебного заведения, для подготовки партийных и советских работников. Образованный в июле 1918 в Москве по инициативе Я. М. Свердлова, он несколько раз менял свое название. Курс обучения в университете вначале составлял 6—8 месяцев, а затем был постепенно увеличен до 4 лет. При университете работали: Вечерний коммунистический университет, Вечерняя совпартшкола, Воскресный коммунистический университет, Заочный коммунистический университет, Лекторские курсы, в дальнейшем — институт аспирантов. Только за первые 10 лет университет окончило свыше 10 тыс. человек.

С 1920 года начали функционировать областные (с годовым сроком обучения), губернские (6 месяцев) и уездные (4 месяца) советско-партийные школы. В 1921 году 10-й съезд РКП (б) определил программу подготовки партийных и советских работников в условиях мирного социалистического строительства. К концу восстановительного периода (1925) насчитывалось 179 уездных и 67 губернских советско-партийных школ, в которых обучалось свыше 26 тыс.чел.

По всей стране на предприятиях, в учреждениях при вузах и местных партийных организациях велась политико-просветительская работа: рабочие курсы (переросшие в “рабочие университеты”), рабочие клубы, профсоюзные клубы, избы-читальни, политпросвет кабинеты, но чем шире охватывала политико-просветительская работа массы, тем больше трудностей встречалось на пути, не хватало книг, кадры были плохо подготовлены, в работе было много кампанейщины.

ЦК ВКП(б) в постановлении от 14 ноября 1938 года счел основным недостатком партийной пропаганды отсутствие централизации. Вышедший в том же году “Краткий курс истории ВКП(б)” должен был отчасти решить эту проблему, став общим знаменателем в трактовке истории партии.

“...если бы мы смогли, если бы мы сумели наши партийные кадры снизу доверху подготовить идеологически и закалить их политически таким образом, чтобы они могли свободно ориентироваться во внутренней и международной обстановке, если бы мы сумели сделать их вполне зрелыми ленинцами, марксистами, способными решать без серьезных ошибок вопросы руководства страной, то мы разрешили бы этим девять десятых всех наших задач”.

И.В.Сталин, О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников: Доклад на Пленуме ЦК ВКП(б) 3 марта 1937 года

ЦК ВКП(б) пошел на сокращение множества мелких кружков и объединение их в более крупные. На крупном предприятии предлагалось иметь 2-3 кружка для низовых кадров, 2-3 кружка среднего уровня и 1 повышенный кружок для самых развитых и подготовленных людей, а в вузах - несколько кружков среднего и повышенного типа. Вместе с кружками сокращались и парткабинеты на предприятиях и в учреждениях. Часть высвобожденных пропагандистов предлагалось отправить в деревню. В сельских районах также предполагалось иметь небольшое количество кружков разного уровня для изучения “Краткого курса”. Большая роль отводилась партийной печати, редакции многих газет и журналов должны были пополнить грамотные пропагандисты.

Институт Маркса-Энгельса-Ленин обязали переиздать сочинения классиков и исправить все допущенные искажения и ошибки. В том же постановлении институт переходил в ведение объединенного Отдела агитации и пропаганды ЦК ВКП(б).

Были организованы годичные курсы переподготовки пропагандистов и газетных работников в 10 крупнейших городах СССР. Курсы должны были обслуживать не только сами центры, область, край, но и смежные области, края, республики.

Главным решением пленума стала организация Высшей партийной школы марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б) с трехгодичным курсом подготовки высококвалифицированных кадров.

Но спустя 8 лет, систему партийной учебы снова пришлось корректировать. В постановлении ЦК ВКП(б) от 2 августа 1946 года состояние работы по подготовке и переподготовке руководящих партийных и советских работников снова признается неудовлетворительным.

С целью улучшения ситуации ЦК принял решение разделить партийное просвещение на 3 уровня:
 

• • Партийная школа (ПШ) при обкомах, крайкомах ВКП(б) и ЦК компартий союзных республик (2 года обучения) для подготовки руководящих партийных и советских работников для района и села;

• • Высшая партийная школа (ВПШ) в ведении Управления кадров ЦК ВКП(б) (3 года обучения) для подготовки руководящих партийных и советских работников областного, краевого и республиканского масштаба;

• • Академия общественных наук (3 года обучения).

Разумеется, что с повышением уровня заведений политического просвещения сокращалось количество обучающихся в них.

“ЦК КПСС отмечает, что созданные в 1946 году Высшая партийная школа, а также республиканские, краевые и областные партийные школы проделали большую работу по подготовке и переподготовке партийных и советских кадров. За истекшие десять лет окончили местные партийные школы более 55 тысяч человек, Высшую партийную школу - 2843 и заочное отделение ВПШ - более 6000 человек. Подавляющее большинство выпускников партийных школ находится сейчас на партийной и советской работе”.

Постановление ЦК КПСС от 26.06.1956, "О мерах по дальнейшему улучшению подготовки руководящих партийных и советских кадров"

Система партийного просвещения в СССР реформировалась несколько раз, в том числе в 1938, в 1946, в 1956 годах и позднее. На XX съезде КПСС Хрущев возмущался партийной подготовкой работников и в результате потребовал решительной перестройки системы партийного обучения. Учитывая, что часть политических кадров уже прошла подготовку, ЦК решил расширить существовавшую сеть высших партийных школ. Если до хрущевских реформ за период 1947—1956 гг. все виды партийных школ окончили около 80 тыс. человек, в том числе ВПШ — 3,5 тысячи человек, т.е. порядка 400 человек в год, то за период 1956—1974 гг. только ВПШ окончило свыше 166 тыс. человек, т.е. уже более 9 тысяч человек в год. При всем при этом общая численность управленцев в Советском Союзе без учета партийного аппарата составляла в 1985 году чуть более 2 миллионов человек.

Итогом тридцатилетнего развития советского высшего партийного образования стало, с одной стороны, увеличение на два порядка числа выпускников высших партийных школ, а с другой стороны - формирование огромной прослойки профессиональных идеологов, не имеющих никакого отношения к марксистской науке, но паразитирующих на марксистской идеологии с целью укрепления собственной социальной позиции - и в равной степени готовых заниматься тем же самым на почве любой другой идеологии.

Можно сказать, таким образом, что развитие советского высшего партийного образования пошло по пути тиражирования подхода наиболее адекватного самой системе образования, как социальной корпорации, но одновременно - наименее адекватного развитию общества в целом. Следует понимать, что это - неизбежное следствие отрыва идеологической надстройки от производительных сил, что те искажения теоретического характера, которые нам пришлось наблюдать в советской идеологии (концепция развитого социализма, выхолащивание диалектики, рыночная школа и т.д., и т.п.) есть лишь следствие противоречия между обуржуазившейся надстройкой и пролетарским базисом, и что подобные искажения будут повторяться снова и снова, если мы будем допускать примат идеологии, над всеми другими сферами общественной жизни. Задача идеологии - выражать интересы определенного класса, по мере размывания классового характера общества, должна размываться и граница между идеологией и наукой. Задача коммунистических идеологов и пропагандистов состоит в разъяснении рабочим их объективных интересов и тех средств, с помощью которых эти интересы следует отстаивать, в повышении сознательности и теоретической грамотности трудящихся, - но не в определении этих интересов и не в контроле за духовной жизнью общества, этот контроль должны осуществлять сами трудящиеся - теми средствами, которые им подсказывает идеология. Стоит поставить в этом вопросе телегу впереди лошади, стоит признать за идеологией статус непогрешимого куратора общественной жизни - и мы снова получим все те же самые искажения.


Редакция Бескома