Кого интересуют данные о неумении и произволе властей в России?

На модерации Отложенный

СМИ сообщают о том, что «число погибших в войну граждан СССР составляет 42 миллиона человек»

Потери советских Вооруженных сил убитыми и погибшими составили около 27 миллионов человек, что почти в 10 раз превосходит потери вермахта на Восточном фронте.
Показать полностью…

В связи с этими данными, возникает вопрос: О каком военном умении руководством страны вместе с «великим» генералиссимусом Сталиным, можно рассуждать?

Но называющие себя «политологами» на всех каналах ТВ рассуждают и их доводы никого в обществе не волнуют.

Безразлично общество и к событиям, связанным с репрессиями в стране.

Так, Комиссии партийного контроля под руководством Шверника, которой Хрущев при подготовке доклада для ХХ Съезда поручил установить число репрессированных и расстрелянных, настаивала, что Комиссия получила от КГБ сводку о числе репрессированных с января 1935 по июнь 1941 г. — 19 млн. 840 тысяч репрессированных из которых 7 млн. расстреляно в тюрьмах.

О том, что творили с репрессированными, свидетельствуют воспоминания создателя космической отрасли в стране С.П. Королёва.

27 июня 1938 года в половине двенадцатого ночи в дверь 11-й квартиры Королевых на Конюшковской ул., д. 28 в Москве громко постучали: «Открывайте! НКВД». Пришли двое. Обыск продолжался всю ночь. Жена Сергея Павловича заметила, как из шкатулки на ее туалетном столике чекист ловко вытянул малахитовые запонки, подаренные Сергею на свадьбу, но промолчала… Перевернув весь дом, опечатав одну комнату и забрав нужные бумаги, чекисты увели хозяина с собой. Во Внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянке.

Утром 28 июня начался первый допрос, о чем свидетельствует копия протокола в книге дочери Сергея Павловича — Наталии Королевой. Допрашивал оперуполномоченный, сержант госбезопасности Быков. На первый вопрос, знает ли арестованный о причине ареста, Сергей Павлович сказал просто: «Нет, не знаю». В ответ мат, смачный плевок в лицо, удар сапогом в пах. Очнувшись, Королев увидел человека в белом халате. Проверив пульс, тот помог ему встать и сказал: «Страшного ничего нет».

После этого следователь сообщил ему, что он будет стоять на «конвейере» до тех пор, пока не подпишет показаний. Сергей Павлович стоял до вечера. Есть и пить не давали; спать не разрешали. Вечером пришел другой следователь — лейтенант госбезопасности Михаил Шестаков. Простояв всю ночь, рано утром, допрашиваемый вновь увидел сержанта Быкова…

Годы спустя журналист Ярослав Голованов, автор многих книг о Главном конструкторе космических кораблей, отыскал бывшего лейтенанта госбезопасности.

Но полковник в отставке Шестаков, естественно, «не помнил» Королева…

«Когда нам в Берлине выдали личное оружие, Королев вспомнил Костикова, — много позже вспоминал очевидец. — Дергая затвор пистолета, он процедил: «Пусть я снова сяду, но эту б… я пристрелю!» И в голосе его было столько ненависти, что я понял: действительно, может пристрелить…»

Опубликованные в АиФ № 1-2, 2017 г. с. 10-11 воспоминания космонавта А. Леонова о С.П. Королёве дополняют события, связанные с предательством и оговором «коллегами».

Сегодня есть копия обвинительного листа, где написано, кто свидетельствовал против Королёва. Там стоит три фамилии: Лангемарк, Клеймёнов и Глушко.

Поражает то, что недалеко от памятника С.П. Королёву, стоит бюст В. Глушко.

Как же так можно поступать, зная, сколько горя он причинил С.П. Королёву?

А так вёлся допрос С.П. Королёва следователем: «У тебя красивая молодая жена, Так вот, мы одну буквочку опустим, и она будет не Королёва, а Королёв, и мы бросим её к зэкам на неделю. Дочка у тебя, ей 3 годика — тоже найдём куда её деть». После этого С.П. Королёв сказал: «И я подписал протокол…».

Методы пыточного судопроизводства не истреблены и в новой России.

В России ежегодно 600-700 тысяч осуждать на одних только «признательных» показаниях обвиняемых, что Конституция России и ч. 2 ст. 77 УПК РФ запрещают.

Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств.

Но этого не требуют ни осужденные, ни их родные и близкие, а таковых в России миллионы. Тем самым и создаются условия для получения» признательных показаний" от тех, кого назначили обвиняемым в том, чего они не совершали.

Почему сейчас не опубликовать всё дело С.П. Королёва, и не рассказать в СМИ о том, что так расследовать нельзя. Возможно, не было бы и пыточного судопроизводства в стране.

В истории с С. П. Королевым меня поражает то, что пристрелить Костикова даже под угрозой «снова сесть», он желал, но никаких мер не принял для наказания тех, кто вёл в отношении него пыточное судопроизводство, кто заставил его признаться в том, чего он не совершал.

Владимир Осин