Для кого творит художник?

Вокруг современного искусства давным-давно много лирики и мало холодного и жесткого разговора. На самом деле уже с 80-х годов XIX века с великого Барнома, который обставил приезд никому неизвестной в Америке шведской оперной дивы в качестве культурного события № 1. Давно на первой позиции фигура продюсера, который обеспечивает не только коммуникацию, но и промоушен, т.е. работает в рыночных категориях с любым материалом, который к этому годится.

Блистательно это сработало на контркультуре конца 60-х годов, которая была такая революционная, такая замечательно независимая, которая была тут же обработана продюсерским корпусом. И многоцветия, либертарианизм в одежде и во всем прочем стал незаметно нормой бытия. На этом делались неплохие деньги - и это крутит, крутит все. Поэтому вырваться из мельницы, в которой быть не как все - главное, невозможно.

Потому что для тех, кто не как все, тут же есть свой корпус продюсеров, живущих на тех, кто не как все, и превращающих это в довольно таки не дурно продающийся товар.

Поэтому почудить стало главным мотивом современного искусства. И отличить здесь подлинное от встроенного в игру этого типа художника или, скажем, человека, занимающегося художественной деятельностью (вот это будет точнее) - ну, почти невозможно. Поэтому я твердо могу сказать, что в зоне, которую я знаю лучше других, в архитектуре, в урбанизме давно работает та же самая машина. Уже в 70-тые годы говорилось о «тридцати мандаринах», т.е. тридцать имен, обладающих товарной брендностью. Слово «бренд» тогда еще не употребляли, но смысл был тот же самый. Сегодня это раскручивается на всю катушку.