Западные Балканы: слабеющее звено

Институты ЕС развивались параллельно с его усилиями, направленными на Балканы. Югославия распалась примерно в то же время, когда высокопарная риторика связанная с Маастрихтским договором питала надежды относительно постепенного и неумолимого создания и развития сильной, единой, процветающей «Европы». Способность европейских паладинов декларировать решения, а местных героев следовать им быстро показала отношение ЕС к проблемам на его заднем дворе.

В некотором смысле, заголовки сопровождающие каждый новый балканский кризис помогли европейским политикам отвлечь критиков, которые с самого начала, поставили под сомнение проект единой валюты и единой финансовой системы, которая не учитывает того, что некоторые из ее членов никогда не соблюдали критерии, установленные для вступления в Клуб (речь идет о ЕС).

Через два десятилетия отчеты совсем не хороши.

Миссии ЕС в Боснии и Косово не нашли поддержки ни среди местных общин (прим. пер. - местного общества), ни со стороны американских партнеров, на которых могли бы положиться европейцы. Неспособность Европы управлять своими финансовыми делами, а также неуместность Европы на Ближнем Востоке сократили влияние ЕС в юго-восточной Европе. Траектория общинных отношений в Мостаре служит хорошим индикатором наличия более крупных проблем.

В начале девяностых годов европейцы сосредоточили усилия на общине как на месте где они могли бы использовать свое влияние для доказательства эффективности ЕС в вопросах безопасности. Он (ЕС) предложил решение, которое более благоприятно для бошняков, чем для хорват. Последние возразили и, конечно, европейцы оказались вовлечены в распри между общинами, т.е. в игру с нулевым результатом. Бошняк-хорватское вооруженное противостояние 1993 году, Дейтонские мирные соглашения по Югославии в феврале следующего года (в которых США, а не Европа, сыграли ключевую роль) и последующие дипломатические усилия привели к нынешней шаткой стабильности. Что касается Мостара и более широкой «балканской траектории», европейцы могут записать на свой счет в лучшем случае заминку в «патовой» ситуации, но никак не эффективность в урегулировании конфликтов.

Тем не менее, какими бы беспомощными не были эти страны - членство в ЕС остается главной целью каждого государства в регионе (хотя и в контексте значительного общественного скептицизма относительно цены нахождения в зоне евро). Без европейской мантры большинству балканских политиков было бы весьма затруднительно убедить своих сторонников доверять им. Без этой «химеры» (призрачной цели), независимо от того, насколько она далека, многие на Балканах будут чувствовать то, что философы называют «апорией», - то есть будут ощущать бессмысленность усилий, и то, что у их надежд нет будущего.

Это дает европейцам значительные возможности для переориентирования своих подходов к региону, в котором их нынешняя политика не может добиться успеха. Евросоюз должен заявить, что членство в ЕС возможно только для тех стран Балканского региона, которые не ввязаны в конфликты из-за суверенитета. Следует прекратить политику, предусматривающую требования, выдвигаемые одной стороне или осуждающую её. Это определенно должно пресечь ненужную риторику

Кроме того, ЕС должен заявить, что дискуссии о возможном членстве в ЕС Сербии, Боснии, Косово и Черногории будут возобновлены только тогда, когда все споры о суверенитете будут разрешены.

Одновременно с этим ЕС должен сократить свое региональное присутствие и заняться консолидацией роли ЕС в регионе (назовем эту миссиею «Дзен-ЕС»), на мониторинге ситуации, что позволит ЕС не ввязываться в местные распри. (В этом контексте, завершение европейской полицейской миссии и постепенное сокращение европейского присутствия в Боснии имело бы положительный стратегический эффект).

Европейцы должны дать понять, что вопрос о членстве не будет рассматриваться в тех случаях, когда насилие используется для принятия решений. Кроме того, они бы подчеркнули то, что ЕС не примет автоматически любой вариант разрешения спора по суверенитету, который примут стороны. В противном случае ЕС уже не будет претендовать на власть для того, чтобы вмешиваться в дела Балкан и будет обращать свое внимание на более важные внутренние проблемы. Короче говоря, ЕС дал бы всем понять, что разрешение местных споров зависит в большей степени от сторон вовлеченных в сам конфликт, чем от внешних сил (международных сил).

Однако надо сказать, что есть одно исключение из правил для балканского региона. Одна страна на Балканах упорно трудился, чтобы урегулировать межобщинные споры и до сих пор, пожалуй, является единственным наследником югославского государства, которое не применяло силы для аргументирования своего статуса «кво».

Европейский Союз должен принять Македонию в члены ЕС так же быстро и на таких же «льготных» условиях, на каких были приняты Румыния и Болгария. Одновременно с этим европейские лица ответственные за принятие решений будут с боем пробиваться через возражения Афин во вопросу членства Македонии в ЕС. Но финансовый кризис в Греции дает понять, что Греция, как и другие балканские государства, должна взять на себя ответственность за собственные проблемы.

Нет никаких сомнений, что Охридское соглашение - которое является таким же основным законом страны, как и конституция имеет свои недостатки и остается под угрозой. Кроме того, македонский премьер-министр Никола Груевски, нередко резко выражается в отношении законных жалоб от этнической албанской общины страны. Лидер этого сообщества - Али Ахмети сталкивается с серьезными проблемами на националистическом фланге.

Тем не менее, лишь Македонии, единственной части бывшей Югославии к югу от Савы, удалось с минимальной внешней поддержкой сохранить относительную стабильность в то время, когда весь остальной регион находился в смятении.

Западный дипломатический опыт по Македонии также является уникальным. Вместо того, чтобы усиливать гражданскую идеологию Македония приняла взвешенный подход ЕС, даже при условии определенных случавшихся неудач.

Таким образом, быстрое принятие Македонии в члены ЕС позволило бы ярко продемонстрировать другим странам региона, что ЕС поощряет те страны, которые активно работают над своим будущем, а не стараются искусно манипулировать сложившейся ситуацией.

ЕС должен переориентировать свою наставническую миссию на Македонию. А балканским политикам придется взяться за работу, от которой они старательно уклонялись на протяжении долгого времени.

Вполне возможно, что общины выберут вариант отказа от членства в ЕС в пользу каких-либо альтернатив. Сербия, со своей стороны, могла бы выбрать Россию. Если так, то Запад должен позволить этому произойти. Русско-сербские отношения не так хороши, как это иногда рекламируется, и в отсутствие «западной мишуры» сербы скоро узнают на себе все прелести узконаправленной политики России, направленной наперекор интересам США.

Слишком долго Балканы были регионом, где местные деятели могли беспрепятственно жонглировать властью, вовлекая в свои распри третьи страны и создавая опасные условия для всех заинтересованных сторон региона.

ЕС имеет шанс освободиться от этой «патологии», но только в случае его отказа от продления своей риторики (которая маскирует стратегическую апорию) и принятия того факта, что наиболее эффективной стратегией является усиление своей роли на международной арене.