А был ли Opel?

Неожиданный оптимизм вице-премьера Жукова по поводу срыва сделки - лишнее доказательство ее заведомой виртуальности

Когда в середине сентября было объявлено, что концерн, состоящий из канадской Magna и российского Сбербанка, все же купит у американской General Motors немецкий Opel, мы обратились к экспертам с главным вопросом: зачем? В смысле, зачем это Сбербанку и вообще России? И никто не смог на этот вопрос ответить (см. №101 «Новой» от 14 сентября). Правда, эксперты намекнули, что у этой сделки может быть не столько коммерческая, сколько политическая подоплека. И вот теперь, когда сделка развалилась (а именно GM объявила, что вообще не будет продавать немецкий автоконцерн), политические расклады приобрели четкие формы.

Здесь надо говорить о политике трех стран: США, Германии и России.

GM ведь заявила о продаже Opel не от хорошей жизни. Американская компания сама находилась фактически в состоянии банкротства, от которого ее спасли только деньги налогоплательщиков. И налого-плательщикам очень не хотелось, чтобы их деньги спасали еще и европейцев. Но сейчас в американской финансовой (и тесно связанной с ней политической) элите набирает силу альтернативный тренд: мол, государство сыграло роль спасителя национальной экономики, за что ему большое спасибо, но теперь оно уже не должно решать за бизнес, как ему развиваться. Мировая экономика потихоньку начала расти, и в GM рассудили, что временно проблемный актив можно и не сбрасывать, тем более за бесценок.

В Германии накануне эпохальной сделки была и вовсе предвыборная ситуация. И она сильно обострилась из-за российского фактора. Как уже рассказывала «Новая» (см. №104 от 21 сентября), на территории избирательного округа канцлера Ангелы Меркель расположены верфи Wardan Yards, от которых зависит благополучие более 10 тысяч человек. Эти верфи не так давно купили некие офшорные инвесторы - и довели до банкротства. Среди этих инвесторов обнаружился Андрей Бурлаков, бывший замгендиректора российской «Финансовой лизинговой корпорации» (ФЛК).

Эта компания разорилась потому, что неосмотрительно выдала львиную долю средств, полученных в том числе от иностранных инвесторов, в виде займов никому не известным фирмочкам, которые, как это водится, деньги не вернули. По этому поводу сейчас даже завели уголовное дело.

Так вот, если бы этот скандал был как следует раскручен конкурентами Меркель, то это сильно осложнило бы предвыборную борьбу. И тут как раз вовремя возникла сделка с продажей Opel русским, на которую тут же переключилось общественное внимание. Меркель удалось развернуть ажиотаж в свою пользу, поскольку было объявлено, что на немецких предприятиях компании сокращений не будет. Ради этой благой цели канцлер и обещала выдать госгарантии на 4,5 млрд евро. Но выборы победоносно прошли, а теперь GM обещает сделать то же самое за 3 млрд. Немцы готовы экономить на всем, в том числе на русских друзьях.

Наконец, Россия. Выборов у нас не бывает, зато есть «Газпром», интересы которого во многом определяют реальную внешнюю политику. На немецком фронте эти интересы в первую очередь завязаны на реализацию проекта Nord Stream и на микширование последствий газовой войны с Украиной. Надо сказать, что Ангела Меркель в последнее время многое сделала на обоих этих направлениях, и по такому случаю можно было бы и ввязаться в сделку с Opel, так нужную стратегическому партнеру в его политической борьбе.

Но теперь сделка рассосалась сама собой, и стало возможным признать ее заведомую бесперспективность. Что и сделал в экспресс-комментарии первый вице-премьер Александр Жуков: «У российского автопрома полно проблем и без Opel».

В общем, все стороны остались довольны. Кроме, наверное, Германа Грефа, но он, я думаю, скоро утешится: на подходе старт куда более судьбоносной для Сбербанка кампании по смене логотипа.