Чиновничий экстремизм – главная и смертельная угроза для России

Специфика государства в том, что оно плохо, несовершенно, с издержками, но достигает целей, которые действительно (а не только в рамках пропагандистской риторики) ставит перед собой.

Анархисты правы в том, что эффективность государства действительно порой ниже эффективности частного бизнеса. Однако государства и были изобретены человечеством потому, что ряд абсолютно необходимых для него задач силами только общества, без создания специфического государственного организма, решить в принципе невозможно.

А жизненно важное дело лучше сделать плохо и с опозданием, чем вообще никак.

Российское государство – яркое подтверждение этого правила.

Длящийся уже почти тридцать лет плач по блокированию социально-экономического развития и гомерическому по своим масштабам разграблению «советского наследства» выдает всего лишь непонимание характера российского государства. Весьма вероятно, что оно и создавалось как машинка по организации этого разграбления. И если гипотеза верна, машинка была свинчена еще в недрах СССР по-советски надежно – и молотит, перерабатывая нас в яхты абрамовичей и тортики касьяновых, до сих пор.

А вот вопросы безопасности любое государство, вне зависимости от своей цели и природы, обязано решать в первую очередь.

И до последнего времени они решались весьма четко и эффективно, и даже до смерти перепугавшее многих выпускание болотного «политического пара» выглядит с высоты прожитых лет грамотной, пусть и стихийной реакцией политического организма.

Во многом откровенно глупое антиэкстремистское законодательство, вызывавшее справедливое негодование, тем не менее при всей своей часто избыточной жестокости серьезно ограничило экстремизм. Это позволило нам не только избежать вожделенного для западных «партнеров» государственного переворота, но и вот уже 12 лет прожить без масштабных терактов (что, разумеется, ни в коей мере не гарантирует от возвращения этого кошмара).

Однако время идет, и ситуация меняется.

Оглушительно низкая явка на думские выборы напомнила не столько захлебнувшуюся в комфорте и безразличную к собственной судьбе Европу, сколько пушкинское «народ безмолвствует». Массовое самоустранение от выборов – признак глубокого, пусть даже и не вышедшего пока на поверхность изменения политической ситуации в России.

Избранные и провалившиеся кандидаты в депутаты, по-честному встречавшиеся с гражданами России, до сих пор пребывают в шоке не только от чудовищно плохих реалий жизни основной массы народа, но и от предельно откровенной враждебности широких масс к правящей бюрократии и партии, олицетворяющей сложившийся порядок.

Поведение значительной части чиновничества, практически освободившегося от какого бы то ни было контроля, даже в наиболее благополучных регионах России, включая Москву, вызывает массовую ненависть. И она может стать детонатором самых масштабных, самых пугающих потрясений.

Эта ненависть копится в глубине людских душ. Она почти не прорывается при беглом общении с посторонними и даже в соцсетях, пользователи которых уже знают, как легко выражение недовольства властью оборачивается уголовным преследованием за тот самый «экстремизм». Но при откровенном разговоре она буквально лишает дара речи самых подготовленных и циничных специалистов.

Ее внезапный прорыв и воплощение в реальность является главной опасностью для сегодняшней России – однако устранить ее или хотя бы «ввести в берега» можно, лишь устранив ее причину. То есть нормализовав поведение чиновников, значительная часть которых, похоже, искренне рассматривает свое положение «слуг народа» как основание для выражения демонстративного презрения к нему.

С формально-юридической стороны дела поведение современного российского чиновничества как правящего и владеющего Россией класса трудно квалифицировать иначе, чем экстремизм. Причем это худший род экстремизма, возбуждающий ненависть не к той или иной части общества, а к его структурообразующему элементу – государству и к государственности.

Мы уже проходили это во время горбачевской «катастройки»: тогда вся пропагандистская мощь государства была развернута против самого этого государства, для его очернения, дискредитации и разжигания ненависти к нему. Результатом стала крупнейшая геополитическая катастрофа нового времени – уничтожение Советского Союза и всей советской цивилизации, чудовищные последствия чего мы не можем преодолеть до сих пор.

Сегодня преступная деятельность представителей государства, несмотря на громкие задержания отдельных коррупционеров, едва ли не поощряется – и трудностью расследования, и мягкостью наказания.

Так никого уже не удивляет, когда наказание совершивших преступления сотрудников правоохранительных органов сводится к их увольнению. Более того: это трактуется как успех в деле борьбы с преступностью!

Контрабанда – преступление против государственной политики и, следовательно, против государственности – декриминализирована в президентство Медведева и является административным нарушением, таким же, как переход улицы на красный свет!

Коррупция пока еще считается преступлением – однако в отношении ее введена средневековая норма выкупа. В результате коррупционер может заплатить за взятку, на которой его поймали, штрафом за счет взяток, на которых его не поймали, и спокойно глумиться над жертвами своих преступлений. И это официально считается торжеством правосудия!

В результате критически значимая часть чиновничества в полной мере наслаждается своей безнаказанностью, возбуждая своей деятельностью широкую ненависть к власти и государству как таковым.

Строго говоря, это специфическая форма экстремизма – административный экстремизм, ставший в силу своей распространенности главной опасностью для самого существования российской государственности.

Общество сознает его губительность в полной мере: на необходимость уголовного преследования административного экстремизма указывает 91,5% участников интернет-опросов (при всей понятной их нерепрезентативности). Причем интенсивность отклика свидетельствует об актуальности этой проблемы.

Остается надеяться, что российское государство найдет в себе силы и вменяемость услышать общество и запустить процесс самоочищения мирным путем. Иначе оно будет осуществлено самим обществом, как обычно в нашей истории – стихийно, насильственно и разрушительно.