Турецкий референдум как прощание с ЕС

16 апреля 2017 года в Турции (и ещё 15 государствах с турецкой диаспорой) состоялся конституционный референдум. Он был посвящён серьёзнейшим и многочисленным изменениям государственного устройства с двумя односложными вариантами ответа. Плебисцит одобрил широкий набор поправок к Основному закону страны. Пакетное голосование 16.04.2017 потребует длительного осуществления, но суть перемен уже известна.

Кардинально увеличены полномочия президента Турции. Упразднены должность премьер-министра и парламентская республика, Турция стала республикой президентской.
Указы главы турецкого государства получили юридическую силу законов. Он назначает всех министров и вице-президентов, которых раньше не было – ни в Турции, ни в её конституции. Кандидатуры выбираются по личному усмотрению президента, без консультаций с прочими ветвями власти, парламентом, собственной партией и народом. Президент Турции проводит референдумы и распускает парламент согласно собственному мнению о государственной целесообразности и важности текущего момента. Апрельский плебисцит позволил расширить сроки пребывания у власти действующего президента Турции как минимум до 2029 года – при маневрировании досрочными выборами его полномочия становятся бессрочными.

Президент Турции избавлен от внепартийного статуса, впервые со времён Ататюрка. Хотя фактически Р. Эрдоган руководил правящей «Партией справедливости и развития» весь президентский период, с августа 2014 года. Претендовать на высшую исполнительную должность отныне сможет лишь член политической партии Турции, набравшей на парламентских выборах не менее 5% голосов. «Проходной партийный балл» для попадания в законодательный орган сохранён на уровне 10 % – одна из высочайших планок в мире.
Избрание турецкого парламента и президента (в том числе досрочное) будет проходить в один день и на одинаковый пятилетний срок. Процедура импичмента требует от президента Турции преступной деятельности, инициируется сначала 60% депутатских голосов, при подаче импичмент-иска в Верховный суд – 66.6%, дальнейшие перспективы смутны и сомнительны.

Турецкий парламент увеличит количество законодательных кресел и сократит объёмы властных полномочий. Число народных избранников возрастёт с 550 до 600, упраздняется вызов министров им «на ковёр» и депутатские рекомендации отдельным структурам исполнительной власти. В рамках полного отстранения армии от политической жизни членом парламента может стать 18-летний гражданин Турции без военного опыта. Ранее возрастной ценз составлял 25 лет, срочная служба являлась обязательным предвыборным условием для депутатов-мужчин. После 16 апреля 2017 года армейская карьера и остаточная связь с вооружёнными силами (!) стала препятствием для любого кандидата в законодатели.

Турецкие парламентарии лишились прав бюджетного регулирования. С восточной издёвкой им сохранена возможность увеличения доходов бюджета (за счёт чего, отказа от заработной платы?!), но запрещено сокращать и даже перераспределять бюджетные расходы. В случае внезапного законодательного отклонения главного финансового документа… применяется прошлогодний бюджет. Давая понять депутатам, что они нужны турецкой исполнительной власти, как прошлогодний снег.

По итогам референдума в Турции упразднены военные суды, а суды гражданские упорядочены и улучшены действующей властью после недавнего мятежа. Проведена реформа высшего Совета судей и прокуроров – его состав сокращён с 22 до 13 членов. Президентская квота в судебно-прокурорском совете формально осталась прежней (4 кресла), но очевидно выросла во влиятельном отношении.

При этом парламент назначает лишь 7 участников, ещё двое – это делегируемый президентом министр юстиции, он же руководитель Совета судей-прокуроров и его заместитель. Влияние главы государства серьёзно укрепилось и в высшем судебном органе страны.

На протяжении почти 100 лет, с момента кемалистской революции 1920 года, влияние турецкого офицерства на политическую жизнь государства было определяющим. Лебединой песней этого влияния стал провальный путч в июле 2016 года. Теперь армия полностью отделена от турецкого государства, отправлена геройствовать в Сирию и Ирак. Церемониальная должность президента Турции осталась в прошлом – государственное устройство изменено в пользу сильной центральной власти, сконцентрированной в руках одного человека. Он же первый всенародно избранный президент, он же победитель военных путчистов, он же активный борец с международным терроризмом и курдским сепаратизмом, он же гарант новой конституции имени себя.

Важнейшие для Турции изменения одобрены при высочайшей явке избирателей, но с минимальным преимуществом. 85% граждан республики проявили активность в день плебисцита. За трансформацию в президентский султанат высказался 25.1 миллион, против – 23.8 миллиона. Квалифицированного большинства для эпохальных конституционных трансформаций не потребовалось.
Эта трансформация отвергнута жителями трёх крупнейших городов (Стамбула, Измира и Анкары), наиболее образованными и квалифицированными слоями турецкого населения, самыми развитыми регионами-донорами. В Стамбуле триумфатор апреля 2017 начинал политическую карьеру и впервые с 2002 года электорально проиграл.
Эта трансформация готовилась в условиях чрезвычайного положения, введённого прошлым летом в процессе подавления военного мятежа. Режим ЧП чрезвычайно сужал оппозиционные агитационно-пропагандистские возможности и продлён уже после референдума. Слишком незначителен зазор между сторонниками и противниками президентской Турции – для вторых готовы различные меры увещевания и воздействия.
Эта трансформация совпала с увольнением 100.000 государственных служащих и арестом 50.000 силовиков за причастность к путчу. Что является не только карательной и профилактической, но демонстративной акцией для критично настроенных масс.
Эта трансформация вызвала болезненную реакцию в руководстве Евросоюза, ОБСЕ и Германии, заслужив резкую отповедь инициатора референдума.

На плебисците 16 апреля 2017 года в Турции одобрены серьёзные конституционные поправки и отвергнуто вступление в ЕС. С 1964 года Брюссель обещал Анкаре полноправное членство, прекрасно осознавая невыполнимость интеграционных обещаний. С годами в европейском мираже разочаровались и турецкие жители. Исторический скепсис Греции и разделённый Кипр препятствуют объединению Турции с ЕС сильнее всех референдумов. Успешное экономическое развитие и бурный рост торговли с Европой вполне возможны без участия в ЕС. Региональной военно-политической активности, внутреннему «закручиванию гаек» и ползучей исламизации это участие лишь препятствует.

Превращение Турции в «авторитарную» президентскую республику даёт удобный повод окончательно похоронить вступление страны в Евросоюз. Дальнейшее сотрудничество с Анкарой потребует от Брюсселя не пожухлой морковки еврочленства, но серьёзных дополнительных расходов по каждому конкретному вопросу. 6 млрд. € за несколько тысяч беженцев и скандал с турецкими министрами в Нидерландах тому примером.