Радоваться успехам российского кино пока слишком рано

Российское кино завершает год с рекордными показателями успеха. По крайней мере, об этом заявил министр культуры РФ Владимир Мединский. Чисто арифметически общая сумма сборов в 12 млрд рублей действительно может рассматриваться как сенсация. Но можно ли считать это успехом в полном смысле? К большому сожалению, нет.

О рекордных коммерческих успехах российского кино заявил министр культуры Владимир Мединский, выступая на заседании комитета Госдумы по культуре. Общие кассовые сборы отечественных фильмов в уходящем году превысили 12 млрд рублей.

Деньги – это всегда хорошо. Однако не всякий доход есть прибыль, и не всякий красивый доклад чиновника отражает реальное положение дел в индустрии. В данном случае победные реляции министра культуры оставляют двоякое впечатление. Цифрам радуешься, а вот общий смысл происходящего наводит на мысли, что Минкульт главным образом стремится себя похвалить: мы, мол, молодцы и освоили пятилетку в четыре с половиной года.

Сама подача материала вызывает ощущение некоторой подтасовки. Взять хотя бы тот факт, что в докладе министерства цифра сборов в 12 млрд за 2017 год почему-то противопоставляется 5,8 млрд из 2011 года. Получается красиво – будто бы увеличили прибыль более чем в два раза. Однако при чем тут, собственно, 2011 год и цены 2011 года? Напоминает манеру большевиков все свои достижения соизмерять с 1913-м.

Успехи российского кино в нынешнем году было бы логичнее сравнивать с годом предыдущим. Тогда отечественные фильмы собрали 8 млрд рублей, что, конечно, значительно меньше, чем 12 млрд, но сенсационный стиль «удвоили в два раза» уже не работает.

Дальше – больше: вопросы вызывает сама методика подсчета. Прежде всего, как быть с фильмами, которые стартовали под Новый год? В основном, конечно, речь идет о «Викинге» с его мощной кассой в 1,5 млрд рублей. В презентационных материалах к докладу, опубликованных на сайте комитета, «Викинг» не упоминается. Нет там, однако, и общего списка фильмов, так что ничто не помешало бы включить ленту Андрея Кравчука в итоговый подсчет. Во всяком случае, именно так сделали в наиболее полной статистике, которая публикуется на сайте «Кинобизнес». Фильмы, стартовавшие в 2016 году, отмечаются звездочкой. И, как несложно заметить, «Викинг» занимает второе место.

Так входит ли его касса в итоговую сумму 12 млрд рублей или нет? Вопрос не праздный. Вычти из нее полтора миллиарда, останется 10,5. Добавь эту же сумму к предыдущему году, получится 9,5. Теперь уже и вовсе никакой сенсации по цифрам нет – просто умеренный рост.

Все это можно было бы считать придирками и попыткой журналистов «испортить праздник», если бы не одно «но». 12 или 10 млрд – это, в сущности, вообще неважно, хотя бы даже 15. Беда в том, что российское кино не окупается. Так имеет ли смысл похваляться доходом, имея отрицательную прибыль?

Арифметика тут простая. Чтобы фильм окупился, нужно собрать два исходных бюджета, лучше – два с половиной. Это самая низкая планка, при взятии которой можно говорить о том, что дело не в безнадежном минусе.

Концепция «двух бюджетов» опирается на ту логику, что кинотеатры забирают себе половину сборов. Дальше начинаются многочисленные нюансы. Во-первых, помимо бюджета собственно кинопроизводства, существует еще рекламный бюджет, а его показатели обычно не разглашаются. Во-вторых, российский прокат – это еще не все деньги: фильмы продают за границу и демонстрируют по телевидению. Это тоже непрозрачные показатели, поэтому реальный дебет с кредитом известны лишь посвященным, а публика может судить об успехе фильма только путем сопоставления бюджета и кассовых сборов. Поговорить о них любят многие – не только министр культуры, но про исходные вложения, тем более о правиле «двух бюджетов», обычно забывают.

Грандиозный успех в 1,5 млрд того же «Викинга» смотрится совсем иначе, если вспомнить о том, что производство фильма стоило 1,25 млрд, то есть для минимального уровня окупаемости нужно было собирать 2,5 млрд.

Подобная ситуация наблюдается и с другими нашумевшими в этом году картинами: «Время первых» (бюджет – 400 млн, сборы – 562 млн), «Крым» (бюджет – 350 млн, сборы – 345 млн), «Аритмия» (бюджет – 54 млн, сборы – 86 млн). О приснопамятной «Матильде» и говорить нечего: бюджет 0,8 млрд, скандал на триллион, а сборы с трудом превысили 500 млн.

Вплотную к порогу окупаемости приближается «Салют-7» (бюджет – 400 млн, сборы – 781 млн), но это, как несложно посчитать, нижняя граница нижней планки.

Объективный коммерческий успех можно отметить у «Притяжения» (бюджет – 380 млн, сборы – 1,07 млрд) и, конечно же, у лидера года – фильма «Последний богатырь». При бюджете в 370 млн рублей фильм собрал 1,7 млрд рублей и стал самым кассовым в истории российского проката. Это тот случай, когда зритель проголосовал ногами – ленту посмотрели более семи миллионов человек (для сравнения: ближайшие конкуренты – «Притяжение» и «Салют-7» – имели аудиторию в 3,8 и 3,1 млн зрителей соответственно).

Так что, безусловно, «Последний богатырь» – это настоящий успех нашего кино, и с точки зрения денег, и с точки зрения публики. У фильма есть своего рода «допинг» – он семейный, чтобы не сказать, детский, а такие проекты всегда рассчитывают на повышенную кассу (дети идут в кинотеатры не одни, а с родителями), но это заслуги «Богатыря» никак не умаляет.

К сожалению, радостные исключения лишь подтверждают печальное правило. В среднем, для российского кинопроизводства не то что заработать, а даже окупиться в прокате – это уже небывалое счастье. Поэтому нет ни единого шанса на то, что заявленная Мединским цифра в 12 млрд свидетельствует о положительном балансе затрат и результата.

Другой повод для гордости Минкульта – это рост интереса к отечественному кино в сравнении с иностранным. В докладе министра утверждается, что этот показатель сейчас составляет 25%, то есть четверть зрителей выбирает отечественное. Правда, сравнение тоже почему-то приводится с 2011 годом и тогдашним показателем 17%.

Сам по себе рост, разумеется, радует. Но неужели четверть от рынка у себя дома – это так уж и здорово? По идее, зритель должен питать первоочередной интерес к отечественному интеллектуальному продукту, а к импортному – постольку поскольку (во многих странах с развитой киноиндустрией именно так и происходит, причем не только в США). То есть в идеале пропорция должна быть обратной – три четверти нашего кино и четверть на «не наше». Или хотя бы фифти-фифти с учетом того, что по количественному показателю российское кинопроизводство с Голливудом конкурировать просто не в состоянии.

Если вникать в детали, становится совсем грустно. Общий зачет по кассовым сборам в 2017 году показывает, что весь славный успех российского кино – это успех одного фильма, того самого «Последнего богатыря». Во всяком случае, это единственная отечественная картина, которая вошла в Топ-10 по общему результату и расположилась на почетном втором месте вслед за очередными «Пиратами Карибского моря», которые собрали 2,2 млрд рублей.

Нетрудно заметить, что почти все импортные фильмы из первой десятки имеют больше миллиарда сборов и легко бьют всех прочих русских конкурентов.

Так что говорить об успехе российского кино в целом пока преждевременно. Деньги – это, повторимся, всегда хорошо, но о зрителях забывать тоже не дело.