Страсти по РВП

Татьяна Дюлу: Наверняка есть не так много людей, которые знают, что такое РВП. На самом деле, это тот самый случай, когда лучше не знать, чем знать. Лично мы столкнулись с этой аббревиатурой прошлой весной, и на несколько месяцев мысли об РВП всецело завладели нашим сознанием.

Помните, мы рассказывали о том, что хотели и после окончания контракта в Калуге остаться в России? Так вот, без наличия РВП наша мечта могла бы разбиться вдребезги! Потому что РВП — это разрешение на временное проживание, позволяющее иностранцу находиться на территории РФ независимо от виз и работ. Выдается оно сроком на три года, но прожив с ним хотя бы год, можно получить уже пятилетний вид на жительство.

Тот факт, что у Пьера за плечами было четыре года в Калуге, к делу отношения не имел — в Калуге он жил по рабочей визе, которая вместе с работой подходила к концу. Официальный брак со мной и наличие двоих детей - граждан России (в том числе) - помогали лишь в одном: он проходил вне квоты, то есть теоретически отказать в РВП ему не могли.

Пьер Дюлу: Конечно, я и не думал, насколько все будет сложно. Это относится к разряду тех вещей, о которых не имеешь ни малейшего представления до тех пор, пока сам с ними не столкнешься. Ведь если, например, вы живете в Европе, у вас нет знакомых в России и сами вы в Россию никогда не ездили, то вы и представления не имеете обо всех этих приглашениях и визах.

В этот момент из здания вышла девушка серо-зеленого цвета, но вид у нее был счастливый. "Сдала!" - почему-то сказала она именно нам. "Приходили отмечаться по понедельникам?" - спросила я. "Нет! Я просто тут жила, - она протянула мне покрывало: - Хотите? На нем спать удобно и укрыться можно — не холодно".

Когда я женился, нам пришлось делать во Франции огромное количество документов, чтобы моя жена могла спокойно там жить, работать, открыть счет в банке, водить машину с французскими, а не российскими правами, которые во Франции действительны меньше года с момента въезда в страну.

Да, все это было сложно, трудоемко, требовало массу разных бумаг, апостилей, переводов. Но это было осуществимо! Я звонил в префектуру, записывался на прием, мы приезжали, сдавали досье и потом какое-то время ждали.

В назначенный срок мы по почте получали извещение о том, что все готово, ехали и забирали. Поэтому я полагал, что и в Москве нам предстоит примерно такая же, не слишком приятная, но вполне выполнимая процедура в отделении Федеральной миграционной службы.

Татьяна Дюлу: Что-то подсказывало мне, что здесь все будет гораздо сложнее, и я заранее начала паниковать. А вдруг не получится? И что тогда делать? Уезжать? А хочется-то остаться! Словом — надо во что бы то ни стало получить это РВП!

Оказалось, впрочем, что получить РВП — это еще не самое страшное. Самое — это сдать в УФМС пакет документов. И даже не сдать их, а хотя бы просто проникнуть в само отделение.

Это сейчас на Новослободской улице в Москве работает большой и относительно комфортный паспортно-визовый центр, где все и происходит. Открылся он в начале этой зимы, и о нем мы расскажем отдельно. А в июле прошлого года мы штурмовали Управление ФМС, к которому относились согласно адресу моей московской прописки, а значит - и регистрации Пьера.

Image captionТеперь большой и относительно комфортный паспортно-визовый центр работает на Новослободской улице в Москве

Для начала я сама специально приехала туда из Калуги в субботу — на консультацию. Народу человек шесть - ну, думаю, красота! Получила список документов, которые нужны для оформления РВП. Список как список, ничего невозможного в нем не было: заполненная анкета, свидетельство о браке, медицинские справки, сертификат по русскому языку и основам российского законодательства, справка об отсутствии судимостей, копии регистрации и миграционной карты, оплаченная пошлина — 1600 рублей.

Гладко было на бумаге...

Пьер Дюлу: Помню, я обрадовался, что не нужно снова сдавать русский язык: несколькими месяцами раньше я уже прошел тест, поскольку с января 2015 года это было необходимо для продления иностранцам рабочей визы. Да и поход к врачам остался позади: все анализы, которые требовались для подачи заявления на РВП, я совсем недавно сдал в Калуге: без них вообще не делают рабочую визу.

Единственное, чего у нас не было — это справки об отсутствии судимостией. Я отправил по интернету запрос в министерство юстиции Франции. Спустя неделю справка пришла на наш французский адрес. Потом наши друзья забрали конверт из почтового ящика и переслали в аппеляционный суд французского города Ренн — для проставления апостиля. Затем, уже с апостилем, переслали нам в Москву. Все путешествия заняли месяца два с половиной. Во Франции такая бумага действительна полгода, так что, решил я, время в запасе есть.

Татьяна Дюлу: Все остальные документы тоже были собраны, переведены на русский язык, нотариально заверены. Июльским утром мы подъехали к зданию "нашего" УФМС.

У дверей небольшая кучка людей, человек 20, толпились вокруг женщины со списком в руках. Говор разный, по акцентам и внешнему виду легко угадывались выходцы из стран СНГ.

Мы были морально раздавлены. Но приняли, на мой взгляд, единственно верное решение: купили бутылку французского красного вина, выпили ее вечером и решили на время забыть об РВП

Увидев нас, женщина по имени Зухра объяснила алгоритм действий: чтобы зайти внутрь и подать документы, надо в течение двух месяцев приходить сюда по понедельникам, отмечаться. Тогда не потеряете свою очередь. Пропустили один понедельник — начинаете все сначала. Еще можно записаться по телефону, по средам, но дозвониться невозможно.

В этот момент из здания вышла девушка серо-зеленого цвета, но вид у нее был счастливый.

"Сдала!" - почему-то сказала она именно нам.

"Приходили отмечаться по понедельникам?" - спросила я.

"Нет! Я просто тут жила, - она протянула мне покрывало: - Хотите? На нем спать удобно и укрыться можно — не холодно".

Пьер Дюлу: Когда я все это услышал, то подумал, что это какой-то бред! Сразу представил, как специально отпрашиваюсь по понедельникам с работы, приезжаю из Калуги, где мы еще жили, в Москву, топчусь несколько часов в очереди таких же несчастных, дожидаюсь своей фамилии, громко говорю - "Я здесь!" - и еду обратно в Калугу. И так пару месяцев.

Все это было совершенно невозможно.

Поэтому в следующий раз мы приехали сюда вместе с девочками. Прошли сквозь строй и позвонили в дверь. Охранник, увидев милых малышек с лошадками в руках, позволил нам зайти.

Image captionКазалось, самое сложное позади - как выяснилось, напрасно...

Душа ликовала: было ощущение, что нам удалось невозможное и теперь все остальное — сущий пустяк. Поэтому когда после трех часов сидения в коридоре мы предстали перед инспектором, я был в полной уверенности, что сейчас мы сдадим документы и поедем домой праздновать победу.

Татьяна Дюлу: Инспектор Катерина, молодая дородная женщина, хмуро листала документы. Девочки устали и начали скакать. Напряжение нарастало.

Наконец, Катерина заговорила: "Так, справка о несудимости действительна три месяца, истекла неделю назад, переделывайте. Сертификат по русскому языку. По-русски говорите, да? Очень хорошо. Но у вас тут внизу, видите, написано "ИР" — иностранный работник. Это для разрешения на работу. А мы с вами что делаем? РВП! Надо, чтобы было написано - "РВ". Придется пересдавать. Медицинские справки, очень хорошо. А сделаны где, в Калуге? Нет, нам надо, чтобы в Москве — переделывайте. Только учтите — действительны три месяца. Просрочили — все по новой..."

Я чувствовала, как слезы подступают к горлу. Катерина тем временем принялась "работать" с нашей анкетой: "Это написано неправильно, это тоже, это заполняется не так, вот здесь не хватает адреса детского сада ваших детей... Знаете, что? Давайте-ка, пусть папа с детками сидит дома, если вам их оставить не с кем. В следующий раз приходите одна. Посмотрим, проверим. Когда все будет в порядке, пусть приходит супруг. Только детей больше не надо, ладно? И так голова трещит..."

По второму кругу

Пьер Дюлу: Мы, конечно, были морально раздавлены. Но приняли, на мой взгляд, единственно верное решение: купили бутылку французского красного вина, выпили ее вечером и решили на время забыть об РВП.

Была середина июля, у меня начался летний отпуск, и спустя несколько дней мы уехали в Тверскую область, в нашу деревню. Перед отъездом я отправил новый запрос во французское министерство юстиции с просьбой снова выслать мне справку о несудимости и сделать это, по возможности, в сжатые сроки, поскольку общее время в пути превышает срок годности документа.

Image captionБуквы "ИР" сделали сертификат Пьера непригодным для получения разрешения на временное пребывание

Вернулись из деревни мы в августе - отдохнувшие, посвежевшие, бодрые духом. Соседи по даче, как обычно, целый месяц общались со мной исключительно по-русски, что было весьма кстати: считай, полное погружение в язык. Так что для начала я сдал тест по русскому языку и основам российского законодательства.

Далее предстояло посетить кожно-венерологический, психоневрологический и туберкулезный диспансеры. Посетил. Тем временем из Франции подоспела и очередная справка о моей несудимости.

Время шло, моя виза подходила к концу, надо было во что бы то ни стало сдавать документы. Ждать-то РВП потом полгода! Значит, еще как минимум два раза летать во Францию ставить новые визы.

Татьяна Дюлу: Конечно, с самого начала вокруг нас были какие-то странные люди из, как они говорили, "коммерческих структур", предлагавшие за довольно крупные суммы все сделать за нас. Но мы сразу решили, что пойдем официальным путем и все сделаем сами: в конце концов, хотим только того, на что имеем полное право!

Вернувшись домой, я стала думать, что делать. Было понятно, что нужен какой-то нестандартный ход, который позволит нам цивилизованно, минуя перекличку, ночлег на траве и бесконечные переделывания документов, сдать досье в УФМС

Исключение сделали лишь однажды. Я нашла контору, в которой за скромное вознаграждение заполняли анкеты "как надо". Девушка Лариса взялась все исполнить за один день и 2000 рублей. Ладно, думаем, если хоть кто-то знает, "как надо", так и не жалко. Прихожу забирать.

"Только у вас все равно ее не примут", - говорит мне Лариса, убирая деньги в ящик стола.

"Так а зачем же, - говорю, - мы ее делаем, да еще и за две тысячи?"

"Ну так вы же не можете идти без анкеты. А там с первого раза все равно никто не сдает, да и с третьего не всегда. Так что вы сходите, запишите, что надо переделать и возвращайтесь, будем исправлять, обойдется уже дешевле".

"У нас первый раз уже был", - сказала я ей.

Вернувшись домой, я стала думать, что делать. Было понятно, что нужен какой-то нестандартный ход, который позволит нам цивилизованно, минуя перекличку, ночлег на траве и бесконечные переделывания документов, сдать досье в УФМС.

Я зашла на сайт Федеральной миграционной службы, стала рассматривать фотографии сотрудников, записала несколько фамилий из руководящего состава. Потом надела строгий костюм, взяла документы, села в машину и поехала по одному из адресов...

На двери была табличка, почему-то по-английски - "Staff only" ("Только для персонала"). Я приоткрыла дверь и оказалась в просторном коридоре. Постучалась в кабинет, на котором значилась одна из выписанных мною фамилий.

За столом сидел большой добродушный человек, похожий на плюшевого медведя. Он смотрел на меня, пытаясь понять, кто я такая, как здесь оказалась и чего от него хочу.

Я представилась, протянула ему свой паспорт, потом положила на стол журналистское удостоверение. Вкратце описала суть проблемы. На всякий случай сказала, что категорически против коррупции. "Я тоже, мы с ней боремся", - сообщил он мне. Мы еще минут десять поговорили о борьбе с коррупцией и о том, как в этой борьбе победить. Потом он взял телефон и набрал номер. Поговорил, потом сказал: "Езжайте, вас ждут через полчаса. Адрес помните?"

Пьер Дюлу: Документы были проверены: ни к ним, ни к заполненной анкете не было ни малейших претензий. По уставу, расписаться в анкете я должен был в присутствии должностного лица. Спустя два дня я снова встретился с инспектором Катериной, которая на этот раз излучала приветливость и доброту. Молча расписался и получил справку о том, что такого-то числа сдал документы для получения РВП.