Отмененный удар советского авиаполка по Израилю - 3 мировая могла начаться в 1967 г

Принято считать, что вероятность прямого советско-американского военного конфликта была наиболее велика в 1961 году, во время Карибского кризиса. Действительно, тогдашнее советско-американское противостояние из-за Кубы могло перерасти в открытые бои с перспективой применения атомного оружия.

Но нельзя забывать о том, что вероятность такого конфликта периодически повторялась и в дальнейшем, например, в 1967 году. Герой Советского Союза генерал–полковник Василий Решетников в мемуарах писал об этом:

Подвешиваются бомбы, заливаются баки

«К близким по духу и классу мы всегда спешили на помощь — то с подачей боевой техники и всей военной атрибутики вплоть до продуктов питания, а то и с непосредственным военным вмешательством.

А за спиной другой воюющей стороны всегда стояли Соединенные Штаты со своими интересами. Так что встретиться двум самым мощным ядерным державам, скрестив оружие, было немудрено.

Нечто подобное назревало в 1967 году, когда Израиль вторгся на Синай, а Египет не смог его отстоять. Наши олигархи (так в тексте – М.К), израсходовав весь запас словесных аргументов, решили в ход пустить силовые.

Получаю боевое распоряжение: подготовить полк ударных самолетов и нанести бомбовый удар по израильским военным объектам. Следует их перечень.

В один из гарнизонов летит сигнал боевой тревоги. Подвешиваются бомбы, заливаются баки. Летчики и штурманы всматриваются в карты, прокладывают линии пути к целям, Изучают противовоздушную оборону. Даже перед экзаменами, не особенно вникая в тонкости тактико-технических данных американских зенитно-ракетных комплексов «Хок», на этот раз, узнав, что именно они прикрывают своим огнем объекты предстоящего поражения, летный состав вдруг проявил к тем «Хокам» прямо-таки небывалый интерес, загнав в тупик даже офицеров разведки, требуя от них самых точных сведений о боевых характеристиках и координатах расположения батарей на огневых позициях.

А мои закрытые телефоны «ЗАС» и «ВЧ» не умолкают. Указания, противореча предыдущим, следуют одно за другим. Голоса раздраженные, взвинченные, нетерпеливые. Ничего удивительного. Они сами — и командующий Дальней авиацией Агальцов, и его штаб, — сидя под крепким генштабовским прессом, только успевают ретранслировать многоканальный поток грозных приказов и распоряжений, стекавшихся в конце концов в тот замордованный гарнизон.

Больше всего меня «умилило» строгое предупреждение насчет того, чтобы ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не допустить боевых потерь. Еще бы! Я прекрасно понимал, что речь идет не о «заботе о живом человеке», не о сохранении жизни экипажей, а о престиже нашего государства, который могут крепко скомпрометировать перед мировой общественностью красные звезды, если они вдруг обнаружатся на сбитом и не успевшем дотла сгореть самолете. Но вскоре сообразив, что тут гарантий быть не может, в Москве кого-то осенила счастливая мысль, воплотившаяся в очередное распоряжение: документы у летного состава изъять, звезды на самолетах смыть, а на их место накрасить египетские опознавательные знаки. И чтоб немедленно!

Черт возьми! С документами ладно — в одно мгновение. А где найти смывку, набрать столько краски? Самолетные знаки только издали кажутся крошечными. Их же малевать нужно несколько дней! Кстати, как они выглядят эти египетские кружки и квадраты? Бросились искать. Нашли и обомлели — четыре цвета: красный, белый, черный и зеленый. Краска нужна особая, а не та, чем заборы красят, хотя и она пошла в дело. Кое-что обнаружили на заводах и все, что было, срочно перебросили транспортными самолетами в полк.

Мажем наши несчастные кили, фюзеляжи и крылья кое-как. Спешим. Краске нужно подсохнуть хотя бы в течение суток. Но куда там! Накатал — и вылетать.

На исходный аэродром, где предстоит дозаправка, а затем и вылет на боевое задание, отправляем первую пару. Но именно в это время иностранные радиостанции по всему миру разнесли «маленький такой секрет» о намерении советской авиации нанести удар по израильским военным объектам. Интересно, где они его подцепили? Не у нас же, в провинции?

Оттого ли, а может, просто поостыв, но Москва потихоньку выпускает пар. Сначала звонок: вылет по особой команде. Но ее все нет и нет. Потом пришел «отбой».

Все облегченно вздохнули — командиры, летный состав, насмерть перепуганные семьи. Вернувшихся с аэродрома дома встречали как уцелевших на войне. Политотдельцам в той заварухе так и не удалось обнаружить видимых признаков подъема боевого и интернационального духа. Бравурные ноты, нужно думать, звучали только в их политдонесениях.

Обрадовался отбою и я, но на душе было скверно. Невольно мутила вся эта унизительная попытка вмешаться в чужую войну по-воровски, исподтишка. А случись кому-то лежать в аравийских песках — открестились бы от них, глазом не моргнув.

Неловко было и перед моими ребятами, вовлеченными в эту несостоявшуюся авантюру и проглотившими преподанный им урок вероломства и непорядочности. Да и что мог сделать наш одиночный, пусть даже крепкий удар, если египетская армия, имея крупное превосходство в силах, панически покидала Синай под нахальным шествием израильтян? Победа нас не ожидала. А мировой скандал, а то и новый пик конфронтации с Америкой был обеспечен».

Отреклись бы от них, глазом не моргнув

«Новый пик конфронтации»- это еще очень мягко сказано. При особых отношениях США с Израилем прямой советский удар по израильским объектам (любопытно, каким именно) мог закончиться черт знает чем, вплоть до атомной войны.

Но даже без учета американской реакции замысел такой свверхрискованной операции кажется более чем странным. Неужели кто-то всерьез рассчитывал сокрушить Израиль силами одного полка Дальней авиации? Его ведь не только дивизионы «Хоков» встретили бы, но и имеющие господство в воздухе израильские истребители. А об отработке взаимодействия с нашими истребителями, о прикрытии ими бомбардировщиков Дальней авиации в планируемой операции генерал–полковник Решетников ничего не написал.

Действительно, «умиляет» в этой истории требование обойтись без боевых потерь. А как? Ведь полку предстояло пережить нечто подобное тому, что произошло в июне 1941 года с бомбардировщиками ТБ-3, которых днем без истребительного прикрытия на боевые задания отправляли. Было от чего семьям летчиков насмерть перепугаться.

Совершенно справедливы предположения Василия Решетникова, что если бы тогда дело дошло до гибели летчиков, «открестились бы от них, глазом не моргнув». Когда в конце шестидесятых - начале семидесятых годов в Египте достаточно масштабно были задействованы советские военные, их участие и случаи гибели в боевых действиях старательно скрывали.

Собственно, в мире об этом прекрасно знали, «тайной» это должно было быть почему-то для советских граждан.

Можно лишь порадоваться тому, что в 1967 году в последний момент передумали посылать на Ближний Восток полк Дальней авиации, хватило у советского руководства здравого смысла. Ничего хорошего из этого бы не вышло…
 

Источник: http://vpk-news.ru/articles/37971?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com

113
3136
5