Судебные приставы получат доступ к персональным данным
Считается, что чиновников и их коллективное бессознательное, обозначаемое расплывчатым термином «ведомство», интересуют только привилегии, условно говоря, мигалки. Наверное, на определенном этапе так и было. Но материальные потребности конечны, и у российских чиновников, в общем-то, удовлетворены. Но есть и духовные потребности, которые в нашем случае сводимы к термину «полномочия». Они характеризуют тот сектор реальности, в рамках которого ведомство и его отдельные сотрудники имеют полную власть над простыми гражданами. Полномочия – это, собственно, власть.
Есть такое ведомство – служба судебных приставов. Считается, что это коллекторы в погонах, занятые выбивание денег из тех, кто задолжал государству. На самом деле выбивание денег – важная, но не единственная часть их работы. Приставы занимаются тем, что исполняют решения судов. Например, по уничтожению частной собственности, как это было в «Речнике» или в «Некрасовке». То есть у приставов, помимо живой силы и исполнительных листов на руках есть бульдозеры. Согласитесь, реальные полномочия.
Но этого мало. Всякое ведомство у нас хочет быть похожим на самое главное ведомство. У силовиков это, конечно, ФСБ. Главная «фишка» ФСБ – тотальный и тайный контроль над существованием любого интересующего ее объекта. В нашу цифровую эпоху можно сформулировать как «доступ к персональным данным».
У ФСБ такой доступ есть. И у ряда других правоохранителей, например, у МВД, тоже есть – в силу того, что им доверено заниматься оперативно-розыскной деятельностью (ОРД). А у приставов – нет. Обидно.
Служба долго пыталась исправить такое положение дел собственными силами. Больше всего их (пока) интересует доступ к персональным данным операторов мобильной связи. Мотивация, как водится, благая – нам всего лишь нужно знать мобильный номер человека, чтобы позвонить ему и напомнить о необходимости уплаты алиментов. Забота о детях, куда без нее.
Однако на практике судебные приставы заваливали мобильных операторов требованиями указать им не только номер абонента, но и сумму средств на его счету, а также любую информацию, позволяющую идентифицировать место, из которого он совершает звонки. Плюс детализацию разговоров – кому, когда, куда звонил и сколько разговаривал. В комплексе это позволяет превратить мобильный телефон в жучок, который вы добровольно носите с собой и к тому же оплачиваете.
Надо сказать, что мобильные операторы долго и успешно эти поползновения пресекали, игнорируя бумаги приставов (а таких запросов приходило без малого 200 тысяч в год на компанию «большой тройки» - МТС, «Вымелком», «Мегафон»).
Если надо – судились и выигрывали суды.
Естественно, выигрывали. Ведь требования приставов противоречат, во-первых, Конституции РФ, («сведения о телефонных соединениях, совершенных абонентом, и информация о месте/районе пользования сотовой связью относятся к тайне связи»). Эти данные могут быть предоставлены только по решению суда органам, ведущим розыскную деятельность (приставы, напомним, к ним не относятся). Зато информация об абоненте - это персональные данные физического лица, которые защищает федеральный закон N 152 «О персональных данных».
В общем, закон мешает приставам жить. В нашей стране есть только одна сила, способная эффективно вертеть это дышло – «Единая Россия». И дышло завертелось.
Депутат-единоросс Владимир Плигин внес законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон «О судебных приставах» и статью 64 Федерального закона «Об исполнительном производстве» по вопросам предоставления судебным приставам персональных данных».
В принципе, объем изменений меньше, чем вышеприведенная фраза. Всего-то надо в трех местах добавить словосочетание «персональные данные». Но в нашей жизни это меняет многое.
В законе не сказано ни слова о мобильных операторах. Там сказано о том, что судебные приставы во внесудебном порядке смогут получать персональные данные любого лица в ходе исполнения своих обязанностей. При этом понятие персональные данные никак не конкретизируется (нет даже ссылки на действующее законодательство). А значит, приставы, по сути, будут вправе получить любую информацию о любом из нас.
Остальное – дело техники. Попасть в поле зрения приставов легко – достаточно задолжать кому-нибудь хоть десять копеек. А дальше – судебное заседание, которое может пройти без вашего присутствия (как это было в том же «Речнике»), и все, исполнительное производство.
Нюанс в том, что пристав может получить вашу персональную информацию, а вы и знать не будете, что в вашем отношении ведется такая работа. Кстати, не только в вашем. В поле зрения приставов попадут все ваши родственники, друзья, партнеры и даже люди, которым вы звонили по ошибке.
Так вот, плигинский законопроект будет принят во втором чтении (третье – техническое) завтра. То есть Думу он, считай, прошел.
Наш единственный шанс – поднять реальную волну и сделать этот законопроект объектом народной ненависти – для начала в блогосфере. Как показывает практика, в некоторых случаях это работает…
Суверенная путинская \"демократия\" все более приобретает формы диктатуры и полицейского произвола.
Суверенитет над свободой слова, над гражданской активностью, над неприкосновенностью личной жизни и частной собственности, над научно-технологическим подъёмом страны - все эти \"суверенитеты\" еще не самые большие сувенирчики народу от воровской путинской власти.
Если понять, что в РФ ельцинские \"реформаторы\" строили вовсе не капитализм, а ФЕОДАЛИЗМ, то все действия князей и вельмож из благородного сословия \"Единая Россия\" являются закономерно направленными в одно русло - в рабовладельческом строе имеющем вид \"демократической республики\" рабам и холопам не положено говорить безнадзорно, мыслить самостоятельно, и желать справедливого.
Дело холопов платить феодальным князьям оброк (в виде задранных тарифов и налогов) и вымирать поскорее, чтобы не мешать светлейшим вельможам разбазаривать Отчизну на рынке мировом.
Место них, изыскателям приходится искать собственность и остальные активы у разной сволочи.
Свои персональные данные можете засунуть. Нормальному человеку прятать нечего.
Вторая проблема. В практике ОФССП есть и шантаж. Они закидывают письмами различные организации. Например, один с/пристав может отправить в службу занятости населения более 200 писем в день, а это проблемы. И они существуют. Куча писем и повесток к должникам. А вот если приставам что-то неинтересно, то им плевать на законы, они из взыскателя должника сделают. Вобщем, беспредел.
Третья проблема. У операторов сотовой связи будут значительные убытки от этих приставов, им придется приставам платить на лапу. Борьба за взятки приставами ведется активно. Как и везде.
5-я проблема. Ничто не мешает завести симку на третье лицо и официально быть без сотовой связи.
6-я проблема. И что приставы-дебилы (именно так сейчас обстоят дела) будут делать с этим потоком информации? Ну позвонил человек кому-то и что?
7-я проблема. В ОФССП проблемы с кадрами, по мелким делам некому работать, приходится чуть ли не синих бомжей из-под забора приглашать, с общим средним образованием. По табелям, в ОФССП народу должно быть больше. На самом деле, меньше. Чтобы денег побольше было.
Вывод. Приставы хотят заработать денег на сотовых операторах. От приставов сейчас у всех проблемы: у милиции, рег палат, бирж труда и т.п. Зря из милиции передали некоторые дела приставам. Менты за пару минут справлялись с делами, в то время, как пристав целый год может тянуть минутное дело. У них ведь всё на амбициях завязано. Навертели в законах чехарду, власть растаскивают кто куда.