Жанна Немцова: в России идет последняя стадия путинского цикла, конец очень близко

На модерации Отложенный

Ровно год назад, 27 февраля 2015 года, под стенами Кремля в Москве был убит Борис Немцов. В интервью НВ его дочь Жанна рассказывает о России без Немцова и о том, что разбудит ее соотечественников

К годовщине гибели Бориса Немцова дочь политика Жанна опубликовала книгу об отце – Разбудить Россию. Ее уже представили на немецком языке в Германии, а вскоре опубликуют в Украине. Россияне смогут прочитать книгу Немцовой только в украинском издании, полагает дочь политика – едва ли кто-то в России рискнет опубликовать ее при жизни президента Владимира Путина.

Сегодня, в день смерти отца, Немцова открывает в Лондоне Фонд Бориса Немцова, который будет работать в том числе в Украине. Накануне НВ встретилось с Жанной Немцовой в Бонне, где она теперь живет, чтобы поговорить о Борисе Немцове, поисках его убийц, будущем России и ее книге, посвященной отцу.

Жанна Немцова с родителями | Фото: Из личного архива Жанны Немцовой

- После гибели отца вы ощущаете, что на вас возложена миссия продолжить его дело?

- Продолжить дело – это громко сказано. Просто мне кажется очень важным, чтобы кто-то из семьи моего отца занимался двумя вещами – расследованием и сохранением памяти о нем, а именно распространением идей образования и свободы. Так получилось, что я занимаюсь расследованием от лица своей семьи. А одна из задач Фонда Бориса Немцова – сохранить память об отце. Это была общая идея, которую я реализовала. Многие из его соратников очень хотели, чтобы такой фонд появился.

- Чем он будет заниматься?

- Сейчас мы заняты подготовкой Форума Бориса Немцова, который состоится в октябре в Германии. Политики и эксперты из разных стран будут обсуждать итоги 25-летия распада Советского Союза. Такой форум проводится за границей, потому что в России остается все меньше и меньше пространства для открытой дискуссии.

Одной из важных тем может стать люстрация. Сейчас российское экспертное сообщество обсуждает, что будет после Путина. Есть понимание, что в России длится последняя стадия путинского цикла. В историческом плане конец очень близок – возможно, через 5-7 лет. Эксперты обсуждают, стоит ли люстрировать людей, которые работали на путинский режим, и как это делать. Это очень серьезный вопрос. Ведь развал системы, как это было в Украине, – только первый шаг к успеху, часто бывает, что смена системы не приводит к преобразованиям.

Мы планируем вручать ежегодную Премию Бориса Немцова за отвагу в отстаивании демократических ценностей. Она может быть присуждена гражданину любой страны, который как-то связан с Россией. Это может быть любой человек, не обязательно политический активист. Ведь в России политическая деятельность стала трактоваться очень широко. В Госдуму недавно был внесен законопроект, который признает политической даже деятельность по изучению общественного мнения, то есть социологию, а также публичную критику властей.

- Вы будете работать в Украине?

- Да, в Украине будет реализовываться ряд проектов. Это помощь семьям Небесной сотни, ремонт школы и покупка оборудования в регионах, где много внутренних переселенцев, помощь крымско-татарскому телевидению, которое сейчас базируется в Киеве [телеканалу ATR]. Организовывается обучающая поездка в Польшу для тридцати активистов гражданского общества. Половина из этой группы – украинцы, вторая половина – россияне. Все эти проекты осуществляются в рамках премии Солидарность, которую я получила в августе 2015 года.

Кроме того, в Украине будет издана моя книжка.

- Да, ваша книга вышла в этом месяце в Германии. Разбудить Россию – для кого эта книга – для западного или русского читателя?

- Я считаю, что она, как ни странно, универсальна. Название – это фраза моего отца, его девиз: "Я хочу разбудить Россию". Я не имела в виду, что беру на себя такую миссию. Это просто произойдет с участием большого количества людей.

Отец считал, что если люди будут просвещены, то ни в коем случае не поддержат действующую власть. Это очень верно. Поддержка путинизма базируется либо на пофигизме и пассивности, либо на элементарном незнании и непонимании ситуации из-за того, что нет широкой дискуссии по важнейшим вопросам развития страны в СМИ, в первую очередь на телевидении.

- А сами россияне как смогут прочесть вашу книгу?

- Благодаря тому, что она будет издана в Украине, в том числе на русском языке. В России, с моей точки зрения, эта книжка не увидит свет в ближайшем будущем. Если кто-то рискнет ее опубликовать, я буду очень удивлена. Дело даже не в том, что она антипутинская и дает критическую оценку реальности – дело в том, что на ней еще и стоит фамилия «Немцова».

В России нет задачи популяризировать что-либо, что связано с моим отцом и характеризует его положительно. Народный мемориал в Москве разрушают, а люди, которые хотят его сохранить, подвергаются нападениям. Фильм о моем отце снимает немецкий телеканал ZDF, а книжка выходит в Германии. Российские телеканалы ни один фильм о моем отце не сделали, только НТВ и Второй канал смакуют подробности личной жизни. Это позор для России, что мы про российского государственного деятеля рассказываем в Германии. Он остается врагом Путина, даже не будучи живым, потому что его имя и идеи объединяют людей.

- Тяжело было писать книгу, которая своим появлением по сути обязана гибели вашего отца?

- Было морально тяжело что-то вспоминать. Но одновременно благодаря этой книжке я много чего узнала об отце. Ко мне в Бонн приезжали люди, которые работали с ним во время его губернаторства в Нижегородской области и проводили реформы.

Если взять архив публикаций о России любой западной газеты 1993-1994 года, там будет очень много о моем отце, потому что Нижний Новгород стал пионером в приватизации. Маргарет Тэтчер в свое время приехала в Нижний Новгород, минуя Москву и Санкт-Петербург. Встреча с коллегами отца дала мне возможность более детально изучить, чем он занимался.

Когда твой отец – известный человек, ты все время думаешь, что надо бы взять интервью часов на пять, чтобы все обсудить от и до, и что в ближайшем будущем ты это сделаешь. К сожалению, я не смогла реализовать это – не понимала, что у меня будет так мало времени.

Фото: Из личного архива Жанны Немцовой

- Прошел год после убийства. Предполагаемым исполнителям предъявлены обвинения, но заказчики не названы. Это тупик?

- Нет, ведь следствие будет продолжаться очень долго. Дело выделили в отдельное производство и будут, скорее всего, безуспешно искать организаторов и заказчиков. Я думаю, что после Путина дело будет раскрыто в полном объеме. А сейчас это расследование важно в том числе и для того, чтобы предотвратить последующие убийства. Эта система должна знать, что встретит сопротивление. Тогда она в какой-то момент может стать менее репрессивной или даже пойти на какие-то шаги в расследовании.

Следственный комитет не хочет расследовать – это понятно, потому что, по всей видимости, к убийству причастны люди, занимающие государственные посты. Они даже не хотят признать политический мотив убийства, потому что это было бы признанием того, что в России убивают критиков Путина.

Расследование в отношении людей, занимающих государственные должности, было бы признанием того, что страной управляют реальные преступники. Адам Делимханов – депутат Госдумы, Руслан Геремеев – замкоммандира роты батальона Север, Алибек Делимханов – командир батальона Север. Заур Дадаев [один из обвиняемых в убийстве] служил в батальоне Север, который де-юре относится к внутренним войскам МВД России, а де-факто контролируется Кадыровым.

Мне кажется, Кадыров и Делимханов уже расписались в том, что причастны к убийству. Кадыров начал угрожать несистемной оппозиции, а в Инстаграме Делимханова появилось издевательское видео на мосту, параллельном Москворецкому. И это очень символично. Мне кажется, они расписались уже во всем, но понимают, что безнаказанны.

- Вы много раз говорили о том, что следствие должно допросить Рамзана Кадырова

- Кадыров, конечно, должен быть допрошен и его окружение тоже. Надо посмотреть, какую роль он играл в этом и кто может быть причастен, о ком мы еще не знаем. При Путине Кадырова не допросят, потому что его допрос по этому делу был бы равносильным обвинению. Но если уж будут допрашивать, то он расскажет все, что знает, выгораживая себя и не выгораживая других, и мы можем узнать много интересного.

- Есть ли у вас возможность влиять на продвижение следствия?

- Можно провести независимое расследование при Совете безопасности ООН. Такое было два раза, когда убили Беназир Бхутто (экс-премьер-министр Пакистана) и Рафика Харири (экс-премьер-министр Ливана), но это было сделано по инициативе самой страны. Я не верю, что Россия сама инициирует такое расследование.

Остальное – это механизмы международного контроля, в частности, назначение специального докладчика в ПАСЕ. Есть еще Европейский суд по правам человека, который может признать, что Россия нарушила конвенцию о защите прав человека и основных свобод, и сделать соответствующее предписание, в том числе – обязать ее выплатить штраф. Мы подали заявление в ЕСПЧ через полгода после убийства. Но недавно в России был принят закон, согласно которому Конституционный суд РФ может заблокировать любое решение ЕСПЧ.

Мы делаем то, что в наших силах. Думаю, в ходе весенней сессии ПАСЕ будет назначен специальный докладчик по этому делу. Это сформулирует европейскую позицию по данному расследованию, то есть еще раз на официальном уровне, я думаю, будет признано, что в России расследование не ведется. Вместе с вниманием медиа это заставляет их чувствовать себя некомфортно. Вода камень точит. Это все будет годами длиться, но если мы ничего не будем делать, они тоже не будут.

- Другим оппозиционерам в России угрожает опасность?

- Я думаю, что опасность угрожает всем известным людям, которые активно участвуют в оппозиционном движении в России. Сейчас под прицелом явно находится Касьянов. Он говорит о том, что ему приходят угрозы в соцсетях. Я бы к этому серьезно отнеслась, потому что отцу тоже приходили угрозы. Владимир Кара-Мурза младший [заместитель председателя Партии народной свободы, координатор фонда Открытая Россия] чудом выжил после того, как его отравили в мае прошлого года. Что можно сказать о Касьянове, Яшине, Навальном, Кара-Мурзе, Дадине – обо всех? Смелые люди просто. Они готовы пожертвовать очень многим ради того, чтобы изменить систему.

- Ощущаете ли вы сама давление Кремля из-за того, что критикуете власть?

- Личных угроз мне не поступает достаточно давно. К тому же, я нахожусь не в России, и они не могут оказывать на меня никакого давления. Они не могут уволить меня с работы, облить краской, избить. А чем больше они будут присылать угроз, тем хуже для них.

Я не могу пожаловаться на то, что меня прессуют. А из интервью, которое я недавно дала РБК [медиахолдинг, в котором Жанна Немцова работала в России], наверное, вырежут то, что я сказала про путинскую систему и про Кадырова. Насколько мне известно, из Кремля позвонили еще до выхода интервью. Это режим, близкий к авторитарному, для них любой человек с независимой позицией – это угроза.