Зачем Путину герои труда

С выходных все смеются над героями труда. В детстве я их видел довольно много. Отец писал о них очерки, как тогда было принято – большие, на целый газетный разворот. Прекрасные все, в общем, люди: смелый милиционер, опытный наладчик, ткачиха-ударница.

В избушке распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.

Однажды меня привели в гости к передовой ткачихе, миловидной полноватой женщине, героине социалистического труда – в четырехкомнатную квартиру на главном проспекте города. Она недавно приехала со съезда КПСС и, накрыв стол снедью из спецмагазина, показывала капитальный, как вложения в экономику, кожаный портфель, который выдавали делегатам, и фото на память.

Карьера советского героя труда состояла из двух этапов: на первом он работал, на втором сидел в президиумах, обменивался опытом, встречал на родном заводе заезжее высокое начальство: «А это Валентина Семеновна, наша Валечка, героиня». Потом – на съезд или депутатом.

Чтобы изготовить героя, нужно было к усердному труду добавить хорошее отношение руководства. Начальству нужны были передовики: в соседнем районе есть, а у нас? Если девушка хорошая, непьющая, не гулящая, комсомолка, общественница, выполняла план, ей начинали помогать: ставили на лучшие в цеху станки, подвозили к ним лучшее сырье, наладчики бежали по первому зову, а не как обычно: «У нас перекур». В экономике, где все время что-то ломалось и простаивало, – большое подспорье.

В 1992 году мы встретили героиню труда в городском универмаге. Она работала там кем-то вроде вахтера: сторож – не сторож, нечто наподобие дежурной на этаже. Она не жаловалась, даже не ругала Горбачева. Не хотела, может, ронять достоинства перед теми, кто застал ее на вершине основательной рабочей славы. Но и так было ясно, что в наступившей жизни она не слишком счастлива. Новому собственнику фабрики не нужна была ткачиха, которая сидит в президиумах. Ему была нужна ткачиха, которая ткет.

Герои среди нас

Каждый, кто хоть неделю ходил на работу, знает, что герои труда или кандидаты в них существуют на самом деле. Что есть – ну, нам же давно говорили – два трудовых пути: широкий и узкий, и большинство идет по первому. Большинство за 20 минут до конца рабочего дня начинает нервничать, за десять собирает сумку, последние пять минут держит палец на кнопке «Выкл.» офисного компьютера, или станка, или кому что бог послал, пригнувшись для низкого старта.

Ровно в 18:00 это большинство заполняет собой улицы и станции метро. Я, например, не понимаю, как огромная масса людей может заканчивать работу изо дня в день в один и тот же момент. Как иногда раньше, иногда позже – понимаю. А каждый день в одно и то же время – нет.

Большинство не сильно возражает, что его уход и приход отмечают по времени магнитной карточкой или записывают в большой конторской книге: лучше так, по часам, чем чтобы напрягали. Оно не возражает против большой зарплаты, но лучше хорошая средняя, на какую можно без труда уйти в другое место, если начнут напрягать.

Большинство искренне считает, что когда начальство или собственник в отпуске, можно расслабиться: это наше время, мыши в пляс. Именно поэтому начальству (собственнику) приходится торчать в офисе, да и вообще держать этот самый офис. Жизнь идущего широким путем начинается вечером в пятницу и более-менее заканчивается утром в понедельник.

Все остальные, для кого нет четкой границы между работой и собственной жизнью, потенциальные герои труда и есть.

Тут важно понять: не только мы, умники, сомневающиеся в Путине и его реставрации советских реалий, но и вот это самое большинство смеется, всегда готово посмеяться над героями труда. Над тем, кто не выключает компьютер ровно в шесть, не срывается, не бежит в метро, предпочитает что-то сделать, чем два часа провести в пробке по дороге к телевизору. И в советское время смеялись ничуть не меньше. Штаны с дырой, лучше выпить пять стаканов, чем работать, как Стаханов.

Всякие рабочие звания и прочие знаки почета и отличия не только помогали выстраивать фальшивую декорацию рабочей власти (это само собой), но и как-то прикрывали тех, кто любил и хотел работать, от насмешек большинства в стране, где работать было принято и престижно в меньшей степени, чем сейчас у нас. Защита от коллектива тех, кто хотел от него оторваться, в нашем глубоко коллективистском обществе.

Герои-миллиардеры

У нас не собираются демонтировать капитализм, звезды за труд будут давать при капитализме. А совместимы ли его злой гений и геройство?

В Китае – очень даже. В современной КНР, где все производство давно частное, есть термин, который переводится примерно как «трудовая модель» или «образец труда». Образцом труда, согласно постановлению госсовета КНР, могут считаться лица, внесшие крупный вклад в дело развития производства предприятия, углубления реформ, усовершенствования механизма управления, повышения экономической эффективности и тому подобное.

Есть и трудовая награда – Всекитайская медаль труда имени Первого мая.

Образцом труда может стать, вне зависимости от класса, и рабочий, и служащий, и эксплуататор трудящихся. Например, миллиардер Чэнь Гуанбяо, который постоянно жертвует на благотворительность и выступает с патриотических позиций, он тоже трудовая модель: ведь каждый по-своему может вносить вклад в дело «углубления реформ» и строительства социализма с китайской спецификой. Кто будет образцом – решают профсоюзы, за плечами которых, как положено, партия, представленная и на капиталистическом предприятии своей вездесущей пчелиной сотой.

В Японии, мы догадываемся, тоже должны быть свои герои труда: там патернализм, и наверняка все трудятся за честь компании и доброе слово императора. Трудовой героизм там в наличии. Но перерабатывают японцы за дополнительную плату, премию, повышение и соцпакет. То, чего СССР так и не добился от своих трудящихся, – систематические сверхурочные и рабочие субботы, дзагё, по-нашему – будни трудового подвига – в Японии хорошо оплачивается. Японцы сидят в офисах в первую очередь поэтому. Почему работодатель готов платить всем поголовно за переработку? Потому что в коллективисткой культуре, где не принято забегать вперед других, где лезть вперед старших стыдно и не бывает молодых начальников, пусть уж лучше пересидят все, чем не доработают нужные и талантливые. Лучше ненужный человек посидит три лишних часа на работе и получит свою прибавку, чем нужный уйдет, чтоб не высовываться, вместе со всеми, сделав меньше, чем может и хочет. Проще всего было бы оставить нужных, им и платить. Но устои, устои-то куда девать. Попрошу написать об этом моих японских и китайских корреспондентов.

Смерть от моральных стимулов

Звания и награды для трудящихся уже довели до исчезновения с карты страну рабочих и крестьян. Вместо того чтобы дать людям зарабатывать столько, сколько они могут, и тратить заработанное на то, чего им хочется, СССР вешал на них флажки, ленточки, гирлянды и звезды. И стоит, сверкая, елка в пышном зале, с грустью вспоминая про былые дни. А в былые дни, как и в нынешние, трудящиеся хотели материального вознаграждения за добросовестную и ударную работу.

У нас, конечно, планируется соединить героев труда с капитализмом на китайский манер. Профсоюзы, партия большинства или кто там за нее – Народный фронт – будут рассказывать собственнику и менеджменту, кто у него в компании хороший работник, кто похуже, а кто и вовсе герой. (А некоторым собственникам так и надо: вечно норовят считать героями труда своих родственников). Звание Героя Труда – это еще и любимое всякой властью право дать или не дать, одного наградить, а другого обойти. Этому дала – ты дрова рубил, а ты тоже рубил, но тебе не дала, клюв твой не нравится.

Вряд ли Путин намерен давать звезду героя труда, как китайцы, частникам – основателям и программистам «Яндекса», владельцам «Билайна», механикам частных автосервисов. Он наверняка думает о заводах-гигантах, сталеварах-стахановцах, доярках-рекордсменках, фрезеровщиках-правофланговых, учителях с большой буквы. Человеку, который вырос в мире, где деньги значили не так много, как сейчас (больше значили более материальные вещи и менее материальные звания), хочется как-то воссоздать этот мир – не сильно разрушая нынешний, разумеется. У менеджеров средних лет сейчас в моде приложения, которые имитируют простенькие игры их детства: морской бой, электронику с волком из «Ну, погоди», змейку. У нас змейка, а у него ГТО и звезда героя.

Путин, как обычно, хочет всем нравиться. В случае с героями труда он хочет понравиться народу. Это один из сигналов в длинном ряду о том, что у нас теперь народный режим, опирающийся на широкое большинство трудовых людей. Вот же – заботятся о простом человеке, орден дали. Выходит фальшиво. Герои труда – они настоящие, это он какой-то не вполне настоящий, как и эти его новые награды.

Боюсь, что Путин имеет в виду то, к чему привык с детства: реальный труд за имитацию вознаграждения. За разговоры про честь и славу. За флажки и гирлянды. За мечту рабочего человека выбиться через орден в номенклатуру. Это проще, чем поднять бизнес, совладать с воровством, вытолкать экономику на уровень более развитых стран, и на этом единственно возможном основании вознаграждать труд единственно правильным способом: платить большие зарплаты и строить работающую социальную систему.

Встречу кого-то из новых героев труда охранником в супермаркете – совсем не удивлюсь.