Малоизвестное о Троцком. Часть 3

Обратимся теперь к другому мифу, утверждающему, что Троцкий - «выдающийся теоретик-марксист». В свое время его усиленно эксплуатировали его единомышленники, а ныне он вновь появляется в печатных и особенно устных выступлениях некоторых наших «перестроечных» публицистов и историков. Рассмотрим, соответствует ли эта оценка действительности или является явно завышенной.



Прежде всего, как современники оценивали теоретический потенциал Троцкого? Как правило, невысоко. «К искусству отношение у него холодное, - отмечал в «Великом перевороте» Луначарский, - философию он считал третьестепенной, широкие вопросы мировоззрения он как-то обходит», «Марксистский метод, - утверждала в 1924 году Крупская, - никогда не являлся сильной стороной тов. Троцкого». Вместе с тем, следует подчеркнуть, что серьезным анализом теоретических взглядов Троцкого до сих пор никто еще всерьез не занимался. Критики и исследователи троцкизма ограничивались, как правило, анализом его политической деятельности и партийной линии, либо весьма упрощенно воспринятой троцкистской «моделью социализма».

Необходимо также отметить объективные трудности в анализе теоретической позиции Троцкого. Они связаны с тем, что его работы издавались многократно в различных городах и издательствах, причем в каждом новом издании его «редакторским коллективом» учитывалась предшествующая критика, вносились по поручению автора существенные изменения, которые, как правило, нигде не оговаривались. В работах Троцкого фактически имеются высказывания по всем основным вопросам обществознания своего времени, что позволяло ему при случае претендовать на приоритет в их решении, в частности, в решении вопросов планирования, необходимости перехода к нэпу и многом другом. Этому способствовало то, что изложение им этих вопросов полно оговорками, увертками, полунамеками, претенциозными умолчаниями. В отличие от Ленина он никогда не пытался объяснить резкое изменение своих теоретических воззрений, причины этих изменений. И, наконец, в теоретической позиции Троцкого, в его политико-экономических и философско-социологических взглядах нет целостности и единства. Они постоянно подвергались изменением «моды» не столько марксистской, сколько буржуазной науки.

Характеризуя Троцкого в своих «Письмах к съезду», Ленин отмечает, что он отличается «выдающимися способностями», «пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК». Работы Троцкого свидетельствуют, что он неплохо знал историю науки, русскую и зарубежную социологию, современное состояние естественных наук, экономические теории, искусствознание и литературоведение, нравственные проблемы и их решение этикой и педагогикой. Ему были свойственны изощренность и живость мысли, достаточно широкая эрудиция, острое перо блестящего стилиста и публициста. Однако, недостаток систематичности и убежденности в истинности основополагающих положении марксизма приводили нередко Троцкого к релятивизму, эклектике, известной мозаичности теоретической мысли, которые усиливались его авторитаризмом, категоричностью, нетерпимостью к другим мнениям и решениям проблем. Все это ограничивало его теоретические возможности. «Чрезвычайно хватающий самоуверенностью» Троцкий часто допускал отступления, в том числе весьма серьезные, от концепции и метода Маркса и Энгельса.

Особое внимание критики троцкизма в прошлом и настоящем уделяют «казарменному социализму», с его милитаризацией труда, трудармиями, «ударными трудбатальонами», огосударствлением профсоюзов, призывами к полному самоограничению трудящихся. В милитаризации труда Троцкий видел «неизбежный метод организации и дисциплинирования рабочей сипы в переходную эпоху от капитализма к социализму». Эту эпоху он отождествлял с периодом военного коммунизма, вся экономика и политика которого была обусловлена потребностями гражданской войны.

В этот период Троцкий был поглощен бескомпромиссной борьбой с «рыночным дьяволом», считая, что «путем планомерного проведения трудовой повинности и централизованной организации распределения все население страны будет вовлечено в общесоветскую систему хозяйства и самоуправления»[16].При этом он исходил из того, что «репрессии для достижения хозяйственных целей есть необходимое орудие социалистической диктатуры» и «между экономическим и юридическим принуждением вообще нельзя провести водораздела»[17].

Троцкистской богине внеэкономического принуждения требовался и соответствующий аппарат подавления. В этой связи прав С. Куняев, «идея трудовых концентрационных лагерей принадлежит Троцкому, ... что разрабатывалась система лагерей не только для остатков классовых врагов, а как это видно из речей Троцкого - для широких масс».

Под воздействием нэпа воззрения Троцкого на экономику претерпевают серьезные изменения. Он задумывается о том, как ликвидировать «бюрократическое безразличие в деле хозяйственного управления», «несогласованность элементов хозяйства», чтобы получить «дешевый продукт высокого качества». «Вся трудность, - пишет он, - состоит в том, чтобы достигнуть сочетания личной активности и заинтересованности с общественно-плановым характером хозяйства». Однако решить эту проблему на рельсах варьирования различных форм внеэкономического принуждения Троцкому было не дано, и он был вынужден констатировать, что «мы еще очень далеки от разрешения задачи в цепом».

Известно, что теоретические работы Ленина являлись как бы прямым социальным заказом времени, заказом реальной политической борьбы пролетариата и его партии. Это обусловливало преемственность и цельность ленинской теоретической мысли, логику ее поступательного развития во времени. В отличие от него инициирующим началом теоретической деятельности Троцкого нередко являлись совершенно случайные факты его личной биографии.

Так в журнале «Огонек» в своей статье ветеран партии З.Н.Немцова вспоминает, как во время ее работы в тресте резиновых изделий случился невообразимый переполох. Оказалось, что Троцкому купили резиновую грелку, сделанную на одном из предприятий резиновой промышленности, которая потекла у него на животе. В результате наряду с шумным скандалом вскоре вышел сборник его работ «Борьба за качество», состоящий из ряда статей, докладов, записок, где обсуждались весьма злободневные не только для того времени проблемы. И когда в последние годы в нашей печати вспыхивал очередной интерес к этим проблемам, в ряде публикаций можно было встретить изложение мыслей автора сборника, изданного Госпланом в 1926 году, вплоть до текстуальных совпадений.

Что же понимал Троцкий под марксизмом и его философией? Основной задачей всякой философии в прошлом и настоящем, писал он, является «приведение в систему обобщенных выводов всех наук». Марксизм рассматривался им лишь как «метод исторического анализа и политической ориентировки»[18].Имея ввиду генезис теории Маркса, истоки ее развития, Троцкий утверждал, что «в широком материалистическом и диалектическом смысле марксизм является применением дарвинизма к человеческому обществу»[19].

Философским методом марксизма является диалектика, которая, по Троцкому, выступает «как универсальный ключ, дающий возможность разобраться во всех ситуациях». Оценивая эти и другие подобные высказывания, следует отметить, что Троцкий не только плохо представлял исторические пути формирования марксизма, совершенный им переворот в общественной мысли, но и имел упрощенно одностороннее, в духе классического позитивизма, представление об основных функциях марксистской философии, которые сводил преимущественно к методологической функции, недооценивая гносеологическую, логическую и аксиологическую. Он был далек от пониманияглавного и определяющего в марксизме как политико-экономическом, философско-социологическом и социально-политическомобоснованиивсемирно-исторической миссии рабочего класса- создать общество, не знающее эксплуатации, угнетения, войн, насилий, социального эгоизма и несправедливостей.

Ленинизм Троцкий определял как «внешнее сгущение марксизма для непосредственного революционного действия в эпоху империалистической агонии буржуазного общества»[20].Понятие «внешнее сгущение» означало у него не развитие в новых исторических условиях, а упрощение, оскудение, усечение марксизма Лениным. Называя ленинизм «системой революционного действия», Троцкий подчеркивал, что он связан с «воспитанием революционного чутья, которое в области общественной - то же самое, что мышечное ощущение в физическом труде».

Следует подчеркнуть, что Троцкий никогда не говорил о марксизме-ленинизме в целом, а рассматривал «марксизм» и «ленинизм» отдельно, как бы противопоставляя их. «Маркс, - для него, - пророк со скрижалями, а Ленин - величайший исполнитель заветов»[21].Именно от Троцкого, а не от Деборина, как повелось в нашей исторической литературе, идет противопоставление «Маркса теоретика» и «Ленина практика». Голословно обвиняя Ленина в мнимой непоследовательности, сам Троцкий ни в одной из своих работ даже не попытался проанализировать взгляды Ленина по какому-либо вопросу. Не обошлось и без мистификации, «Недостаточность марксистской диалектики» для революционного действия дополняется у Ленина якобы «подспудной творческой силой», которую «мы называем интуицией», а «по-русски сметкой». Ленин, по словам Троцкого, отражает собой рабочий класс России в его столь еще свежем крестьянском прошлом.

Оценивая теоретические взгляды Л.Д.Троцкого, необходимо внести исправления в сложившиеся представления, что представителями механицизма в советской науке 20-х годов были Бухарин, Скворцов-Степанов и другие механисты. В отличие от них Троцкий представал как субъективист и волюнтарист. В действительности все было сложнее[22].Философско-социологическая концепция Троцкого пожалуй не меньше, чем у Бухарина, была отягощена механицизмом и упрощенчеством, которые связаны со сведением сложных форм явлений к простым и элементарным. «Психология,- пишет Троцкий в книге «Задачи коммунистического воспитания»,- сводится для нас в последнем счете к физиологии, как эта последняя к химии, физике, механике».

Предназначение общественных наук, продолжает он, - все социальные явления «свести к физиологическим, а далее к химическим и механическим законам». К сожалению, автор не приводит примеров действия в обществе механических законов, что позволило бы ему встать на уровень Ламетри и других французских материалистов XVIII века, представлявших человеческий организм как совокупность пружин, рычагов, насосов, тяжей и тому подобного. А общество и его органы уподоблялись отдельным частям человеческого организма.

Если механицизм Бухарина почти сразу же после выхода в свет его «Теории исторического материализма» был подвергнут резкой критике Столпнером, Аинзафтом, Гоникманом и другими марксистами, то аналогичные взгляды Троцкого до сих пор остаются вне критики, хотя по степени вульгаризации они явно превосходят бухаринские. Обойдено критикой и такое проявление механицизма у Троцкого как географический детерминизм, опираясь на который, он сводит к сугубо природным причинам особенности исторических периодов в истории России, развивая идею надклассовости ее государства.

Особой формой механицизма является у Троцкого биологизаторство марксистской теории, которое порой выливается в социал-дарвинизм. «Сама наша борьба за научные достижения, - пишет он, - представляет собой только сложную систему рефлексов». Даже «в основе соцсоревнования лежит жизненный инстинкт - борьба за существование». Отвергая в принципе идею прогресса как поступательного развития общества, он сводил его к совершенствованию биологической природы человека. «Рационализировав, т.е. пропитав сознанием свой хозяйственный строй, - утверждал Троцкий, - человек примется рационализировать самого себя. Он поставит себе задачей внести в движение своих собственных органов при походке, при труде, при игре наивысшую отчетливость, целесообразность, экономию энергии и, тем самым, красоту... Он захочет обладать полубессознательными, а затем и бессознательными процессами в собственном организме: дыханием, кровообращением, пищеварением, а главное оплодотворением - и подчинит их контролю разума и воли». Такую рационализацию он называл одной из главных задач социалистического строительства и самовоспитания, в результате решения которой «человеческое тело станет гармоничнее, движения ритмичнее, голос музыкальнее, формы быта приобретут динамическую театральность»[23].

Отдал дань Троцкий и «усыновлению фрейдизма», который требует рассматривать как родственную с павловским учением о высшей нервной деятельности теорию личности и составную часть социологической системы марксизма. При этом им гипертрофировалась на этой основе роль сексуальности как фактора развития общества, а половое «образование» молодежи и комсомольцев ставилось выше политического просвещения и нравственного воспитания. Фрейдистские идеи Троцкого развивались после революции Фридманом, Залкиндом, Малисом и другими «фрейдо-марксистами», которые требовали неограниченного вмешательства общества в половую жизнь людей и сводили классовую психологию и идеологию к сублимации половой энергии. Фрейдистские идеи не могли не компрометировать марксизм.

Не миновал Троцкий и поветрия «социального энергетизма», охватившего одно время обществознание. «Человек, - утверждал он, - есть довольно ленивое животное. На этом его качестве в сущности и основан в значительной мере человеческий прогресс, потому что, если бы он не стремился экономно расходовать свою силу, не стремился бы за малое количество энергии получить как можно больше продуктов, то не было бы развития техники и общественной культуры. Стало быть под этим углом зрения, лень человека есть прогрессивная сила»[24].Можно ли удивляться, что вслед за ним Айхенвальд в голодной Москве 1922 года издал книжку «Похвала праздности», где вдохновенно превозносил «ленивое времяпрепровождение».

Приведенные примеры искажений материалистического понимания истории и социальной диалектики не были у Троцкого следствием небрежности, торопливости, оговорок или ораторских излишеств. Они появлялись и в изложении социально-политических проблем, от решения которых зависели судьбы социалистического строительства. В частности, ему с самого начала было свойственно искажение диалектики национального и интернационального. Под интернациональным Троцкий склонен был понимать безнациональное, трактуемое в космополитическом духе. Понятие «национальное» означало в его устах нечто неполноценное, архаичное, отсталое, которому им противопоставлялось интернациональное. В этом смысле он говорил о «национальной традиции Октября», о «национальном в Ленине», при характеристике русского народа, который якобы «никакого культурного наследства не получил», русского рабочего класса, основными чертами которого выступают «неграмотность, отсутствие организационных навыков, системы в работе, культурного и технического воспитания»[25].

Россию, по словам Троцкого, то и делали, что обучали варяги, шведы, немцы, Кнопп, Юз, Нобель, Ротшильд и биржевой гений, «викинг всех викингов - великий интернационалист Мендельсон»[26].Книжка Троцкого «Политические силуэты» переполнена именами таких «интернационалистов» как Зингер, Шумайер, Адлер, Каутский и даже его особо доверенный стенограф Глазман, застрелившийся после исключения его из партии и предания суду за бытовое преступление.

Можно было бы продолжать рассмотрение теоретических взглядов Троцкого. В частности, проанализировать его техницизм в трактовке производительных сил, которые Троцкий отождествлял с техникой и всей технической системой производства, игнорируя главную производительную силу общества - трудящихся. Или субъективизацию производственных отношений, трактуемых как «воля народных масс, обращенная на себя», его вредоносные воззрения и оценки культуры народов нашей страны, их истории. Однако и сказанного достаточно, чтобы убедиться в теоретическом уровне «выдающегося марксиста». Беспредельная амбициозность, высокомерие, идеологическая всеядность и многое другое помешали Льву Давидовичу реализовать его неординарные способности в области разработки и развития теории. «Небольшевизм» Троцкого нередко определял его идейные шараханья и шатания, которые в свою очередь питали и усиливали его частые отклонения от коллективно выработанной партийной линии.

Был ли Троцкий марксистом? Вопрос отнюдь не однозначный. Его мировоззрение, как и мировоззрение многих, вступивших вместе с ним на тернистый путь революции ровесников, формировалось под мощным духовным влиянием марксизма. Однако, как известно, эта революционная теория воспринималась духовными выразителями интересов различных слоев и классов российского общества по-разному. Это восприятие зависело не только от социально-политических причин и условий, но и от способностей людей творчески и глубоко вникнуть в сущность научно-пролетарского учения, чтобы черпать в нем вдохновение и твердую убежденность, так необходимую в классовых битвах XX столетия. Думаю,« известной мере был прав Г.А.Зив, отмечавший в 1921 году, что «Троцкий мог в свое время хорошо излагать теорию марксизма, но когда дето доходило до применения его на практике, он неизменно пасовал».

Как свидетельствуют работы Троцкого 20-х годов, в его теоретическом багаже наряду со многими, не всегда строго сформулированными, а зачастую и вульгаризированными марксистскими положениями, наличествовали до конца не переваренные идеи социал-дарвинизма, социальной рефлексологии, фрейдо-марксизма и других модных в то время «измов», сопрягавшихся с изрядными дозами субъективистского подхода к истории. Все это дает право считать, что уровень его теоретических воззрений, особенно в философско-социологической области, заметно уступал тогда научной зрелости некоторых рядовых советских ученых-марксистов и уж, конечно, не шел ни в какое сравнение с теоретической мощью Ленина.

Не обладая устойчивостью теоретических воззрений, склонный к эклектике, смешению несовместимого, Троцкий с каждым годом, особенно после кончины Ленина, все больше и больше отходил от основных принципов революционного марксизма, неустанно настаивая на невозможности победы социализма в одной стране. В эмиграции он окончательно порывает с марксистским учением и переходит на альтернативные ему идейно-теоретические позиции, опирающиеся на субъективизм и волюнтаризм.

Исходя из вышеизложенного, имеются все основания сделать вывод, что отступления Троцкого от марксизма-ленинизма были весьма значительны, а в переходный период политически опасны. Это позволяет нам согласиться с доводом Д.А.Волкогонова, который в одной из своих статей в «Литературной газете» писал: «Сегодня можно утверждать, что если бы Троцкий стоял у руля партии, ее бы ждали еще более тяжкие испытания, чреватые утратой социалистических завоеваний». Ведь именно Троцким и его сторонниками еще при жизни Ленина началось отрицание ленинского учения о революции и социализме с непосредственной целью замены ленинизма троцкизмом.

В заключение необходимо сказать, что на Западе троцкизм ныне переживает своеобразное возрождение. Спешно и истово «перекрашивают Иудушку» в современной буржуазной и ревизионистской печати, приписывая ему роли «великого революционера», «архитектора Октября», «первого антисталиниста» и т.п.

Гарвардский университет недавно издал на английском и русском языках двухтомник Троцкого «О Сталине». Впервые в Америке вышел в свет двухтомник «Бюллетени оппозиции», а также неиздававшиеся раньше дневники Троцкого. Вышла на русском языке книга Исаака Дойчера «Троцкий. Биография».

Пользуясь своеобразной подсветкой фигуры Троцкого, появились поклонники его «талантов» и в нашей стране, выступающие в различных аудиториях. Они принадлежат преимущественно к среде либеральной интеллигенции, некоторые представители которой явно отягощены предрассудками националистического характера. Для «полноты исторической правды» они старательно выискивают действительные и мнимые заслуги Троцкого, извращая подлинный исторический процесс, затушевывают остроту и значимость борьбы большевистской партии за ленинизм против троцкизма, сводят ее к тривиальной борьбе за личную власть. Однако история давно вынесла свой приговор троцкизму и пересмотру он не подлежит, как бы этого не хотелось сторонникам «карающей десницы», будь то у нас в стране, или за рубежом.

Ленинград, 1988 год

В. И. Клушин

Сноски:

[16] Троцкий Л. Культура переходного периода. М-Л., 1927, с.428.
[17] Троцкий Л. Терроризм и коммунизм. Пб., 1920, сс. 140, 156.
[18] Троцкий Л. Новый курс. М., 1924, с.44.
[19] Троцкий Л. Задачи коммунистического воспитания. М., 1927, с.15.
[20] Троцкий Л. Военная доктрина или мнимо-военное доктринерство. Пг., 1922, с.28.
[21] Троцкий Л.Д. О Ленине (Материалы к биографии). М., 1924, с.113.
[22] См.: Б.А. Чагин, В.И.Клушин. Исторический материализм в СССР в переходный период. 1917-1936 гг. Москва, "Наука", 1986.
[23] Троцкий Л. Задачи коммунистического воспитания. М., 1927, сс.448,449.
[24] Троцкий Л. Терроризм и коммунизм. Пб., 1920, с. 125.
[25] Троцкий Л.Д. 1905. 2-е изд., М., 1922. с.303.
[26] Троцкий Л. 1905. Изд. 2-е, с.29.