Эрмитаж могут наказать за публикацию "секретов" 90-летней давности

Эрмитажу и другим музеям запрещено распространять информацию о шедеврах, распроданных советскими властями в 1920-х - 1930-х годах, - пишет в своем ФБ сотрудник этого музея Алексей Ларионов

Хотел бы поделиться этой эрмитажной (хотя и не только эрмитажной) историей. Как-то она не получила, на мой взгляд должной огласки за пределами музея. Сам я к ней непосредственного касательства не имел, но поскольку в Эрмитаже это обсуждается на каждом углу и свидетельств «из первых рук» предостаточно, за точность информации можно ручаться.

Пару недель назад работала у нас очередная проверочная комиссия. Формально из Минкульта, но, говорят, там были, преимущественно, представители другого ведомства. По результатам проверки Эрмитажу предъявлена претензия в том, что музей на протяжении многих лет незаконно публиковал документы, относящиеся к числу «секретных». Речь идет о серии сборников на материалах архива Эрмитажа, посвященных, по большей части, музейным распродажам 1920-х – 1930-х годов.

Если кто не в курсе – это восемь толстых томов с актами выдач экспонатов в «Антиквариат», перепиской с государственными ведомствами, материалами по организации аукционов за границей и по переговорам о продаже шедевров музея Меллону и Гюльбенкяну. Плюс отдельный том о распродаже коллекций Строгановского дворца, свод протоколов заседаний Совета Эрмитажа и том, посвященный памятникам, «перемещенным» после II Мировой войны.

Образцово сделанные и очень полезные книги.

Решением комиссии они теперь запрещены к продаже, изъяты из книжных киосков (они продавались только в Эрмитаже), на них не велено ссылаться, а очередной, подготовленный уже к печати, том с документами за 1932 – 1933 годы запрещен к изданию. Более того, сами соответствующие архивные дела (среди которых много и неизданных) изъяты из музея, сложены в коробки, опечатаны и вывезены.

Насколько я знаю, аналогичные спецоперации прошли, также, и в некоторых московских музеях, в частности, в ГМИИ им. Пушкина и Историческом музее. Там, говорят, доходило до вырезания и изъятия отдельных страниц из сброшюрованных дел.

Комментарии тут, мне кажется, излишни. Можно сколько угодно изумляться: какой смысл заново засекречивать факты, давно ставшие общеизвестными? Что толку изымать из продажи книги, свободно продававшиеся годами, разошедшиеся по библиотекам, частично, даже вывешенные в Интернете?

И гадать, что за этим стоит – бюрократическое безумие, или параноидальное стремление переписать историю? Из какого это автора из Кафки или из Оруэлла? Так или иначе, сам по себе факт административного запрета на продажу изданных книг и конфискации документов в государственных архивах, мне кажется, не имеет прецедентов в нашей новейшей истории. И, по-моему, он заслуживает общественного внимания.