Примеры апелляции к истории

Россия — страна историческая, и прямые и косвенные апелляции к истории играют немалую роль как во внутренней, так и во внешней политике. Но не всегда они оказываются успешными. Два свежих примера.

1. Внутриполитический. Сотрудник красноярской краевой администрации Андрей Агафонов назвал критиков экологической ситуации в Красноярске плаксивым сбродом и кое-чем похлеще. Но самое интересное в его посте — это формулировка про отдельные комплименты бойцам невидимого фронта, которые воспитали целое поколение истеричек «в режиме черного неба». Бойцы невидимого фронта — это явно западные спецслужбы, разложившие честных советских людей, которые трудились на благо страны, не обращая внимания на временные трудности, в том числе с экологией.

В этом мифе, не таком уж редком среди современных государственников, полностью обходится понятие «кухни», куда после трудового дня возвращались советские граждане. И там в тесном семейном кругу, не боясь информаторов, способных сообщить куда надо, ругали начальство за дефицит, длинные очереди, а то и за плохую экологию, рассказывали анекдоты про дорогого Леонида Ильича и истории про свадьбу дочери Романова в Ленинграде (кстати, недостоверные). Сейчас Интернет — это большая «кухня», где можно — хотя уже и с оговорками — выплеснуть свои эмоции, не столь уж отличающиеся от настроений поколений, которые жили за железным занавесом.

2. Внешнеполитический. Российский и британский послы сфотографировались, подражая Сталину и Черчиллю на Тегеранской конференции 1943 года. И тут же получили отповедь от иранских официальных лиц, в том числе от спикера парламента Мохаммада Бакера Калибафа, одного из ведущих иранских политиков и ближайшего союзника недавно избранного президента Эбрахима Раиси. А также от уходящего и будущего глав МИДа.

Для британцев такая отповедь в общем привычна, а вот для России, в которой с Ираном связываются геополитические планы, неожиданна. Для российского сознания Тегеранская конференция прочно связана с восприятием Второй мировой войны, где есть «наши», враги и ненадежные союзники. Враги — это не только нацисты, но и любые их пособники. А все, что приближало Победу — это однозначно хорошо.

А во многих других странах ситуация иная — причем не только в Украине или Балтии. Молодые египетские офицеры Насер и Садат так ненавидели Британию, что ждали прихода танков Роммеля. Национальный герой Мьянмы Аун Сан был военным министром в антибританском и прояпонском правительстве — и выступил против японцев лишь после коренного перелома в войне. В современной Индии Субхас Чандра Бос, участвовавший в создании индийского легиона СС — герой борьбы за независимость.

В Иране период Второй мировой войны рассматривается как время пребывания на территории страны иностранных — советских и британских — войск, что расценивается сугубо негативно. В России нередко здесь проводят психологически понятное разделение, соглашаясь с тем, что к британцам могут быть претензии колониального характера, но эмоционально отвергая любые аналогичные инвективы в отношении СССР. Но в Иране исходят из того, что и Сталин претендовал на иранскую нефть и после войны даже добился заключения соответствующего договора, согласившись только при этом условии на вывод советских войск. Он только не учел, что документ подлежал ратификации парламентом — а иранское правительство заведомо знало, что это невозможно. Для современного Ирана СССР в этом контексте — продолжатель императорской России, что отнюдь не является комплиментом.

 

Источник: https://www.rosbalt.ru/posts/2021/08/13/1916028.html

2
1059
1