Самооборона с оружием в руках – право гражданина

Право на личное оружие остается одной из животрепещущих проблем российского общества. Интерес к ней периодически возрастает при резонансных преступлениях, затем стихает, но в отличие от обычных граждан, озабоченных только повседневными делами, общественное движение «Право на оружие» последовательно и неуклонно ведет эту тему.

В работе 2-го съезда движения осенью прошлого года участвовали представители практически всех политических сил страны – депутаты различных уровней: от «Единой России», КПРФ и ЛДПР, националисты и либералы, бывший министр в правительстве Гайдара Андрей Нечаев и известный коммунист Александр Проханов. Любопытно, что приветствие делегатам съезда прислал даже лидер «СР» Сергей Миронов, в недавнем времени жесткий оппонент нашей организации.

Делегаты съезда приводили много аргументов в пользу необходимости иметь гражданам оружие самозащиты, говорили о нерациональности запрета на него в России, возмущались нормами действующего законодательства. Ведь запрет на вооруженную самозащиту делает гражданина обывателем и вечным потерпевшим, оскорбляет человеческое достоинство.

Самый распространенный аргумент наших оппонентов таков: жители страны в массе своей бескультурны, склонны к пьянству, хамству, несдержанности, оружие им доверять опасно. Тот факт, что эти унизительные характеристики повторяют простые люди, которые, казалось, должны быть кровно заинтересованы в личной безопасности и защите своих прав, на мой взгляд, есть серьезная вина нынешней власти. По моему глубокому убеждению, это не «рациональный», «разумный», «трезвый» и др. взгляд на россиян, это проявление глубокого неуважения не только к соотечественникам, а в первую очередь к самим себе. А власть это мармеладовское самоуничижение всячески культивирует через свои СМИ.

Пистолеты и револьверы народуВ 60-е годы прошлого века по Советскому Союзу прокатилась волна молодежной уличной уголовщины. Милицию тогда вооружили дубинками, всех трудящихся обязали дежурить в народных дружинах, но ничего не помогало. В вечернее время улицы городов превращались в джунгли, кишевшие кодлами обнаглевшей шпаны. Вот что писал Александр Солженицын под впечатлением от тогдашней ситуации: «Существует в уголовном кодексе (УК 1926 года) нелепейшая статья 139-я «О пределе необходимой обороны», и ты имеешь право обнажать нож не раньше, чем преступник занесет над тобой свой нож, и пырнуть его не раньше, чем он тебя пырнет. В противном случае будут судить тебя! А статьи о том, что самый большой преступник – это нападающий на слабого, в нашем законодательстве нет!.. Эта боязнь превзойти меру необходимой обороны доводит до полного расслабления национального характера.

Красноармейца Александра Захарова стал бить возле клуба хулиган. Захаров вынул складной перочинный нож и убил хулигана. Получил за это десять лет как за чистое убийство. «А что я должен был делать?» – удивлялся он. Прокурор Арцишевский ответил ему: «Надо было убежать!». Так кто выращивает хулиганов?

Государство по Уголовному кодексу запрещает гражданам иметь огнестрельное либо холодное оружие, но и не берет их защиту на себя! Государство отдает своих граждан во власть бандитов и через прессу смеет призывать к «общественному сопротивлению» этим бандитам! Сопротивлению чем?» («Архипелаг ГУЛАГ», т. 2).

С тех пор прошло полвека, сменились поколения политиков и граждан, тоталитаризм заклеймили и разоблачили, но закон о личной самообороне в духе 1926 года сохранен так бережно и эффективно, как будто от его малейшего изменения в России способны рухнуть основы государства. Во все времена во всех странах фундаментом народа и государства считаются воины. Это не всегда люди в форме и с оружием, но всегда те, кто защитит, поможет, неспособен на подлость, готов отдать жизнь во имя долга. То есть люди чести, соль земли. А в нынешней России именно такие люди самые беззащитные. У них нет средства для защиты и помощи, а честь не позволяет остаться в стороне или спасать свою шкуру, когда вооруженные мерзавцы творят беспредел. Вот мы и видим постоянно, как беспомощно и бесполезно гибнут лучшие. Когда психопат Виноградов стрелял по людям, один из них бросился на него с голыми руками и был тут же убит. Имел бы оружие – выжил бы сам, обезвредил бы подонка и других бы спас.

Справедливости ради напомню об одном широко известном случае в США, где такой же психопат расстреливал школьников. Директор бросилась на него без оружия и погибла – эта школа была зоной, где оружие запрещалось даже охранникам. Но в Америке gun free зон не слишком много, а Россия такая целиком. Упорный запрет на оружие и защиту человеческого достоинства делает популярной конспирологическую версию, что руководство страны, надежно защищенное Федеральной службой охраны, использует уголовников и шпану как инструмент управления народом.

Запуганный народ – вечный «терпила» – остро нуждается в силовых структурах, готов пойти на любые нарушения своих свобод и прав в надежде на личную безопасность.

Для меня такая теория заговора выглядит слишком простой и грубой хотя бы потому, что во власти уже сейчас немало влиятельных деятелей, которые открыто ратуют за возврат людям права на нормальный гражданский короткоствол и соответствующее изменение Закона о самообороне. Все обстоит гораздо тоньше. Вопрос о праве на оружие есть одна из видимых верхушек айсберга, который можно назвать философией взаимоотношений власти с народом. Система устоялась давно и очень прочно, переменить ее болезненно, но необходимо. За периоды национальной истории, когда государство рулило буквально всеми сторонами жизни, большинство привыкло к патернализму, утратив важные навыки личной ответственности и способности принимать решения. Время несвободы нарушило естественные пропорции между настоящими гражданами – внутренне свободными, желающими самостоятельности и готовыми на риски, и обывателями – теми, кто склонен к бездумному подчинению в обмен на материальные блага и защиту. Граждане погибали или вытеснялись на обочину жизни, а обыватели множились под чутким присмотром государства. Система отрицательной селекции обанкротилась и исчезла, а ее диспропорции остались. В связи с этим я вспоминаю высказывание великого Никколо Макиавелли: «Разоружая народ, власть таким образом оскорбляет его недоверием, а это говорит о трусости и подозрительности правительства».

Обыватели чуют спинным мозгом, что в равных условиях всегда уступят гражданам, а этого не хочется. Готовы признать превосходство начальства, но не соседа. Вот и хлопочут, чтобы уменьшить их возможности, чтобы те не выделялись и не росли по жизни. Ведь если легализовать пистолеты, дать возможность защищаться и защищать без риска судебного преследования, то сильные духом смогут на равных противостоять уголовникам и шпане, быстрее занимать лучшие места в социальной иерархии, получат законное признание в обществе.

Это и есть положительная селекция, альтернатива ей – деградация нации, где «молчалины блаженствуют на свете». Стремление задушить на корню потенциальный успех сильных и решительных остается одним из самых мерзких методов психологии вырождения. Когда таким людям говоришь, что при легальных пистолетах опять можно в минуту опасности кричать «Караул!» в расчете на действенную помощь окружающих, они заявляют, что надо заставить полицию улучшить свою работу. И бесполезно говорить о том, что в России фактически самый большой в мире процент полиции среди населения, а толку не видно.

Высшее руководство нашей страны прилагает разнообразные усилия, чтобы Россия вышла на путь инновационного развития. Много таких проектов уже заявлено и профинансировано, среди них «Сколково», призванный привлечь лучшие научные и инженерные кадры в стране и мире. Много денег вложено, построено, привлечены резиденты, выявлены хищения, пошли коррупционные скандалы, а отдачи незаметно. Но лучшие кадры в основном стремятся в США, Швейцарию, Канаду, Германию, Францию, Израиль, страны Скандинавии, а в Сколково нет, хотя материальные условия предлагаются не хуже, чем за рубежом. Значит, не в хлебе едином причина. Все эти страны имеют высокую научно-техническую репутацию и самое либеральное законодательство об оружии и самозащите.

Правительство России против гражданского короткоствола якобы вместе с большинством народа, но ведь именно в этой части жителей господствует рабское желание подчиняться за то, чтобы их кормили и защищали. Раб от хозяина ждет подачек, от работы отлынивает, крадет, что плохо лежит, нет у него ни чувства долга, ни стыда, ни благодарности. Кто же таким доверяет, за ними глаз да глаз, каждую доверенную копейку контролировать многократно приходится. Это население тяготится любой серьезной ответственностью и не нуждается в том, чтобы ему доверяли деньги для творческой экономической самореализации и оружие для личной самообороны. Такие люди ходят на выборы не выбирать первого среди равных, а чтобы поставить над собой и страной кормильца, которого будут всегда ругать, никогда не станут ему помогать, а если он терпит неудачи и плохо кормит, то готовы его радостно и жестоко свергнуть.

Весь наш госаппарат заточен на управление таким контингентом, применяя выработанные для него методы ко всему народу. А народ меняется, быстро растет креативный класс с гражданским самосознанием. Методы и философия нынешнего госуправления способны пока только оскорблять граждан, вызывать полное неверие и нежелание сотрудничать во всех инновационных начинаниях. Потому что есть ощущение, как в подтексте всех отношений власти и общества лежит подозрение, что каждый человек – возможный жулик, громила или недотепа. Без уважения государства к истинной свободе личности никаких прорывов не получится.