ФСБ предупреждает: много думать вредно

Ведомство обнародовало проект приказа о порядке вынесения предупреждений за «неправильные» мысли.

ФСБ опубликовала скандальный проект приказа о порядке вынесения предупреждений гражданам. Согласно документу, предупреждение выносится директором ФСБ и его заместителями, начальниками оперативных подразделений центрального аппарата, начальниками региональных управлений ФСБ, пограничных управлений. Предупреждение должно выноситься на основе проверенных и материально закрепленных доказательств деятельности гражданина, которая может привести к совершению подследственных ФСБ преступлений: контрабанды, теракта, организации незаконных бандформирований, публичных призывов к экстремизму, шпионажа, разглашения гостайны. Предупреждение выносится в случае, если лицо находится на стадии приготовления к преступлению небольшой тяжести (например, готовится совершить небольшую контрабанду или призвать к экстремистской деятельности) или создает условия для тяжкого преступления (например, своей небрежностью создает условия для шпионажа или совершения теракта).

По словам источников «Ведомостей» в ФСБ, приказ, скорее всего, вступит в силу уже в 2011 году, но поначалу будет накапливаться практика применения новой меры, поэтому и ожидать вала предупреждений не стоит. Тем не менее, уже сейчас можно предположить, что первыми в «зоне риска» окажутся неугодным властям журналисты, политики и общественные деятели.

Насколько серьезным карательным инструментом, могут стать предупреждения ФСБ, рассуждает член правления «Мемориал» Александр Черкасов.

«СП»: – Александр Владимирович, приказ о вынесении предупреждения вас устраивает, как правозащитника?

– Проект приказа оставляет ощущение несоответствия. Представьте, что вы готовитесь совершить небольшую контрабанду. Представьте теперь, что вас вызывает начальник погрануправления, чтобы сказать: «Почтенный, вы собираетесь совершить небольшую контрабанду, как вам не стыдно!». Налицо несоответствие персонажей, которые выносят предупреждения (это крупные чиновники) и которые это предупреждение получают.

Но главное – другое. Давайте разберемся, как устанавливается вина человека, как гражданин взаимодействует с правоохранительными структурами? Разумеется, это происходит в рамках Уголовного кодекса и Уголовно-процессуального кодекса. Если гражданин совершил что-то наказуемое, рассмотрением его деяний занимаются – идем в обратной последовательности – суд, предварительное следствие, либо оперативные подразделения.

Словом, есть действия, которые вами совершены, которые в рамках УК и УПК вам вменяют соответствующие службы, и которые вы признаете или отрицаете. Эта процедура регламентирована, чтобы избежать расширенного толкования, самоуправства и коррупции. Теперь же, получается, кроме следственно-оперативной работы сюда добавляется – страшно сказать – деятельность ФСБ, связанная с предупреждениями.

«СП»: – А что тут страшного?

– Очевидно, на гражданина заводится досье. А по нашим законам, такое досье тайно собираться не должно. Это досье предъявляется потом гражданину, но почему-то не в рамках уголовного и уголовно-процессуального кодексов. Вместо этого гражданину присылают предупреждение: «Почтенный, вы хотите провезти через границу коробку сигар, это нехорошо!».

Что мне кажется наиболее странным, так это то, что досье начинает собираться в момент, когда гражданин никакого преступления не совершил.

«СП»: – Эксперты опасаются произвольного, скажем так, порядка вынесения предупреждений неугодным СМИ. Для этого есть основания?

– Представим, человек что-то пишет. И вдруг выясняется, что за ним чутко следят, причем вне рамок уголовного дела. И потом выносят решение, что он преступил некоторую грань. Но как именно выносят это решение?

Если речь идет не о взрывчатке, а о призывах к экстремизму – речь, скорее всего, идет о текстах. Вопрос: как выносится решение, что некий текст является не то, что бы экстремистским, а может привести к экстремизму? Как происходит эта квалификация, как устанавливается грань?

Это выносится произвольно, согласно собственному усмотрению, какими-то сотрудниками этой замечательной службы, ФСБ. Вот тут очень интересный момент. Закон предусматривает такое понятие, как преступление. А вот действия, которые могут привести к преступлению – это как?

«СП»: – Но можно, наверное, представить ситуацию, когда спецслужбам необходимо вмешаться, чтобы предотвратить преступление…

– Можно. Скажем, по собственным каналам ФСБ узнает, что поступили деньги на теракт. Часть из них потрачена на приобретение поддельных паспортов. Сотрудники ФСБ нагрянули на квартиру подозреваемых, но паспортов не нашли. Доказать ничего они не могут – преступления нет. В этом случае, возможно, допустимо выносить предупреждение.

Но терроризм – другое дело. Мы же говорим о вынесении предупреждений за тексты, за экстремизм.

Экстремизм, если угодно – это мыслепреступление. У нас есть не очень совершенная процедура признания текстов экстремистскими. Но как признать, что текст является приготовлением к экстремизму? Это уже за гранью всех процедур.

К примеру, я знаю, что Александр Солженицын собирает материал для написания «Архипелага ГУЛАГ». «Гэбуха» могла, теоретически, его вызвать и вынести предупреждение. То есть, сказать: «Александр Исаевич, вы встали на скользкий путь, одумайтесь!». Но это могло бы быть в период, когда КГБ боролся с мыслепреступлениями. Допустимо ли так действовать сегодня?