Кампания по борьбе с коррупцией обещает быть жесткой и громкой

Энтузиазм, с которым политическая общественность по призыву Дмитрия Медведева включилась в борьбу с извечным российским злом - коррупцией, впечатляет. За неполную неделю в Москве прошло несколько крупных совещаний, встреч, круглых столов и, наконец, заседание Совета законодателей в стенах Совета Федерации, на которое приехал сам президент. И тут же с высокой трибуны Дмитрий Медведев сделал несколько сенсационных заявлений: о необходимости появления системы административных регламентов (ее разработка идет уже пять лет), об упрощении процедуры привлечения к ответственности "избранных" (слишком многие обладают иммунитетом от уголовного преследования), об ужесточении ответственности юридических лиц и о минимизации контактов между чиновниками и гражданами (все запросы станут электронными).

Больше всего шума наделали две инициативы: введение института конфискаций и появление регламента передачи активов госслужащих в доверительное управление. По словам президента, бюрократия не утруждает себя исполнением существующего законодательства, но это еще полбеды. Подчас чиновники не только не отказываются от уже имеющегося, но и становятся во главе госкомпаний. Если председатель совета директоров - еще объяснимая вещь, то зачем там десяток клерков среднего звена? Они по сути занимаются лоббизмом или кормлением, возмущался Медведев и потребовал, чтобы число чиновников в госкомпаниях было сокращено до одного-двух. Сказано - сделано: в тот же день помощник президента Аркадий Дворкович заявил, что МЭР внесло в правительство список фамилий тех, кто останется в советах директоров, и профессиональных менеджеров, которые займут места уходящих: "Я не буду называть их фамилии, но в одной из компаний независимых директоров будет четыре, и вы все очень удивитесь, когда узнаете кандидатуры". Что ж, удивления достойны не только кандидатуры, но также размах и скорость, с которой Кремль начинает чистку бюрократических рядов.

За дело браться можно уже сейчас, не дожидаясь принятия специального закона, - УК и УПК России предоставляют для этого все средства. Была бы политическая воля. А она, похоже, имеется. Другое дело, что процесс примет иные масштабы после того, как в стране появится закон "О противодействии коррупции". Правда, и тут все будет зависеть от того, насколько жесткой окажется его редакция. На самый беспощадный для мздоимцев вариант шансов мало - слишком уж сильно сопротивление.

Основная схватка сегодня развернулась по четырем позициям - обязательное декларирование доходов чиновников и членов их семей, конфискация, эмбарго на переход чиновника на работу в фирму, которая входит в сферу кураторства этого чиновника, и ответственность юрлиц. По каждому из пунктов есть аргументы и контраргументы. Например, противники чиновничьих "семейных" деклараций говорят о несостоятельности этой меры: мол, найдут, на кого все переписать. Их оппоненты возражают: такая мера зарекомендовала себя на Западе, да и требование введения финансового контроля за расходами чиновников - обязательство России по ратифицированным международным конвенциям. Как пояснил "Итогам" замглавы думского Комитета по безопасности Михаил Гришанков, "надо быть реалистом - в жизни немало примеров, когда записывали на самых близких и оставались ни с чем".

Противники конфискации справедливо опасаются массовых репрессий и ошибок со стороны следствия, а сторонники напоминают, что эта норма вернулась и в нынешнее законодательство, но в части антитеррористической борьбы. Теперь необходимо распространить ее на коррупционные преступления. За прошлый год неправедно нажитого имущества было отобрано всего на 34 миллиона рублей. Но есть международные обязательства: именно Россия настаивала на включении конфискации в качестве отдельной статьи в Конвенцию ООН против коррупции (впоследствии ратифицированную Думой).

Расчет был как раз не на конфискацию имущества внутри страны, а в большей мере на возврат активов из-за рубежа.

Сам факт появления запрета для чиновников перебираться на работу в бывшие "подведомственные" компании и раньше не вызывал особых нареканий, а после последней волны бизнес-трудоустройств покинувших госслужбу чиновников отпали последние сомнения. Спор идет вокруг длительности такого эмбарго. Иными словами, за какой срок морально устаревает административно-лоббистский потенциал экс-бюрократа? На Западе это зависит от уровня чиновника - чем он выше, тем срок дольше.

Президент Медведев поднял смежную с этим тему - необходимость передачи активов госслужащих в доверительное управление. Дело в том, что эта норма есть - она зафиксирована в существующих законодательных актах о госслужбе, но практически не выполняется. Неясно, кому и как чиновник должен передавать свои активы. По западным нормам нужны трастовые компании. А пока царит неопределенность, россияне, кто похитрее, переоформляют активы на родственников или доверенных лиц. А кому-то лень сделать даже это. Очевидно, чтобы взбодрить ленивых, Медведев предложил усилить наказание за несоблюдение нормы вплоть до отчуждения активов у госслужащего. Но чтобы реализовать угрозу, надо начать с деклараций о доходах и ужесточения санкций за ложные сведения. А насколько широким будет список лиц, обязанных декларировать доходы? Круг замкнулся...

Доработкой закона о борьбе с коррупцией сегодня занят недавно созданный Совет при президенте РФ по противодействию коррупции. Иными словами, законопроект будет "президентским", а это придаст ему дополнительный вес и скорость при принятии. Надобность в спешке есть: 6-10 октября в Страсбурге в рамках пленарного заседания GRECO (Группы государств против коррупции, членом которой Россия стала в феврале 2007 года) будут заслушаны заключение и рекомендации по России в рамках первого и второго раундов антикоррупционной оценки. По словам Гришанкова, интерес к этому колоссальный: "Все будут ждать результатов, причем кто-то с определенным злорадством".

Проверки GRECO малоприятны для любой страны-участницы: в свое время порцию "черных шаров" получали все без исключения страны Европы. Другое дело, насколько велик окажется список претензий? Суть подготовленного проверяющими от GRECO доклада станет известна только к концу августа. России дадут время на ответ, а в октябре - слушания. Принятие закона "О противодействии коррупции" стало бы сильным аргументом в пользу Москвы. В ином случае российской делегации в GRECO придется туго. Не этим ли объясняется тот факт, что личность "ответчика" от России до сих пор не определена?

Если раньше деятельность по линии Россия - GRECO курировалась межведомственной рабочей группой во главе с Виктором Ивановым, то теперь, похоже, контроль переходит к Минюсту во главе с Александром Коноваловым. Верится с трудом, что министр станет мальчиком для битья. По информации "Итогов", защищать позиции России в Страсбурге будет кто-то из заместителей Коновалова. Правда, непонятно кто: докладчик должен бегло говорить на одном из двух языков GRECO - английском или французском, - таково требование.

Впрочем, куда важнее, каким будет содержание закона и национального плана. 25 июня глава президентской администрации Сергей Нарышкин сообщил только самые общие направления работы - принятие закона, меры по совершенствованию госуправления в целях предупреждения коррупции, меры по повышению профессиональной подготовки кадров и правовому просвещению и первоочередные меры по реализации самого плана. Никакой конкретики. С другой стороны, предложений только за истекшую неделю в Кремль поступило предостаточно - от парламентариев, местных властей, ученых, юристов и просто от граждан, что называется, с мест. Только выбирай...

Светлана Сухова