Саратовского прокурора Евгения Григорьева убили «свои»?

Загадочное дело об убийстве прокурора Саратовской области Евгения Григорьева становится все более странным . С одной стороны (если верить Следственному комитету РФ), оно вроде бы раскрыто.

Причем образцово-показательно. В короткие сроки были задержаны подозреваемые в организации убийства и сами киллеры. Но с другой... Никто из сотрудников прокуратуры до сих пор не объяснил, зачем директору местного завода «Серп и молот» Алексею Максимову убирать Григорьева ? Что, в свою очередь, уже породило в Саратове целую волну слухов. Дескать, на Максимова просто хотят повесить заказное убийство «синего мундира», в то время как истинный заказчик бродит на свободе.

Но слухи были слухами, пока в редакцию «КП» не позвонила давняя знакомая убитого прокурора.

- Я уверена - Григорьева убили свои! - сказала Людмила Карпова (имя и фамилия изменены, но женщина согласилась дать показания следствию, если это потребуется).

Исходя из того, что следствие заинтересовано в получении максимума информации и обязано проверять все версии, даже самые невероятные, мы публикуем цитаты из этого сенсационного интервью.

Исповедь «информатора»

Впервые я встретилась с Григорьевым еще в начале 90-х, когда он возглавлял «Кобру» (следственно-оперативная группа, избавившая город от бандитской мафии в 90-е годы. - Ред.), а я только-только пыталась начать собственный бизнес. Времена были лихие, и бизнес у меня бандиты, конечно же, пытались отнять. Но каждый раз мне удавалось выкрутиться. Настоящие трудности настали, когда на меня наехали представители одной из самых влиятельных саратовских преступных группировок. Люди там были очень серьезные, и когда я отказалась отдать свое предприятие (взамен мне предлагали остаться при нем управляющим), пригрозили смертью. Тогда-то я и побежала в «Кобру». Григорьев внимательно меня выслушал и обещал помочь. И действительно, спустя короткое время бандитов задержали и возбудили уголовное дело.

По натуре Григорьев был очень добрым человеком. Но требовал, чтобы все было по закону. Например, пришли ко мне в магазин с очередной незаконной проверкой. На месте оказался только мой заместитель. Ну он и согласился дать взятку. Когда Григорьеву я это рассказала, он сильно рассердился. И пригрозил: «Зачем ты допустила это? Если это повторится, я с тобой больше работать не буду! Сразу нужно было приходить ко мне и все рассказывать!» Обиделся он на меня тогда очень сильно...

Я довольно часто общалась с Евгением Федоровичем. Сначала исключительно по делу, но потом наши встречи приобрели дружеский характер. Впоследствии отношения строились так - я помогала Григорьеву с информацией, касающейся ситуации с преступностью в Саратове (так как бизнесмен знает ее, увы, слишком хорошо). Он помогал решать мне мелкие проблемы. Встречались мы обычно два-три раза в месяц.

Замужем за прокуратурой

Круг моих прокурорских знакомых расширился после того, как против ОПГ, пытавшейся отнять мой бизнес, возбудили уголовное дело. Тогда я познакомилась с одним из сотрудников прокуратуры Сорокиным (фамилия изменена. - Ред.). Когда Сорокин уволился, начал сильно пить. Именно тогда его знакомые, оставшиеся работать в прокуратуре, попросили меня: помоги мужику вылезти из ямы... С Сорокиным у меня начался роман, мы даже начали жить вместе. Он смог подняться на ноги. Я тогда и не подозревала, к чему приведет этот гражданский брак.

Несмотря на то, что Сорокин уволился из прокуратуры, он продолжал тесно общаться с бывшими коллегами. Фактически это была очень организованная группа людей, повязанная общим прошлым. Причем у каждого имелся какой-то компромат друг на друга, который, впрочем, их еще больше сплачивал.

Эти люди занимались «скользкими» делами - например, как и бандиты, «доили» предпринимателей. Серегин (далее фамилии изменены, сейчас он высокопоставленный сотрудник прокуратуры. - Ред.), Чурин (один из местных прокуроров. - Ред.), Николин (высокопоставленный сотрудник прокуратуры. - Ред.)... Сейчас эти имена на слуху. Тогда их должности были не столь видными, но все равно значимыми. О том, чем занималась эта преступная группировка, созревшая внутри прокуратуры, я, разумеется, рассказывала Григорьеву. У меня были свои причины...

Досье на коллег

В конце 90-х прокурорские работники попытались отнять уже мой бизнес. У меня к тому времени был продуктовый магазин в центре города, на который они и положили глаз. Тогда-то и стали понятны истинные намерения Сорокина - он жил со мной только для того, чтобы в один прекрасный момент стать владельцем всего моего состояния. Обманным путем Сорокин все-таки завладел магазином, но Григорьев, работавший тогда уже в прокуратуре Саратова, помог мне и здесь - именно он оформлял заявление в суд и советовал, как себя нужно вести. Я ему в благодарность продолжала поставлять информацию о прегрешениях людей в форме. К тому времени Григорьев обладал уже обширным досье на многих сотрудников правоохранительных органов - уверена, что не только я была его информатором. Несколько раз сама лично видела, как он вносил какие-то записи напротив фамилий саратовских силовиков. Он уже тогда задумывался о необходимости кадровой чистки.

Рапорт об отставке

К тому моменту, как Григорьев стал прокурором Саратовской области, он знал очень много. И не строил иллюзий по поводу своего окружения. «Поменял бы всех прямо сейчас, но некем ведь заменить», - как-то сказал он мне.

Основные претензии он имел к трем сотрудникам (далее идут фамилии этих лиц). Кроме того, он подозревал некоторых помощников в том, что они утаивают от него информацию. Но Григорьев на открытый конфликт не шел - громкие скандалы никогда не были его коньком. Думаю, он хотел нанести один, но решающий удар.

Несмотря на то, что открыто Григорьев ни с кем не конфликтовал, отношения с окружением у него стремительно портились. Особенно они обострились в середине прошлого года, когда в газетах появилась информация о денежном состоянии одного из прокурорских работников - на его жену, оказывается, оформлен ряд объектов недвижимости в Саратове. В середине прошлого года Григорьев потребовал от этого человека подать рапорт об увольнении. И отослал его в Генпрокуратуру. Но бумага затерялась в Москве.

Григорьев все понимал, но отчего-то медлил. А противоположная сторона тем временем перешла к реальным действиям. Помните дело Русакова? («КП» уже писала, как незадолго до смерти Григорьева некто Русаков был осужден на 5 лет за мошенничество - он собирал деньги с бизнесменов якобы... для организации отставки неудобного прокурора.) Так вот, я уверена, что все это - дело рук коллег Григорьева. Об этом говорит то, что в деле Русакова фигурировал представитель правительства Олег Грабко. Он возглавлял прокуратуру одного из районов Саратова. Они не могли подумать, что Русакова задержат и арестуют. Произошло это благодаря осведомленности Григорьева. А дело дошло до суда только благодаря тому, что его расследовали не местные следователи, а из Пензы. И только благодаря Григорьеву суд назначил Русакову пять лет тюрьмы за мошенничество.

Недруги Григорьева были уже готовы на серьезные меры. Но не дремал и Григорьев. Факты в его досье достигли, очевидно, критической массы. Я думаю, что он собирался их передать вышестоящим органам. Но не успел...