Шувалова бросили в закрома Родины

За что я люблю Рашида Нургалиева, так это за четкость формулировок. Стараюсь не пропустить в телевизоре ни одно явление народу министра внутренних дел. Вот и в светлый праздник Дня то ли милиции, то ли полиции Рашид Гумарович порадовал отточенностью мысли. В районный полицейский участок на Академической заглянул президент. Начальник отдела с упоением повествовал о том, как сюда приходят родители и приводят с собой детишек — посмотреть на окружающую красоту. Дмитрий Анатольевич вежливо выслушал начальника отдела, а затем обратился к главе МВД: чего, мол, еще интересного расскажете? Глава не растерялся и тотчас выделил из интересного кардинальное: «Новые технологии, которые пришли к нам, они уже сформировали новый интеллект в органах полиции».

Хочется расширить г-на Нургалиева. Новый интеллект вместе с новыми технологиями стремительно шагает по просторам Родины. Пиршество ума особенно ощутимо в предвыборных роликах, отличающихся друг от друга преимущественно крупными планами партийных лидеров. Под стать роликам и теледебаты, где означенные лидеры иногда дискутируют с оппонентами, а иногда — сами с собой. Жириновского с Зюгановым ничем не испугаешь, остальным придется привыкать. Модераторы мужественно отбывают предвыборную каторгу, но даже лучшим из лучших, ироничному Тиграну Кеосаяну или профессиональнейшему Савику Шустеру, не сильно удается оживить унылый политический пейзаж. Диагноз явлению более века назад дал мудрый Ключевский: в России нет борьбы партий, а есть борьба учреждений. За истекший период упразднилось множественное число, осталось одно госучреждение под названием «Кремль», внутри которого изображают борьбу различные отделы и подотделы. Апофеозом изображения стали телевизионные откровения кудрявого масона Андрея Богданова: «Если вы хотите показать власти фигу в кармане, голосуйте за «Правое дело». То есть Богданов, рожденный властью из пены морской, призывает показать своей матушке-кормилице фигу. Так что можно еще поспорить с Нургалиевым о том, где больше нового интеллекта — в МВД или в политике. Мне кажется, все-таки в политике.

Тон задает, как и положено, Путин. В разговоре с членами «Валдайского клуба» он аттестовал себя оригинальнейшим способом. В ответ на вопрос канадского профессора Петра Дуткевича о том, чем нынешний премьер-министр может отличаться от прежнего, Владимир Владимирович гордо констатировал: «Путин не раздвояется». Соответственно не раздвояется и Медведев — эту функцию он возложил на своих сторонников. С кем бы ни встречался действующий президент, от блогеров до производителей наноогурцов, хоть блогеров, хоть производителей наноогурцов готовы изображать Абызов с Канделаки и Минаев с Иваном Засурским. Их легко можно узнать на любом мероприятии Дмитрия Анатольевича по преданным глазам, излучающим какой-то нездешний свет любви к президенту и грядущему большому правительству.

Отличительная черта нынешней предвыборной кампании — полное пренебрежение к правилам игры. Имею в виду не нормальную политическую борьбу, об этом уже давно речи нет, но саму стилистику кампании, отданную на откуп записным двоечникам. В предопределенности результатов во всем что ни возьми — от предвыборных роликов до встреч знатных единороссов с народом — действие разыгрывается по совсем уж халтурным сценариям.

Вслед за Путиным с Медведевым в закрома Родины забросили Игоря Шувалова.

В первом акте стоит он, элегантно-барственный, задумчиво посреди бескрайнего поля в Приморском крае — то ли уже чего-то сам вслед за тандемом, предпочитающим кукурузу, накосил, то ли еще собирается накосить. Во втором акте действие переносится в некий зал, где первый заместитель председателя правительства РФ общается с населением. Никакого высокомерия, сама внимательность, заботливость, трепетность. Только-только пенсионерка Ольга Ушакова сообщила, что в аптеке нет бесплатного инсулина, как Шувалов тотчас ринулся в ту же самую аптеку — искать инсулин для больной. Стоит ли говорить, что в финале восторжествовало добро? Ручное управление настолько вошло в моду, что заслонило все прочие механизмы государственного урегулирования. Пишу статью, а в телевизоре вещает Сергей Нарышкин — его кинули на Ленинградскую область. Ухватила конец фразы (кажется, речь шла о детских садах): пока не будет установлен строгий контроль, «Единая Россия» не успокоится…

Смею предположить, что даже при самом строгом контроле ЕР не успокоится — до тех пор, пока не прекратится режим вседозволенности для правящей партии. Развращать подданных можно кнутом, а можно и пряником. Про испытание страхом тот, кто хотел знать, уже многое знает. Но и тут есть любопытные нюансы. В 1925 году группа старых революционеров обратилась во ВЦИК с призывом прекратить бессудные расстрелы (в тот год, напомню, отмечали 100-летие декабристов и 20-летие первой русской революции). Однако эти люди из разбитых мелкобуржуазных партий просили не милосердия. Такие расстрелы, убеждали они, развращают не только управляемых, но и управляющих: все дозволено и все возможно.

Любые параллели хромают. Тем не менее, наблюдая за сегодняшней политической жизнью, трудно не заметить, как вседозволенность развращает и управляемых, и управляющих. Можно назначить в качестве первоочередной задачи российской власти бадминтонизацию всей страны, а можно назначить Путина с Медведевым в День народного единства Мининым и Пожарским. Да мало ли, что можно, когда можно все… Впрочем, Медведеву следует посочувствовать — на него возложены две взаимоисключающие миссии: быть одновременно президентом всея Руси и главным агитатором «Единой России». Вот, скажем, заезжает он, весь такой противоречивый, по дороге на Гавайи, где происходит саммит АТЭС, в Хабаровск. А тут нужно и заседание президиума Госсовета провести, и с губернаторами повидаться, и ни на мгновение не забывать об укреплении связи народа с правящей партией. Сложнейшая задача, тем более что народу от правящей партии нужно только одно — льготы и еще раз льготы. Дмитрий Анатольевич, пробираясь сквозь гигантские катушки Амурского кабельного завода, приходит на встречу с пролетариатом, а пролетариат вместо того, чтобы внимать президентским речам об авторитетной силе под названием «Единая Россия», все время чего-то просит. Кому-то необходимо срочно понизить налог на швейную промышленность, кто-то жаждет поскорей освоить целевую федеральную программу, а кто-то просто крайне нуждается в личном общении с тандемом.

Никогда еще управляющим и управляемым не было так сложно понять друг друга, как сегодня. Причину сложности отчасти объяснила Маша Распутина в трагическом рассказе о трудностях общения с одноклассниками. «Где я, а где они», — рявкнула в заключение Маша, нервно поправляя пышную прическу, переходящую в еще более пышную грудь.