Это место обходят стороной, а Матрена здесь выращивает овощи

30 лет здесь нельзя жить, приезжать без разрешения, ловить рыбу и даже ездить на велосипеде. Но когда мы посетили дом 63-летней Матрены Николаевой в Чернобыльской зоне отчуждения, она сажала огород и поделилась с порталом DELFI рецептами приготовления грибов.

«В хороший год собираем только боровики – такие красивые, с темно-коричневыми шляпками. Я закатала на зиму в банках с перцем. Добавляю чеснок, соль и немного кислоты. Хорошие грибы, нет никакой радиации», - сказала женщина, которая была эвакуирована после катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции из деревни Теремцы, но по собственному желанию вернулась домой.

Таких, как она, называют самоселами. В деревне Теремцы ее дом – не единственный жилой, но она и ее муж – самые молодые.

«Когда-то здесь был медицинский центр, а сейчас скорая помощь из Чернобыля только, если нужно, приезжает. Нескоро приезжает, потому что дорога не очень хорошая. Асфальта нет. А магазин — автолавка приезжает раз в неделю. Все, что есть, то покупаем, все необходимое: хлебушек, постное масло, крупу, муку разную, молочные продукты, колбасы», сказала в интервью DELFI М.Николаева.

Когда произошла авария, ей было 34 года.

«Здесь было чисто вообще, и сейчас чисто. Нас не нужно было выселять. Молодым, у кого работа, нужны были детские сады, школы. А остались кто, только старики, пенсионеры», - рассказала Матрена.

- Но вы молодые люди. Почему вернулись? Другие боялись.

- Это мы моложе всех. Большинство людей вернулись сразу, в 1986-ом году. Папа с мамой здесь мои жили, они вернулись сразу обратно. Какое-то время мы были у людей в деревне, люди брали, пока не построили жилье. Мне дали квартиру в Киеве. Но я отказалась и вернулась. Поскольку здесь родители и я отсюда, здесь жила, работала. Работали на причале, а потом пошла на пенсию и осталась здесь. Дети остались в Киеве.

- Приезжают?

- Приезжают, буквально вчера поехали. Помогли нам посадить огород, картошку посадили. Самое большое, что нужно было сделать — картошку посадить.

- Много сажаете?

- Соток десять. Хватает, да не только нам. Еще остается мелкая и курочкам. В прошлом году был поросенок, был конь, такой общественный, с которым муж пахал всем огороды. Но в прошлом году она ходила больная, пропала. И поросенок пропал. Ходила эта, африканская чума. У нас у одних был поросенок и тот пропал. В этом году мы побоялись уже покупать. Мы, правда, сделали сами в сарае дезинфекцию, купили порошок.

- Что вы сеять будете?

- Посеяла уже морковку, буряк, салат, петрушку, еще в парнике помидоры, перец болгарский, баклажаны.

- Баклажаны здесь хорошие?

- В прошлом году большие, как деревья выросли. Капусту, кукурузу еще выращиваю, кабачки. Раньше у нас, когда мы еще работали, были три коровы даже, телята, по две свиньи. Сейчас уже не то здоровье.

- Сразу после аварии не отняли скотину?

- Отняли. У всех забрали скот, правда, компенсировали. Весь скот вывезли. Люди не знали, это все новое было. Очень боялись радиации, боялись за свою жизнь. Не знаю как старые люди, в то время еще много неграмотных было, не знали, что такое радиация. Я, конечно, знала. Официально сразу же не говорили, не было как сейчас, как объявляют по радио и телевидению. Тогда все скрывалось, сказали, что все будет нормально. Но потом начали выселять Припять. Не знаю какого числа после аварии. Начали выселять из зоны в 10 километров, а потом уже сказали, что будут выселять и тридцатикилометровую зону.

Приехали автобусы, сказали на три дня, берите самые необходимые вещи с собой. Было, конечно, неспокойно, ведь мы все оставили. Закрыли, замки повесили и уехали. Кто-то с собой картошки взял, огурцы консервированные, помидоры, крупу, в чемоданы одежду. Всех посадили в автобусы, и когда проверяли дозиметрами, то шутили — бабушки, наверное, в погребе сидели, все чисто и на вас ничего. Потому что ее здесь и не было, радиации. Она вся туда, в Белоруссию ушла.

- Когда родители вернулись, ничего в доме не пропало?

- Ничего не случилось, нас не ограбили, все было в порядке. А мы вернулись и начали здесь постоянно жить с 1989 года. Потом поменялось руководство, понимали, что здесь не грязно и разрешили вернуться.

- Хорошо вам или нет, что вы живете в закрытой зоне?

- С одной стороны, лучше, с другой — хуже. Хорошо, что нет посторонних, никакого наплыва, никто не ходит, не лазает, знаете же, какое сейчас время. А здесь спокойнее.

С другой стороны, плохо, что нет никакого общественного транспорта. Дети приедут, а я ничего не могу им положить, потому что из зоны ничего нельзя вывозить. Никто же этих продуктов не проверяет, грязные они или чистые, зона и все. Нельзя.

Говорят, что должны открыть зону, 10 километров сделают. «Открывают» уже... 30 лет, а они до сих пор не открыли. Саркофаг когда сделают, может быть и откроют.

- А вы видели новый саркофаг?

- Издалека только, когда едем через Припять, через мост. Когда солнечно, хорошая погода, то видно, что строят. Припять был очень красивый город. А Чернобыль какой красивый был! Но сейчас... Все заросшее, что там можно сказать, рассмотреть...