Путин избавляется от Ирана

Во вторник министр обороны РФ Сергей Шойгу посетил Израиль. А спустя сутки после его возвращения в Москву премьер Нетаньяху позвонил Владимиру Путину.

Шойгу прилетел в Тель-Авив спустя всего несколько часов после того, как израильские ВВС (IAF) нанесли ракетный удар по позициям батареи сирийских ПВО, расположенных в 50 километрах от Дамаска.

Как утверждает израильская сторона — качестве возмездия за предупредительный залп этой батареи в сторону самолета-разведчика IAF, совершавшего облет территории Ливана и нарушившего воздушное пространство Сирии в районе Баальбека.

Впрочем, данный инцидент ничуть не омрачил пребывания российского министра обороны на израильской земле, поскольку и Асад Москве не союзник, и удары AIF по сирийской территории — дело обычное, и об атаке на позиции сирийцев командование российского экспедиционного корпуса было заранее извещено по «горячей линии».

И вообще, Сергей Шойгу приехал для обсуждения куда более важной темы. А именно, что совершенно не скрывалось Тель-Авивом — хотя российские представители и слегка морщились от подобной открытости — иранского присутствия в Сирии, особенно — в непосредственной близости от израильско-сирийской границы и сирийско-иорданской границы. В связи с чем коллега Шойгу Авигдор Либерман, и чуть позже — сам «неистовый Биби» Нетаньяху сделали российскому министру обороны предложение: совместными усилиями расширить свободную от присутствия иранцев и Хизбаллы буферную зону вдоль границы, с нынешних пяти — до сорока километров. Естественно — вглубь сирийской территории.

Российская сторона на такой размер зоны не согласилась. Не потому, что сочла израильские требования завышенными, а по той простой причине, что не сумеет заставить Тегеран выполнить это пожелание Тель-Авива. Максимум, что сумеет Москва от него добиться, шантажируя возможностью изменения позиции по ядерной сделке — сейчас российская дипломатия отвергает претензии США к Ирану по данному вопросу — увеличение глубины зоны до 10–15 километров. На том и порешили.

А чтобы Кремль в собственных глазах не выглядел излишне податливым — Владимир Путин все ж теперь по версии американского издания Bloomberg является «новым хозяином Ближнего Востока» — израильтяне предложили Москве еще крепче дружить спецслужбами. Для чего Либерман пригласил на встречу с Шойгу начальника военной разведки Сил обороны Израиля и начальника политического департамента этого ведомства, изложивших российскому министру все выгоды сотрудничества российского ГРУ с ними в деле «борьбы с международным терроризмом».

На следующий день Сергея Шойгу принял премьер Нетаньяху, который не только подтвердил все предложения и пожелания, высказанные Либерманом, но и попросил российского министра обороны как можно скорее обсудить данные вопросы с Владимиром Путиным.

Шойгу и Нетаньяху

Словом, переговоры российского министра обороны в Тель-Авиве прошли, как принято писать, в «теплой и дружественной обстановке», а стороны достигли договоренностей по всем вопросам, связанным с иранским присутствием в Сирии.

То есть, Москва дала свое согласие на «ограничение роли Тегерана» как в сирийском конфликте, так и в последующем процессе мирного урегулирования, используя в качестве рычага ситуацию с Соглашением по ядерной программе Ирана.

Благостную картину израильско-российского взаимопонимания разрушил глава иранского Генштаба Мохаммад Хосейн Багери, который утром 18 октября прилетел в Сирию и заявил, что Израиль «серьезно пожалеет о своих ударах по сирийской территории».

Мохаммад Хосейн Багери

Стоит ли после этого удивляться тому, что израильский министр немедленно начал звонить президенту России. И в ходе разговора прямо заявил-либо Москва окажет на Тегеран необходимое давление, либо Израиль будет решать вопрос об ограничении иранского присутствия в Сирии силовыми методами и без российского участия — при поддержке США.

Российский президент озабоченностью Нетаньяху проникся полностью. И заверил стратегического партнера в том, что взятые на себя обязательства в отношении сокращения иранского присутствия в Сирии Москва выполнит полностью. Даже если для этого придется ввести в буферную зону контингент российской военной полиции. На что, в общем-то, Россия была согласна еще год назад. Москва откровенно сейчас тяготится иранским присутствием в Сирии. И если на определенном этапе партнерство с Тегераном рассматривалось как актив, то теперь оно воспринимается Кремлем исключительно как обременение, от которого срочно нужно избавляться — оно вредит попыткам «стать полноправным партнером» западной коалиции.

И избавляться от этого обременения Москва намерена весьма решительно. В Дамаске ни для кого не секрет откровенная война, идущая между проиранской и пророссийской партиями в окружении Башара Асада. Одной из жертв которой стал, кстати, «лев Республиканской гвардии» и «друзский зверь» — убежденный сторонник Ирана генерал Иссам Захреддин, как-то уж слишком вовремя подорвавшийся на мине. Да и не он один, фамилий странно погибших за последний год старших офицеров, поддерживающих или Москву, или Тегеран — можно назвать с десяток.

Но суть не в этом. Тель-Авив для Москвы как стратегический партнер всегда будет для Москвы более предпочтителен, чем все остальные, а потому в Тель-Авиве могут быть уверены — в любой сложной ситуации Москва возьмет именно его сторону. Даже если это противоречит национальным интересам России.