Солженицын: у нас с Лениным много общего

Говорим: «Ильич», подразумеваем: «Исаич» …

Государство не может твердо стоять на ногах, пока у него нет идеологии. Тем более, такое государство как Россия. В последние годы все активнее в качестве идеологии новой России продвигаются идеи плодовитого писателя Александра Исаевича Солженицына, своего рода либерал-солженицызм. При этом вопрос о пригодности этой идеологии для России даже не обсуждается. А напрасно, поскольку идеи Солженицына не несут в себе созидательно-объединяющего потенциала. Либерал-солженицызм не способен соединить в единое целое осколки империи, эта идеология может только разрушить еще сохраняющиеся остатки единства.

Недавние события на Манежной площади, показали, что противостоять межплеменной вражде, которая базируется на либерально-потребительских ценностях, может только имперское начало. Только империя, основанная на духовных ценностях Православия, исключающая враждебное отношение к традиционным религиям российских национальных меньшинств, имеющая потенциал мобилизационного управления, убережет Россию от хаоса и распада на племенные осколки, о чем мечтают либералы.

Для чего же либералам нужно разделить Россию на племенные республики?

Ответ на этот вопрос дал в свое время наш великий мыслитель Константин Николаевич Леонтьев. В своей знаменитой книге «Византизм и славянство» он писал: «...племенная политика - это одно из самых странных самообольщений, везде интригуют, борются, восстают, ведут войны, льют кровь... Племенное единство принимает неизбежно нивелирующий, всеуравнивающий... характер; сводит... всех и всё на путь чего-то среднего - сперва на путь большего против прежнего сходства составных частей между собою, а потом и на путь большего сходства друг с другом... Все идут к одному какому-то среднеевропейскому типу обществ и к господству какого-то среднего человека пока не сольются все в одну всеевропейскую республиканскую цивилизацию».

Безусловно, европейские либералы хотят втащить Россию в глобальную республику не как единое многонациональное государство, а отдельными племенными кусками, которые, чтобы туда войти, должны будут отказаться о своей самобытности и полностью обезличиться. Запад пугает наша многонациональность, и он готов закрывать глаза на многое лишь бы мы стали моноэтническим государством, и тогда - «милости просим» в Европу.

Однако несмотря на трагические страницы нашей истории Российская, а затем советская империя сохраняла свою крепость, стягивая воедино разные племенные куски. Чтобы ослабить государство российское, либералы запустили «троянского коня» в лице Александра Исаевича Солженицына. Несколько десятилетий Солженицын со товарищи подпиливает древо русской государственности, а его «Архипелаг ГУЛаг» в своей основе уж больно напоминает троцкистско-ленинскую идею «Россия - тюрьма народов», которую нам вдалбливали на протяжении 70-ти лет. Теперь эта троцкистско-ленинская идея благополучно мимикрировала и получила новую жизнь в трудах Солженицына. После включения книги «Архипелаг ГУЛаг» в школьные учебники русским детям будут навязывать миф, что их удел либо «зэка», либо охранник «зэка».

Солженицын появился совсем не случайно. Очень интересные сведения о писателе приводит в книге «Трагедия России» его почитатель протоиерей Георгий Митрофанов, прославившийся также апологией предателя Власова. Оказывается, когда стал вопрос о дальнейшей судьбе Солженицына, то глава правительства СССР А.Н.Косыгин - интеллигентный человек, патриот-государственник, видя в Солженицыне угрозу для советской империи, предложил выслать Исаича в Якутию, в город Верхоянск. Но по личной протекции главы КГБ Ю.В.Андропова Солженицын был выслан на Запад. Интересно, что Андропов, человек, утопивший в крови венгерское восстание 1956 года, всегда резко относившийся к врагам коммунизма, вдруг проявил такую снисходительность к явному врагу советской власти. Получается, что Андропову было выгодно выслать своего ставропольского земляка на Запад, чтобы там он порочил своим «Архипелагом ГУЛагом» Россию, создал стране имидж империи зла и отвернул от СССР всех людей доброй воли, готовых помогать косыгинским реформам, проводимым в СССР.

Таким образом, Андропов с помощью Солженицына нанес удар по реформированию экономики СССР и попытке Косыгина выдвинуть на первый план в руководстве СССР практических работников, государственников и отодвинуть на задний план партийных бонз, ленинцев-интернационалистов.

Еще известный русофоб французский маркиз де Кюстин сформулировал идею о России как «тюрьме народов». Эта идея понравилась «передовому» Западу, а потом была подхвачена нашей доморощенной интеллигенцией, особенно ее любил Ленин. Главная же мысль Солженицына состояла в том, что СССР - это не страна, а тюрьма «ГУЛаг». Тюрьму, разумеется, реформировать невозможно, а значит, косыгинские великодержавные реформы - это утопия. Тем самым Солженицын помог коммунистам-интернационалистам победить советских патриотов-государственников. Его «Архипелаг ГУЛаг» помог партии одержать победу над Советами.

И сегодня, когда у нас на смену марксизму-ленинизму приходит либерал-солженицызм, мы видим, что всё те же партийные группировки раздирают нашу родину. Нынешняя элита пытается построить либеральную республику по лекалам Солженицына и даже боится подумать об империи. А ведь Москва как Третий Рим, есть достаточно сложное государственное устройство, это синтез всех многовековых наработок русского народа и других народов России, то, что К.Н.Леонтьев назвал «цветущей сложностью».

Солженицын же стремился отказаться от «цветущей сложности» империи и перейти к простой форме племенного существования, пытаясь по-большевистски всё упростить. Как бы выразился К.Н.Леонтьев, «перейти к фазе вторичного упрощения». Мы видим что А.И.Солженицын - прямая противоположность православному русскому философу (имперскому человеку до мозга костей) К.Н.Леонтьеву.

Это, впрочем, неудивительно. А вот что удивительно, - идеи Солженицына весьма близки, а порою и прямо совпадают с идеями... Ленина. Когда я читал знаменитую работу А.И.Солженицына «Как нам обустроить Россию», все время ловил себя на мысли, что где-то я уже это читал. Недоумение рассеялось, когда я перечитал ленинскую статью «О национальной гордости великороссов». В самом деле, давайте сравним некоторые пассажи из этих двух статей.

Ленин: «Не может быть свободен народ, который угнетает чужые народы. И мы великорусские рабочие полны чувства национальной гордости, хотим, во что бы то ни стало свободной и независимой самостоятельной, демократической республиканской Великороссии, строящей свои отношения к соседям на человеческом принципе равенства, а не на уничижающем великую нацию принципе привилегии».

Солженицын: «Нет у нас сил на империю и не надо. Я с тревогой вижу, что пробуждающееся русское национальное сознание во многой доле своей никак не может освободиться от пространно-державного мышления, от имперского дурмана и гордится той великой советской державой, которая опозорила нас, представила всей планете как лютого, жадного, безмерного захватчика, когда наши колени дрожат - вот, вот мы свалимся от бессилия».

Ленин: «Мы говорим, нельзя в 20 веке в Европе защищать Отечество, иначе как борясь всеми революционными средствами против монархии, помещиков, капиталистов своего отечества, то есть худших врагов нашей родины, нельзя великороссам защищать отечество, иначе как желая поражение во всякой войне царизму как наименьшего зла».

Солженицын: «Не гордиться нам и советско-германской войной, на которой мы уложили за 30 миллионов вдесятеро гуще, чем враг, и только утвердили за собой деспотию.

И уже нельзя в наших планах на будущее заноситься, как бы восстановить государственную мощь внешнее величие России».

Ленин: «А экономическое процветание и быстрое развитие Великороссии требует освобождение страны от насилия великороссов над другими народами».

Солженицын: «А уже сегодня это звучит с тысячекратным смыслом - нет у нас сил на окраины, ни хозяйственных сил, ни духовных, нет у нас сил на империю и не надо и свались она с наших плеч, она размозжает нас и высасывает и ускоряет нашу гибель».

Ленин: «А для революции пролетариату необходимо длительное воспитание рабочих в духе полнейшего национального равенства и братства. С точки зрения интересов именного великорусского пролетариата необходимо длительное воспитание масс в смысле самого решительного последовательного смелого революционного отстаивания полного равноправия и право самоопределения всех угнетенных великороссами наций».

Солженицын: «Надо теперь жестко выбирать между империей, губящей прежде всего нас самих и духовным и телесным спасением нашего же народа. Держать великую империю значит вымертвлять собственный народ. Зачем этот разнопестрый сплав, чтобы русским потерять свое неповторимое лицо? Не к широте державы мы должны стремится, а к ясности нашего духа в остатке её. Отделение 12 республик этой кажущейся жертвой Россия напротив освободит сама себя для драгоценного внутреннего развития».

Ленин: «Как много говорят, толкуют, кричат теперь о национальности и об Отечестве. Все на тысячи ладов воспевают свободу и независимость родины, величие принципа национальной самостоятельности. Попробуем и мы, великорусские социал-демократы определить свое отношение к этому идейному течению. Нам, представителям великодержавной нации Крайнего Востока Европы и доброй доли Азии неприлично было бы забывать о громадном значении национального вопроса, особенно в такой стране, которую справедливо называют «тюрьмой народов».

Солженицын: «Надо перестать попугайски повторять: «мы гордимся, что мы русские, мы гордимся своей необъятной родиной, мы гордимся». Но так устроен человек, что всю эту бессмыслицу и губление нам посильно сносить хоть всю нашу жизнь насквозь, а только бы кто не посягнул обидеть, затронуть нашу нацию, тут уже нас ничего не удержит. Извечным смирением мы с гневной смелостью кидаемся на соседей, поджигать их дома и убивать, таков человек. Ничто нас не убедит, что наш голод, нищета, ранние смерти, вырождение детей и что, какая-то из этих бед первее нашей национальной гордости и вот почему, берясь предположить какие-то шаги по нашему выздоровлению и устройству мы вынуждены начинать не со сверлящих язв, не с изводящих страданий, но с ответа: а как будет с нациями».

Видимо, неслучайно Солженицын однажды признался: «У нас с Лениным много общего, только принципы разные. В минуты гордыни я ощущаю себя действительно антилениным. Вот взорву его дело, чтобы камня на камне не осталось, но для этого нужно быть таким, каким он был: струна, стрела. Разве не символично: он из Цюриха в Москву, а я из Москвы в Цюрих?»

В высшей степени многозначительны также воспоминания первой жены писателя Н.А.Решетовской о разговорах с ним в мае 1944 года: «Он говорит о том, что видит смысл своей жизни в служении мировой революции. Не всё ему нравится сегодня: союз с Англией с США, распущен коммунистический интернационал, изменился гимн, в армии погоны. Во всем этом он видит отход от идеалов революции. Он советует мне покупать произведения Маркса, Энгельса, Ленина. Может статься так, заявляет, он, что они могут исчезнуть из продажи и с библиотечных полок. За всё это придется вести после войны борьбу. Он к ней готов. Впрочем, Солженицын не дождался конца войны и в проходивших тогда цензуру письмах обвинил Сталина в отступлении от ленинизма. 9 февраля 1945 года он был арестован и в его бумагах обнаружили портрет Троцкого, которого он считал истинным ленинцем».

Из сопоставлений статей Ленина и Солженицына мы видим, что Солженицын так и не смог уйти от ленинских идеалов революции, более того идеи Ленина мимикрировали через Солженицына в русскую постсоветскую националистическую идею «Россия для русских». Цель все та же - ослабление России. Солженицын пытается превратить русских из имперского народа в один из «малых народов». Русские должны забыть о вселенских задачах, то есть Солженицын через идею русского национализма, через попытку создания русской республики пытался сделать то же, что Ленин и Троцкий не смогли сделать через идею Третьего Интернационала. Получается, говорим: «Исаич», подразумеваем «Ильич», говорим: «Ильич», подразумеваем «Исаич».

Целью Ленина была мировая социалистическая революция, - в этом состоял смысл его лозунга «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую». Солженицын в «Архипелаге ГУЛаге» тоже восхваляет пораженчество. «Простая истина, - пишет он, - но ее надо выстрадать: благословенны не победы в войнах, а поражения в них!.. Победы нужны правительствам, поражения нужны народу. После побед хочется еще побед, после поражения хочется свободы, и обычно ее добиваются. Поражения нужны народу, как страдания и беды нужны отдельным людям. Они заставляют углубить внутреннюю жизнь, возвысится духовно. Мы настолько привыкли гордиться нашей победой над Наполеоном, что упускаем: именно благодаря ей освобождение крестьян не произошло на полстолетия раньше; именно благодаря ей укрепившийся трон разбил декабристов... А крымская война, а японская, а германская - все принесли нам свободы и революции».

Таким образом, «певец свободы и страданий» Солженицын идет дальше Ленина в деле освобождения человечества от «устаревших» традиционных ценностей, предлагая освободиться от «пространно-державного мышления, от имперского дурмана» путем поражений и страданий, ведущих уже не к ленинской социалистической революции, а к революции либеральной.

В заключение не могу не привести отрывок из дневника популярнейшего у наших нынешних церковных либералов отца Александра Шмемана (цитирую по упомянутой книге отца Георгия Митрофанова «Трагедия России»): «...Мне вдруг стало ясно, что той России, которой служит, которую от «хулителей» защищает и к которой обращается Солженицын, - что России этой нет и никогда не было. Он ее выдумывает, в сущности именно творит. И творит по своему «образу и подобию», сопряжением своего огромного творческого дара и... гордыни. Сейчас начался «толстовский период» или, лучше сказать, кризис его писательского пути. Толстой выдумывал Евангелие, Солженицын выдумывает Россию... Это предельно небывалое сочетание «антиисторизма» со столь радикальной верой в собственную «историчность»».

О.А.Шменан подметил очень важную особенность мировоззрения Солженицына, также роднящего его с Лениным, Троцким и прочими революционерами-«народолюбцами». Они - народники, эсеры и большевики - клялись в любви к народу, стремлении освободить простой народ от «рабства». Однако они любили абстрактного мужика, когда же конкретные русские мужики отвергли большевистскую революцию, эти «народолюбцы» этого же мужика уничтожали безжалостно, поскольку он оказался «недостоин» их выдуманного идеала. Таков и Солженицын, по меткому замечанию о.А.Шмемана, выдумывающий Россию и безжалостно расправляющийся с реальной историей нашей страны.

Источник: http://ruskline.ru/analitika/2011/05/13/solzhenicyn_u_nas_s_leninym_mnogo_obwego/

6
2735
0