Какими будут энергетические последствия блокады Катара

Судя по количеству строящихся сейчас терминалов СПГ, в начале 2020-х мир ждет переизбыток предложения сжиженного газа. Решение Катара нарастить добычу в ответ на блокаду может еще больше усилить и без того неизбежное перенасыщение рынка и серьезно сбить цены в перспективе пяти-семи лет. Для Катара такой сценарий не проблема, а вот для США – повод для беспокойства

Блокада Катара другими монархиями Залива и Египтом идет уже третий месяц, и конца ей не видно.

Этот кризис угрожает политической стабильности в регионе, но вот поставки энергоносителей пока практически не затронуты. Это даже удивительно, если учесть, что большая часть мировой нефти и значительная часть газа поставляется именно из Персидского залива. Однако если блокада Катара затянется, ее долгосрочные последствия могут оказаться более серьезными и в энергетике.

Катар – крупнейший поставщик сжиженного природного газа (СПГ), обеспечивающий 30% мировых поставок этого сырья. Такая большая доля рынка во многом объясняется низкими производственными издержками. Когда в начале блокады Египет и ОАЭ запретили катарским танкерам, перевозящим СПГ, заходить в свои порты для дозаправки, многие боялись, что это может серьезно дестабилизировать мировой рынок газа. Но к счастью, на деле бойкот оказался не таким уж строгим.

В середине июня ОАЭ смягчили условия блокады для порта Фуджейра, которым часто пользуются катарские суда. Трубопровод Dolphin, по которому Катар ежегодно поставляет 2 млрд кубических футов газа в Оман и ОАЭ, также работает бесперебойно. ОАЭ сильно зависят от импорта газа, на него приходится более половины электричества, генерируемого в стране. А главный поставщик этого газа – Катар, экспортирующий в ОАЭ около 19,2 млрд кубометров СПГ и трубопроводного газа в год.

Опасения, что Египет запретит судам с грузами из Катара заходить в Суэцкий канал (на этот маршрут приходится около 10% мирового транзита СПГ), также не оправдались. Египту самому нужен катарский газ, чтобы компенсировать внутренний дефицит, а по условиям международных договоров канал может быть закрыт только в случае формального объявления войны.

Итак, текущее влияние блокады незначительно, но есть несколько долгосрочных последствий, на которые стоит обратить внимание. В начале июля Катар объявил о планах на 20% нарастить добычу природного газа на Северном месторождении. Это решение, положившее конец десятилетнему мораторию на увеличение добычи, готовилось еще до начала кризиса. Но сказано об этом именно сейчас, чтобы продемонстрировать, что Катар не собирается уступать внешнему давлению и готов наращивать поставки газа, не обращая внимания на ситуацию на мировом рынке.

Это означает, что на мировом рынке сохранится переизбыток газа. Из-за этого поставщики с более высокими издержками могут уступить часть своей доли рынка Катару. Хотя сжижение стоит недешево, Катар все еще в состоянии конкурировать по цене с российским газом на европейских рынках и еще комфортнее чувствует себя на рынке сжиженного газа в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Это может разрушить планы президента Трампа нарастить американский экспорт СПГ, а также намерение Австралии стать крупным поставщиком СПГ.

Судя по количеству строящихся сейчас терминалов СПГ, включая терминалы в Техасе, Луизиане и Мэриленде, в начале 2020-х мир ждет переизбыток предложения сжиженного газа. Решение Катара может еще больше усилить и без того неизбежное перенасыщение рынка и серьезно сбить цены в перспективе пяти-семи лет. Для Катара такой сценарий не проблема, а вот для США – повод для беспокойства.

В условиях перенасыщения рынка конкуренция между поставщиками обострится, и, кроме цены, им придется задействовать другие аргументы – например, ожидаемый уровень выбросов углекислого газа. Это особенно важно на крупных рынках вроде Европы, чья энергетическая стратегия учитывает не только цену или надежность поставок, но и дополнительные критерии типа воздействия на экологию. Выбросы парниковых газов, в частности метана, становятся все более важной темой; как минимум 13% мировых выбросов парниковых газов уже попадают под те или иные эмиссионные квоты. Для Катара и других поставщиков СПГ это дает возможность получить конкурентные преимущества, обосновав, что их газ обеспечивает более низкий уровень выбросов.

Кроме того, страны Залива сейчас пытаются снизить свою зависимость от нефтяных доходов. Саудовская Аравия, главный инициатор блокады Катара, приняла стратегический план перестройки экономики до 2030 года, который предусматривает развитие ненефтяных отраслей, в том числе возобновляемых источников энергии. К 2023 году Эр-Рияд планирует ввести в действие 9,5 ГВт мощностей на основе таких источников, 700 МВт из которых строятся уже сейчас. ОАЭ тоже активно начинает разрабатывать солнечные электростанции.

Но чтобы эффективно использовать такие нестабильные источники энергии, как ветер и Солнце, странам Залива нужна совместная сеть электропередачи, которая снизит потребность в резервной генерации и повысит надежность. Такая общая сеть уже создана и помогает избегать экстренных сбоев, но используется пока ограниченно. Крупнейший ее участник, Саудовская Аравия, может импортировать или экспортировать в каждый конкретный момент не более 1200 МВт, а это только 2% имеющейся в стране генерации. Нужно вводить новые линии электропередачи, связывающие национальные сети. А строительство такой региональной энергетической системы требует от монархий Залива более плотного сотрудничества, в том числе выработки единой рыночной политики, снятия бюрократических препон и унификации законодательства.

Наконец, если раскол в Персидском заливе не будет преодолен, глобальное потепление в этом регионе может привести к еще более катастрофическим последствиям. Потепление на Ближнем Востоке происходит вдвое быстрее, чем в среднем на планете, что грозит засухами, конфликтами и эпидемиями. Чтобы предотвратить такое будущее, нужно взаимное доверие и сотрудничество. Без поддержки соседей небольшим странам Залива типа Катара будет трудно справиться с надвигающимися переменами.