Нас ждет крупнейший политический кризис

Классическая дедовщина в армии была построена на двухлетнем сроке службы и старослужащих, которые издевались над новобранцами после того, как сами пережили первый год в их роли. Эта цепочка инициаций в насилие однажды оборвалась на последнем году двухлетнего призыва: были солдаты, которым дедовщины еще досталось, а вот побыть в роли старослужащих им уже не довелось.

Теперь эта история повторяется в масштабах общества. Наше поколение росло в иерархической патриархальной культуре, где процветали все виды насилия: в школе, на работе и семье безумствовал коллективный Михаил Хачатурян.

Учителя, которые унижали учеников, были нормой, а не досадным эксцессом. Над школьным образованием раздавалась густая вонь постсоветской мудрости завучей, лес рук и голова, которую ты забыл дома. Невротические патриархи, которых культура толкала на роль глав семейств, тихо пили водку, а в промежутках избивали своих жен и детей. Идиотские приказы на рабочих местах не ставились под сомнение, поскольку исходили от статусных мужчин, а иногда от женщин, играющих их роль. К подчиненным было принято относится как расходному материалу, не имеющему права на личное мнение, достоинство и вообще субъектность.

Конечно, все шло к тому, что поколение, взрослевшее в девяностые и нулевые, в какой-то момент само окажется в роли дедушек и отомстит.

По каким-то причинам, будь то рост нетерпимости к насилию, политическая динамика или прозрачность любых социальных отношений, ставшая возможной благодаря цифровым медиа, эта машина по переносу и воссозданию статусов и моделей властных отношений между поколениями ломается прямо сейчас.

В крупных европейских городах, не исключая и Москву, мы будем первыми людьми, воспитанными в насилии, но не сумевшими сделать то же самое с теми, кому сейчас двадцать.

И по этому поводу у меня есть три вывода.

Во-первых, какое же счастье, что для самоуважения больше не нужно играть в патриархального босса или нелепого в своей коммунальной власти отца семейства.

Во-вторых, людям всех возрастов, которые не заметили, что мир изменился, и по инерции пытаются встроиться в старые иерархические структуры для «продвижения» и «карьеры», и условно становятся депутатами от ЛДПР, или, напротив, пытаются истерически поддерживать старые иерархии и свое место в них в логике «я начальник, ты дурак», — таким людям можно посочувствовать.

В-третьих, ясно, что нас ждет крупнейший политический кризис, основанный не просто на недовольстве пенсионной реформой и подобными вещами, а на мировоззренческой несовместимости нынешнего руководства страны и россиян, которые успели вырасти в свободной стране. Его еще иногда называют сейчас «студенческим активизмом», но число тех, кто пока молча в ярости сжимают кулаки, гораздо больше тех, кто подписывает открытые письма DOXA.