Германия самоликвидируется. Часть первая

Фотография худощавого человека в круглых очках вот уже месяц не сходит с первых полос германских газет. Он только что потерял престижную и высокооплачиваемую работу. Его выгнали из партии. Не менее 20% немецких избирателей готовы хоть сейчас отдать за него свой голос. Его книга в ярко-красной обложке регулярно занимает почетное место на витринах магазинов – и столь же регулярно исчезает, потому что поступающий тираж распродается в мгновение ока. Речь идет о Тило Саррацине, авторе книги «Германия самоликвидируется».

То, о чем положено молчать

В принципе, в самой постановке вопроса ничего принципиально нового нет. О том, что не все в порядке в датском королевстве – то есть, простите, германской федеративной республике – говорится уже давно. На полках немецких книжных магазинов можно без труда собрать увесистую коллекцию книг в ярких обложках, рассказывающих о растущей дистанции между политиками и избирателем, о непомерном влиянии крупных корпораций, о хронических проблемах в системе социального страхования… Ни одна из этих книг не стала сенсацией, как это случилось с произведением Саррацина. Именно он стал главной фигурой сентября, именно в него полетели все камни и тухлые помидоры со стороны германского истеблишмента.

В чем же причина? Первое, что приходит в голову – это грамотная раскрутка книги, подогревшая читательский интерес. Она, действительно, присутствовала, но только ею объяснить успех невозможно. Истинная же причина в другом - в том, что автор без всякого стеснения затрагивает вопросы не просто больные, а носящие в современной Германии характер своеобразного табу. Чего-то такого, о чем говорить не просто неприлично, но попросту опасно и может стоить говорящему карьеры и общественного признания.

С распространенным на диссидентских кухнях брежневской эпохи мифом о том, что там, на Западе, «можно все», мы уже давно распрощались. Искусство осторожного лавирования между запретными темами является важным качеством успешного западного политика. Самый известный пример табу –Холокост, отрицание которого является уголовно наказуемым. Но это только верхушка айсберга. Под формальным и неформальным запретом находится целый спектр тем, связанных с национал-социалистическим прошлым. Речь идет не только об откровенно неофашистских лозунгах, но и о самых невинных попытках более или менее объективно оценить опыт Третьего рейха.

Весьма показательна в этом плане история с известной журналисткой Евой Херман, о которой в своей книге «Немецкая система» рассказывает Сергей Сумленный. Карьера госпожи Херман складывалась блестяще, долгие годы она являлась лицом ARD – первого канала немецкого телевидения - пока не решила заняться проблемами семьи и материнства в Германии. Это уже само по себе стало весьма рискованным шагом, но апогея скандал достиг, когда на презентации своей очередной книги журналистка заявила, что «нацистское время было ужасным, но то, что тогда было хорошим – это ценность детей, ценность матери, ценность семьи. Жаль, что эти ценности были также демонтированы в шестидесятые годы». После этого Херман выгнали с работы, от нее отреклись все коллеги, и она стала парией журналистского сообщества. «Откровенный разговор о реально существующих проблемах может стоить журналисту работы, поскольку не вписывается в догматы господствующих идеологических табу» - резюмирует Сумленный.

Дети как пережиток прошлого

Возможно, скандал с Евой Херман не приобрел бы такой размах, если бы ей не удалось одним выстрелом задеть сразу две запретные темы: нацистское прошлое и демографическую ситуацию. Получилось это далеко не случайно. В сегодняшней Германии продуманная демографическая политика, направленная на повышение рождаемости, всегда вызывает ассоциации с Третьим рейхом, а человек, выступающий за ее проведение, рискует быть обвиненным в праворадикальных симпатиях.

Тило Саррацин таких обвинений не боится. Поэтому он, говоря о проблемах современной ФРГ, ставит в центр именно демографическую ситуацию. В Германии соответствующая статистика носит весьма печальный характер – рождаемость в стране сегодня примерно в два раза ниже, чем это необходимо хотя бы для простого воспроизводства населения. Возрастной баланс все больше смещается в сторону пенсионеров, соотношение тех, кто платит налоги, и тех, кто получает пенсию, становится все более неблагоприятным. А значит, растет нагрузка на государственный бюджет и на экономику, которая в таких условиях просто не сможет нормально развиваться.

Демографический спад дамокловым мечом нависает над германской экономикой и еще по одной причине. Сегодня ФРГ уже не может конкурировать с такими странами, как Китай или Южная Корея, в области товаров массового спроса. Ее конкурентное преимущество – это высокие технологии и инновации. Для того, чтобы оставаться лидером в этих областях, необходимо много талантливой молодежи. А где ее взять, если рождаемость падает?

Но падает не просто рождаемость. Тило Саррацин особо подчеркивает низкую рождаемость в семьях с высоким уровнем образования и дохода. Люди, ориентированные на построение карьеры и успех в обществе, заводят детей слишком поздно и, как правило, не больше одного-двух. Высокие результаты на ниве рождаемости демонстрируют в основном хронические получатели социальных пособий, для которых каждый ребенок – это существенная прибавка к доходной части семейного бюджета. Казалось бы, что в этом плохого – если люди не в состоянии работать и платить налоги сами, пусть хотя бы увеличивают число будущих налогоплательщиков. Но Саррацин уверен – все далеко не так просто. Дети из семей хронических безработных, как правило, перенимают модель поведения своих родителей и превращаются в таких же, как они, получателей социальной помощи. То есть становятся не подспорьем, а дополнительной нагрузкой для общества.

Насколько справедлив этот вывод? В какой степени дети наследуют не просто образ жизни и модель поведения, но – и здесь Саррацин вступает на еще более зыбкую и опасную почву – интеллект родителей? Автор книги «Германия самоликвидируется» уверен: умственные способности в значительной степени передаются по наследству. И то, что «академики» оставляют меньше наследников, чем хронические безработные, наносит страшный удар по интеллектуальному потенциалу страны. Тут уже поневоле вспоминаются агитационные плакаты времен Третьего рейха, наглядно демонстрирующие, как «малоценные», но более плодовитые способны в течение считанных поколений практически полностью вытеснить «высокоценных» граждан.

И все же – факты, которые сообщает Саррацин, довольно упрямы. Если в начале ХХ века почти половина литературы по естественным наукам в мире выпускалась в Германии, то сегодня ФРГ давно утратила лидирующие позиции. Доля немцев в числе Нобелевских лауреатов тоже постоянно и стремительно падает. Результаты тестов среди школьников демонстрируют, что число малограмотных растет, а дети с нестандартным мышлением и способностью решать сложные задачи превращаются в исчезающее тонкую прослойку.

Но только ли наследственность виновата в таком повороте событий? Тило Саррацин отвечает на этот вопрос отрицательно. И попутно задевает еще несколько тем, о которых лучше бы не вспоминать человеку, который хочет построить карьеру в современной Германии…

Продолжение следует...