Что происходит в уральском моногороде, где 2000 человек

Своих гостей Верхний Уфалей встречает традиционными для уральских городков православным крестом и шлаковым отвалом. К искусственной горе радикально черного цвета жмутся домики. Дорога уводит к предприятию, из недр которого выросла эта гора.
Показать полностью… «80 лет российскому никелю!» — радостно сообщает выцветшая стела, уже четыре года как неактуальная. Но к следующему юбилею ее, скорее всего, не обновят. До 1 июня комбинат, на котором работали 2000 человек из 28-тысячного города, должны законсервировать. Большая часть рабочих уже уволена или находится в процессе сокращения.

— Больно смотреть в сторону комбината, — говорит горожанка у магазина. — Трубы не дымят, все стоит. Страшно думать, что теперь будет…

Среди причин закрытия «Уфалейникеля» называют две: резко подорожавший кокс, без которого невозможно переплавлять руду, а также низкие цены на никель на Лондонской бирже. Последние пару лет предприятие принадлежит «Бинбанку». За это время комбинат наработал 2,6 млрд рублей убытков. Еще одна проблема — отсутствие доступной руды. Комбинат получал сырье с карьера в районе Серова, что в Свердловской области, но этот ресурс почти исчерпан. Чтобы разрабатывать новые месторождения, нужны капитальные вложения, которые банк не готов направлять в маленький городок на севере Челябинской области.

— Последнюю печь погасили еще на прошлой неделе, — рассказывает один из рабочих, пришедших пообщаться с нами. — Сейчас отовсюду свозится имущество, все складируется, цеха закрываются. С базы отдыха на Иткуле вывезли все катамараны, водные катера, все спрятали на складах. А мы получили уведомления, ждем расчетов. Пока в голове пусто. Что делать дальше, не знаем.

В городе есть еще одно предприятие — «Уралэлемент», которое работает на оборонку. На нем трудится 600 человек. Но оно зависит от заказов, которые поступают нерегулярно, да и принять 2000 никельщиков там не могут. Такое количество рабочих просто не нужно. Кроме этого, в городе действует масса небольших цехов по обработке камня. Они могут расшириться, принять одного-двух человек. Но людей ждет «серая» зарплата, без гарантий. Да и всех безработных каменщики не «переварят».

«Пока в голове пусто. Что делать дальше, не знаем», — говорят заводчане
— Сейчас все держатся за работу, которая есть. Знакомым, которые трудятся на камне, срезали зарплату, сказали: не нравится — уходите, с «Уфалейникеля» и на такие деньги придут, — говорит металлург.

Новость о закрытии «Уфалейникеля», который работал 80 лет, построил город и большую часть соцобъектов, горожане переживают уже три месяца.

— До Нового года нам говорили, что есть проблемы, — продолжает рабочий. — Мы уже переживали приостановку, уходили на долгие каникулы. Но никому в голову не могло прийти, что предприятие просто закроют. Об этом нам категорично заявили в январе. Закроют, и точка. Все произошло внезапно. Буквально накануне этой новости мы выбили деньги на новые инструменты, съездили, купили все, что нужно. А уже через неделю надобность в них отпала. Так и лежат нераспакованные.

По меркам крупного города зарплаты на «Уфалейникеле» были небольшие — 25–35 тыс. рублей.

Но сейчас, когда рабочие лишились этих денег, их семьи остались один на один с реальностью: кредиты, коммуналка, дети, больные родители.
— Сейчас мы будем получать 5 тыс. рублей от биржи труда, еще 10 тысяч обещают платить на временной работе, но все это на полгода, не больше, дальше — крутитесь, как хотите, — делятся расчетами заводчане. — За детский садик надо отдать 5 тыс. рублей, коммуналка выходит в 6 тысяч. И как выживать? Ехать на вахту на Север? Так там одно «швырево». Сколько человек возвращается ни с чем! Переезжать в Челябинск? А кому мы там нужны, опять же надо снимать квартиру, это опять отдай ползарплаты.

Местный депутат-коммунист Халил Мингалиев собирает подписи под обращением к федеральным властям. Пока собрал немного — порядка 150, но и цели собрать тысячи не было.

— Главное, привлечь внимание к нашей ситуации на самом верху. Зюганов уже в курсе. Надеемся, сообщит о нас Путину, — говорит Хилил Мингалиев. — Ведь только кажется, что 2 000 человек — это не так много и ничего страшного не произошло. Но у нас на комбинат было завязано все. И закрытие предприятия касается практически каждого жителя, причем касается напрямую. Две тысячи рабочих надо умножить как минимум на шесть. Ведь семьи лишаются средств к существованию. А у кого-то родители, у кого-то не по одному ребенку. Плюс многое здесь было заточено на «Уфалейникель». Та же железная дорога, которая возила руду и готовый никель. Если нет комбината, ветка не нужна. Масса подрядчиков, кто работал с заводом, остаются без заказов. Бизнес в городе тоже был заточен на завод. Магазины ждали, когда металлурги получат зарплату, не меньше, чем сами рабочие. Если грубо прикинуть, то ежемесячно в город вливалось по 40–50 млн рублей. Получили зарплату и тут же потратили — на еду, коммуналку, на детей, что-то купили себе.

На пороге комбината нас встречает охранник, который ведет по длинному коридору к генеральному директору. На стенах висят архивные фотографии, сканы передовиц советских газет: «Первый никель страны». На нас смотрят строгие лица рабочих, которые среди гор строили завод и запускали уникальные доменные печи, которые с 30-х годов кормили Верхний Уфалей и давали стране стратегический ресурс. В приемной гендиректора пусто, секретарь уже сокращена.

— Все время, что предприятие принадлежит «Бинбанку», комбинат ежемесячно делал по 200 млн рублей убытков, — рассказывает гендиректор Тимофей Сасыков. — Собственник больше не хочет нести убытки. Возможно, предприятие будет банкротиться. Но главное — мы не должны ни государству, ни поставщикам, ни рабочим. Все сокращаются по закону, получают максимум выплат. Плюс хотим сохранить часть рабочих мест. Например, планируем вывести из предприятия гостиницу, чтобы она работала самостоятельно, пытаемся сохранить транспортный цех, думаем, чем его нагрузить, кроме нас.

Также работа идет по гранитному карьеру в Черемшанке, там трудится больше 100 человек, хотим, чтобы они продолжили работать и стали поставлять гранит кому-то еще.

К «Бинбанку» комбинат перешел за миллиардные долги, которые наделали прежние собственники. Сейчас они живут в США.

— Нельзя говорить, что мы ничего не делали, чтобы исправить ситуацию, — продолжает Тимофей Сасыков. — Мы добились от РЖД существенный скидки на перевозку руды, чтобы снизить себестоимость. Даже губернатор удивился, как нам это удалось. Мы нашли месторождение, где руда настолько богата никелем, что наши печи на нее не рассчитаны. Чтобы перерабатывать такую руду, была необходима модернизация производства. Мы пытались найти другого собственника, чтобы он продолжил этот процесс. К нам приезжали финны, японцы считали, смотрели предприятие. Но так и не купили. Мы вели переговоры с поставщиком кокса. Если бы они купили «Уфалейникель», то могли бы сыграть на стоимости кокса. Но они не увидели выгоды в этой сделке.

В центре Верхнего Уфалея оживленно. Дети возвращаются из школ, люди спешат, кто на рынок, кто в магазин, кто в конторы. Бригада дворников долбит лед на тротуаре.

— Мы понимаем, что уже очень скоро станем горячей точкой по безработице, причем в масштабах страны, — говорит глава Верхнего Уфалея Вера Ускова. — Сейчас у нас безработица 4,6%. Но в июле, когда освободятся все сотрудники комбината, будет уже 15%. Это очень много. Мы работаем, чтобы сгладить ситуацию. Например, получили от области лимит на ранний выход на пенсию. Если раньше в год это могли сделать единицы, то сейчас мы можем отправить на пенсию 300 работников предприятия. Кроме того, получили деньги на организацию детского труда. Дети работников предприятий в течение полугода смогут работать в сфере благоустройства города, получать по 5 тыс. рублей. Также мы предлагаем горожанам вакансии в других городах, есть даже такие, где государство помогает с переездом и проживанием. Но очереди на службе занятости за такими вакансиями нет.

По словам Веры Усковой, город сейчас форсированно получает статус территории опережающего развития: он даст льготы новым предприятиям, которые, возможно, откроются на площадке «Уфалейникеля».

На инфраструктуру и мощности комбината уже есть с десяток интересантов. Но все они небольшие и способны организовать лишь до 100 рабочих мест, что не решит проблему кардинально.
Так, компания из Санкт-Петербурга готова хоть завтра заняться переработкой шлаковых отвалов. Ряд компаний готовы разместить производство по обработке камня. Но власти надеются, что придет серьезный инвестор, который либо запустит завод заново, либо начнет производить что-то другое, но задействовав всех бывших работников «Уфалейникеля».

— Настроение в городе пока не тревожное, и меня это напрягает, — переживает Ускова. — Люди получают выходные пособия, это крупные деньги. Люди уверены, что в сентябре на месте «Уфалейникеля» откроется новое предприятие и они выйдут на работу. Есть какая-то странная эйфория. Кто-то начинает делать крупные покупки, тратя все деньги. Это неправильная стратегия. Я бы советовала быть осторожнее. Я быстрого решения проблемы не вижу. Есть два интересанта, которые смотрят предприятие и могут восстановить никелевое производство. Но переговоры об этом идут на уровне губернатора. Есть надежда, но стопроцентной гарантии нет.

Кроме того, умирающий завод оставляет в заложниках часть города. Комбинатовская котельная греет микрорайон Никельщиков. По закону, она должна работать еще три года. Но если компания будет банкротиться, вопрос с котельной может повиснуть в воздухе.

— Мы уходим очень культурно, — подчеркивает Тимофей Сасыков. — Котельная будет работать положенный срок. Дальше город будет решать, брать ее на баланс, или кому-то передавать, или строить свою. Это обязательство мы выполним. Передача имущественного комплекса тоже будет идти без проблем. Новый инвестор может получить ее условно за рубль. Только бы работал и дал работу людям. Вообще, я приятно удивлен, как в Челябинской области подошли к этому вопросу. В Свердловской области у нас тоже есть активы («Режникель». — Прим. ред.), где ситуация аналогичная, но там мы общаемся только на уровне министерств. А здесь губернатор сам приехал, сразу привез потенциального инвестора. Тот, правда, потом отказался, но попытка — это тоже большая работа.

В разговорах рабочие очень быстро переходят с местных проблемы на геополитику.

— Нам три дня показывают по телевизору одну Украину, как там закрылся завод, как там плохо жить, — делятся бывшие сотрудники «Уфалейникеля». — А про нас — тишина, никто не приехал и не рассказал стране, что у нас тут то же самое. И к нам никто из власти не вышел и не успокоил, не сказал: мужики, все будет нормально. А чего нормально? Как страна без никеля? У китайцев, что ли, будем покупать? Оборонка, космос — там везде никель нужен.

Но Халил Мингалиев возвращает рабочих из космоса на землю.

— Пружина сжимается, — говорит депутат. — Это пока я могу с ними так спокойно говорить, обсуждать сокращение, долги, проблемы. Они еще не до конца поняли, что происходит. Пока есть выплаты, пособия.

А что будет осенью? Когда все кончится, когда нечем будет платить кредиты, за коммуналку, за детей? Это пока не понял никто — ни власти, ни рабочие, ни горожане, которых это якобы не касается.
Сейчас это все на уровне каких-то ощущений. Например, в магазине при хлебзаводе, где всегда народ, пропали очереди. Меня пугает, что будет дальше. И тогда «Бинбанка» уже не будет. Эти люди придут и спросят с власти, с меня тоже спросят. Как нам жить, как кормить детей, лечить стариков и что сделали вы, чтобы нам помочь? Вот тогда пружина выстрелит.

А пока власти ищут инвестора, многие в городе озадачены вопросом, где найти хорошего печника. Люди восстанавливают дачные домики, чтобы лето посвятить огороду. Какой будет зима, никто не знает...

https://youtu.be/cgr43Lw6Yfc

Источник: https://www.znak.com/2017-04-07/chto_proishodit_v_uralskom_monogorode_gde_2_tys_chelovek_poteryali_rabotu

116
2921
8