Россия-Турция: дружба дружбой, а табачок врозь

Внешнеполитическая линия России в отношении своих «партнеров» выглядит иногда весьма странной. С одной стороны, есть партнеры, ради которых Кремль идет на бесконечные уступки в ущерб национальным интересам. Стоит вспомнить США с явно антироссийской политикой, которую российские власти признавать отказываются, Китай и новые газопроводы, убыточные для России. И в тоже время есть другой феномен — российско-турецкие отношения, напоминающие скорее сиюминутное реагирование на ситуацию, нежели системную внешнюю политику.

 Двусторонние отношения напоминают синусоиду: фаза подъема чередуется фазой упадка, так повторяется бесконечно. Аналогичную политику можно проследить и в отношении Белоруссии.

Данный феномен еще можно было бы оправдать, если бы не столь великие ставки были на кону. А именно, «Турецкий поток», в который российская сторона вложила достаточно средств. И главный вопрос — зачем нужно было ставить себя в зависимость от партнера, отношения с которым находятся на грани нервного срыва, притом в этом году ситуация обострялась неоднократно. Вспомним основную хронологию развития российско-турецких отношений.

До ноября 2015 года. Подъем. Россия выстраивала свои отношения с Турцией на принципах прагматизма, сотрудничая в сфере поставок нефти и газа. Республика не стала присоединяться к европейским антироссийским санкциям, сославшись на то, что санкции «не принесли результатов в Ливии, в Сирии, в Ираке и в Иране», в отношении России «это не способ решить вопрос».

Турецкая позиция сводилась к тому, что отношения с Россией приносят экономическую выгоду, поэтому в таких условиях нет необходимости присоединяться к санкциям. Введение продовольственного эмбарго в отношении европейских товаров дало преференции Турции, поскольку именно ее в качестве альтернативного поставщика избрало российское правительство. В декабре 2014 года российский президент в Анкаре объявил, что Россия отказывается от строительства «Южного потока» из-за позиции ЕС, тем самым открыл обсуждение о прокладке трубопровода через Турцию. В январе 2015 года был определен маршрут «Турецкого потока». Вопрос оставался за подписанием Межправительственного соглашения, которое откладывалось по причине формирования нового правительства Турции. Для самих российских властей сомнений в целесообразности прокладки «Турецкого потока» не оставалось. Для данного периода характерна пролонгация курса на прагматичное сотрудничество, в основе которого лежали интересы в первую очередь газовой дипломатии.

При этом принцип выгоды был определяющим для обеих сторон, которые исторически выступали геополитическими противниками.

Ноябрь 2015 — июль 2016 г. Спад. Россия приступает к наземной операции в Сирии, в результате которой происходит обстрел района проживания туркоманов. Российский лидер заявляет, что «я слыхом не слыхивал. Я знаю, что туркмены живут, наши родные туркмены, в Туркменистане, а здесь не понять ничего… Нам никто ничего не говорил», в то время как Эрдоган говорит о том, что лично уведомил Путина о районе проживания туркоманов. Турецкие силы сбивают российский самолет. Отношения с республикой на грани дипломатического разрыва, чему в первую очередь способствовала истеричная реакция Кремля, который требовал публичных извинений и компенсаций. За короткий период времени был принят комплекс антитурецких действий: эмбарго на поставки продовольствия из республики, прекращение инвестиционного сотрудничества, разрыв культурных связей, закрытие доступа россиянам на турецкие курорты, остановка масштабных проектов — «Турецкого потока» и АЭС «Аккую», отмена безвизового режима, запрет найма турецкой рабочей силы, на выполнение отдельных видов работ турецкими фирмами, на чартерные воздушные перевозки между Российской Федерацией и Турецкой Республикой, усиление контроля деятельности турецких автоперевозчиков на территории России и сокращение таких разрешений до 2000 единиц, усиление портового контроля и контроля обеспечения транспортной безопасности акваторий российских морских портов в Азово-Черноморском бассейне, приостановление деятельности Смешанной межправительственной Российско-Турецкой комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Турция в ответ на это к санкциям присоединяться не стала: «Даже после того, как Россия ввела против нас санкции, вы не ответили тем же. Наш выбор — нужно сохранять спокойствие».

В этот период миру было явлено, что российская элита не способна прогнозировать, выстраивать последовательные отношения, что она не может взвешенно реагировать на форс-мажорные ситуации. Эмоциональная реакция, волюнтаризм, концентрация процесса принятия решений в одних руках привели к тому, что последствия на себе за это решение ощутили россияне и бизнес. Одни столкнулись с ростом цен и запретов на отдых в республике, другие понесли издержки в связи с многочисленными запретами на отношения с Турцией, в том числе в вопросе найма турецких рабочих.

Июль — декабрь 2016 г. Подъем. Кремль идет на политическую уловку, когда выдает извинения Турции перед семьей погибшего за извинения перед страной и лично Путиным.

Да и выяснилось, что текст согласовывался в администрации в Кремле. Российская версия послания Эрдогана звучала как «я хочу ещё раз выразить своё сочувствие и глубокие соболезнования семье погибшего российского пилота и говорю: извините», то есть создавалось неясное впечатление о том, перед кем извиняется Эрдоган. Английская версия послания Эрдогана, размещенная на сайте президента Турции, имела иное содержание — «хотел бы сообщить членам семьи погибшего российского пилота, что я разделяю их боль и выражаю свои соболезнования им. Пусть они извинят нас» (May they excuse us). Эрдоган извиняется не сам, а от имени Турции, но извиняется перед конкретной семьей, член которой погиб в этом инциденте. Отмечу, что требования о компенсации за сбитый самолет, которые выставил Кремль, свелись к обещанию Турцией принести компенсацию семье погибшего летчика. Таким образом, Кремль воспользовался ситуацией с извинениями, чтобы восстановить диалог со страной, исправить свои истеричные ошибки. На кону стояло будущее Турецкого потока, замороженного после инцидента с самолетом, а значит, вопрос упирался в интересы нефтегазовой отрасли.

Восстановление чартерных перевозок выступало актом доброй воли Кремля, который решил продемонстрировать готовность к сотрудничеству через помощь туристическому сектору Турции.

Именно он терпит убытки из-за потери туристов из России. 9 октября 2016 года правительство России отменило запрет на импорт из Турции апельсинов, мандаринов, абрикосов, персиков (включая нектарины) и слив. Но, опять ХПП (!), не помидор. В сирийском вопросе Кремль идет на значительные уступки. Прямую интервенцию Турции в Сирию, названную военной операцией «Щит Евфрата», оставляет без комментариев. В итоге в Сирии формируется коалиция, состоящая из Ирана, Турции и России. Если первые две республики имеют свои геополитические цели в регионе, диаметрально противоположные друг другу, то российская позиция остается туманной и сводится к формуле «нас пригласили, мы пришли».

Однако прежней эйфории в отношениях уже не было, поскольку стороны сохраняли настороженность друг к другу. На одной чаше весов стоял прагматизм. На другой — интересы стран в сирийском конфликте.

Декабрь 2016 г. — настоящее время. Падение. Хотя острой стадии конфликта, как это было при сбитом российском бомбардировщике, не произошло, стороны остались в состоянии напряженного выжидания, при котором взаимные поблажки отошли на второй план. В декабре произошло провокационное убийство российского посла в Анкаре, что по замыслу преступников должно было осложнить двусторонние отношения, но газ оказался важнее. Убийство Карлова не привело к обострению отношений. С одной стороны, Кремль уверенно шел своим курсом, продвигая «Турецкий поток». С другой стороны, сдержанно отмалчивался, когда Турция наносила новые удары.

Еще в феврале—марте 2017 года власти Турции напомнили, что считают Крым не российской территорией. Министр иностранных дел республики заявил, что «Турция полностью поддерживает территориальную целостность, суверенитет, независимость и политическое единство Украины». В феврале глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что Анкара не признает вхождение Крыма в состав России. Для большей наглядности они остановили паромное сообщение с Крымом, тем самым поставив под удар отношения с Россией. Турция отказалась принимать корабли, прибывающие из Крыма, Формально Турция не присоединялась к санкциям в отношении Крыма, фактически блокада является ничем иным как санкциями. Основной акцент в этом вопросе Турция делает на защите крымских татар.

Турция ввела таможенные барьеры в торговле с Россией — таможенные пошлины на ведущие статьи экспорта. ‍Анкара лишила Россию права беспошлинной поставки пшеницы, кукурузы и подсолнечного шрота, остановив выдачу лицензий на импорт этой российской продукции. Российская пшеница теперь будет облагаться пошлиной в размере 130%, рис — 45%, подсолнечное масло — 36%, 13,5% — за шрот подсолнечника и более чем 9,5% — за бобовые. С такими пошлинами приходится говорить о нерентабельности поставок. Песков же прокомментировал ситуацию следующим образом: «это обычный экономический процесс».

Еще один подводный камень — это проамериканские подходы Турции в Сирии. Турция поддержала авиаудар США по Сирии в апреле этого года. Разнятся позиции в отношении решения курдской проблемы. Турция выступает против Асада, на стороне которого воюет Россия, отношения обостряются проблемой сирийских курдов, угрожающих территориальной целостности Турции. Анкара обвиняет Россию в поддержке последних. Да и в проекте сирийской конституции, подготовленном Россией, курды получают автономию.

Осенью обострение отношений продолжилось. 6 октября 2017 года Турция запретила судам, прибывающим из портов Крыма, заходить в свои порты. Введенный запрет касается кораблей под любым флагом. Введена система строгого контроля этого. Появилось также сообщение, что Анкара готовит совместный с Израилем проект строительства газопровода между Израилем и Турцией. Не преминул Эрдоган в очередной раз напомнить, что страна не признает вхождение Крыма в состав России: «Я еще раз заверил господина Порошенко, что Турция будет продолжать поддерживать суверенитет Украины, ее территориальную целостность, включая Крым и политическую консолидированность. Мы не признали и не признаем незаконную аннексию Крыма». Выражаясь языком президента, со стороны Турции мы получили очередной удар в спину. Но, чего только ради родного Газпрома не стерпит многострадальная Россия? Путинская Россия не идет на открытый конфликт, не требует объяснений у послов. Ее задача — сохранить уровень отношений, достаточный для реализации газопровода.

Газпром на данный момент построил порядка 300 км черноморской магистрали «Турецкий поток». Строительство первой нитки газопровода должно быть завершено в марте 2018 года, а второй — в 2019 году. При этом Кремль не торопится ускорить сотрудничество в других отраслях. В октябре этого года после очередного недовольства Турции Дворкович объявил, что Россия готова разрешить поставки около 50 тысяч тонн томатов с четырех предприятий Турции, правда все будет зависеть от ограничений, которые существуют на турецком рынке для российской сельхозпродукции и экспортеров. Однако о таких планах российская сторона заявляла еще в начале года. Год почти закончен, а Турции снова обещают мифическую отмену запрета в ближайшие 4–5 месяцев с декабря по апрель.

В сфере военно-технического сотрудничества Россия пошла также на неожиданный шаг, заключив с членом НАТО контракт на поставки С-400. Турция уже оплатила аванс, но открытым остался вопрос — передаст ли Россия комплексы С-400 или с ними уйдут и технологии. Турецкая сторона в свою очередь уже заявила, что рассчитывает наладить производство С-400 на своей территории, причем с высокой степенью локализации.

Исходный волюнтаризм, который проявлялся в отношении Турции, сменился политикой уступок и долготерпенья. Теперь Кремль терпит убийство посла, заявления по Крыму, экономические ограничения. Похоже, что российско-турецкие отношения входят в русло, каким идут российско-американские и российско-китайские. А именно терпеливого и смиренного принятия любых действий партнера. И это не удивительно. Ведь на кону на этот раз стоят не какие-то там поставки продовольствия, помидоры. На кону стоят нефтегазовые интересы. А как о них пекутся российские власти — объяснять уже не стоит.