Десять лет застоя царя-модернизатора

Если мы говорим о модернизации, если мы уже больше года повторяем слова о том, что нам нужна модернизация, а модернизация не идет или идет плохо, это значит, очень хорошо работает партия противников модернизации... Надо конкретно называть имена, фамилии, организации.
Глеб Павловский.

\"Мы\" - так называют себя в России важничающие лакеи, оправляющиеся в кремлевских сортирах и на кремлевских сайтах. \"Мы\" означает у них \"мы с нашим барином\".

Десятилетний юбилей путинского застоя (8 августа 2009 года) и последовавшая за ним серия техногенных катастроф стали символическим рубежом, закрывшим тему авторитарной модернизации, которая \"не идет или идет плохо\".

Только почему же так скромничает азеф наш политтехнологический - \"мы уже больше года\"? \"Больше года\" - это только при молодом барине. (Но про молодого барина все уже сказал отчаявшийся Гонтмахер, еще недавно трепетно ожидавший его судьбоносного бюджетного послания. Какая уж с ним, убогим, модернизация).

Десять лет, а не \"уже больше года\" кремлевские шулера только и вещали что об авторитарной модернизации сверху. Забыли, что ли, про несчастную Португалию, которую, задрав штаны, \"мы\" бросились догонять ровно десять лет назад.

Вот уже несколько столетий в русской истории, как в дурной бесконечности, повторяется один и тот же сюжет. Вновь и вновь появляется царь-модернизатор, который объявляет urbi et orbi: \"Мы отстали от передовых стран Запада на 50 лет, если мы не пройдем этот путь лет за 10-15, нас сомнут\". Неважно, как его зовут: Петр Виссарионович или Иосиф Алексеевич.

Но почему-то каждый раз после очередного героического триумфа очередного модернизатора Россия снова оказывается у разбитого корыта. Появляется новый правитель, который вынужден снова повторять ту же жвачку: \"Мы отстали, мы должны, Португалия, удвоить, иначе нас...

и т.д.\".

Видимо, какая-то системная ошибка закрадывается в дерзкие проекты российских мобилизационных рывков. Что-то в природе Запада, ускользающее от понимания наших модернизаторов, позволяет ему снова оставлять нас позади с горами чугуна и стали, гниющих ракет и подлодок и грезами о Третьем Риме и Особом Пути, секретный план которого хранится в особом отделе.

В наши дни трагедия окончательно обернулась фарсом. Идея сильной полицейской вертикали родилась не в голове неприметного подполковника. Она просто пришлась ему по душе, когда в силу стечения невероятных обстоятельств он оказался на посту президента России. Идея вызревала лет десять в умах \"интеллектуалов\", мечтавших о российском Пиночете, который железной рукой поведет Россию к светлому будущему рыночной экономики.

Такой проект имел бы шансы на относительный успех, если бы суть реформ сегодня заключалась в том, чтобы заставить обездоленное население рыть как можно больше каналов, котлованов и воздвигать \"гиганты индустрии\". Так проводил индустриализацию России сталинский режим в первой половине XX века, похожими методами осуществляли свой рывок страны Юго-Восточной Азии в его второй половине.

Но в XXI веке путинский проект был обречен на провал с самого начала. Экономика знаний XXI века - это экономика свободных творческих людей, живущих в свободной стране, в которой никакая сволочь не посмеет назвать их \"нашей второй нефтью\". Маленький подполковник, обманутый холуями, драматически ошибся веком. Похоже, он уже это понял. Неслучайно его неудержимо тянет back in USSR, к Молотову-Риббентропу и Михалкову-Регистану, но так, чтобы непременно и с \"Патек Филиппом\", и с Тимченко-Абрамовичем.