Почему нервничают спецслужбы

На модерации Отложенный На прошлой неделе руководитель Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктор Черкесов признал, что в России идет война спецслужб. Впрочем, нельзя не заметить, что война эта продолжается уже много лет, а ее главные сражения неизменно происходят незадолго до федеральных выборов.

Конфликт между разными силовыми ведомствами зрел уже давно, публичным он стал во второй половине сентября. Сначала были взяты под стражу четыре сотрудника Счетной палаты, включая полковника Юрия Гайдукова, прикомандированного к палате от Минобороны и заподозренного в получении взятки в 1 млн. Затем по подозрению в незаконном прослушивании телефонных переговоров и получении взятки были арестованы глава департамента оперативного обеспечения Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) генерал Александр Бульбов, бывший заместитель начальника службы безопасности ФСКН Юрий Гевал и еще двое оперативников.

Стоит отметить, что генерал Бульбов был в ФСКН далеко не последним человеком: в 2000-2003 годах он работал в аппарате полпреда президента в Северо-Западном федеральном округе Виктора Черкесова, а после назначения Черкесова главой ФСКН в течение года возглавлял в этой службе управление собственной безопасности. Сам генерал, выступая в суде, назвал свой арест местью ФСБ за его участие в "оперативном обеспечении" расследования двух громких дел -- о контрабанде мебели через торговый центр "Три кита" и о контрабанде китайских товаров через подмосковную воинскую часть ФСБ.

В начале прошлой недели газета "Коммерсантъ" опубликовала статью Виктора Черкесова (он считается одним из ближайших соратников Владимира Путина), в которой он выразил серьезную озабоченность по поводу "междоусобицы спецслужб" и призвал коллег по чекистскому сообществу "беречь нормы в своей среде". Стоит напомнить, что в декабре 2004 года тот же Черкесов опубликовал в "Комсомольской правде" статью, которую многие сочли своеобразным "чекистским манифестом": в ней глава ФСКН, прослуживший 25 лет в органах госбезопасности, обосновывал особую историческую роль чекистов в возрождении России.

На выступление Черкесова тут же отреагировал следственный комитет (СК) при Генпрокуратуре, возглавляемый однокурсником Путина Александром Бастрыкиным. Он распространил заявление о том, что "продолжит борьбу с преступностью и коррупцией, невзирая на должности или ведомства". Как напомнили в СК, за последний год были "инициированы процедуры привлечения к уголовной ответственности 58 судей различных уровней, 234 следователей органов внутренних дел и 16 следователей органов наркоконтроля". "Приведенные цифры и примеры свидетельствуют о том, что никакая должность или принадлежность к тому или иному ведомству не могут являться гарантией ухода от ответственности за совершенные преступления,-- отмечается в сообщении СК.-- Следственный комитет при прокуратуре РФ намерен и в дальнейшем информировать общество о масштабах и характере проводимой работы".

Помимо чисто уголовных обвинений в этом противостоянии присутствовали и явные элементы политической борьбы. Так, на прошлой неделе сразу два губернатора -- иркутский, Александр Тишанин, и томский, Виктор Кресс,-- выступили с резкой критикой региональных управлений внутренних дел. И хотя поводы у них были разные (в Иркутске -- недовольство обеспечением безопасности дорожного движения, а в Томске -- расследование гибели местного предпринимателя, в причастности к которой подозревают двух сотрудников управления по борьбе с экономическими преступлениями областного УВД), тот факт, что назначенные президентом губернаторы рискнули восстать против напрямую подчиненных федеральному центру глав УВД, тоже можно считать свидетельством ослабления "силовой вертикали", которая еще пару лет назад казалась непоколебимой.

Другим знаковым политическим событием стал неожиданный приезд Владимира Путина в штаб-квартиру ФСБ вечером 8 октября -- уже после того, как были арестованы генерал Бульбов и еще два сотрудника ФСКН. И хотя, по сообщению пресс-службы президента, его визит был посвящен знакомству с "комплексами технических средств, применяемыми для обеспечения информационной поддержки Национального антитеррористического комитета", этот жест многие эксперты расценили как демонстративное выражение поддержки главе ФСБ Николаю Патрушеву в его противостоянии с другими силовиками, в частности с руководством ФСКН.

Однако с уверенностью говорить о том, что Путин окончательно встал в этом споре на одну из сторон, было бы неправильно.

Дело в том, что нынешний "межсиловой" конфликт, обострившийся накануне очередных выборов в Госдуму, нельзя считать беспрецедентным. Едва ли не каждые федеральные выборы повергают российских силовиков в состояние глубокого стресса, ведь сама перспектива более или менее свободной смены власти априори грозит им серьезными потрясениями. Поэтому, например, в 1996 году, когда тогдашний глава государства Борис Ельцин, по прогнозам социологов, вполне мог проиграть президентские выборы лидеру КПРФ Геннадию Зюганову, группировка кремлевских силовиков во главе с руководителем службы безопасности президента Александром Коржаковым решительно выступила за отмену выборов и силовое продление полномочий президента. В итоге жесткая подковерная борьба привела к тому, что коржаковцы лишились своих постов, а Ельцин все-таки пошел на всенародные выборы и победил.

В 2000 году силовики на политической сцене себя фактически не проявили -- видимо, потому, что исход тех президентских выборов был предопределен еще в конце 1999-го. Тогда молодой и энергичный премьер Владимир Путин не только доказал избирателям свою состоятельность в качестве нового национального лидера, но и "вытащил" за счет своего высокого рейтинга на второе после коммунистов место на думских выборах новорожденный блок "Единство".

Зато в 2003 году успокоенному наступившей стабильностью обществу опять понадобилась встряска, которую на сей раз обеспечило управление собственной безопасности (УСБ) МВД, взявшееся за отлов "оборотней в погонах". Если учесть, что министерство тогда возглавлял "гражданский" Борис Грызлов, его первым заместителем был выходец из ФСБ Рашид Нургалиев, а главой УСБ -- тоже бывший чекист Константин Ромодановский, то мотив давнего, еще с советских времен противоборства между милиционерами и чекистами просматривался вполне четко. Во всяком случае, сотрудники московского угрозыска тогда утверждали, что работать "по оборотням" в МВД начали еще в 2001 году, сразу после назначения Ромодановского, и этому процессу в МВД даже придумали особое название -- "перебивка красных крыш".

Тогда же в качестве возможного главы МВД впервые была названа кандидатура руководителя ФСКН Виктора Черкесова. А в конце января 2005-го наблюдатели заговорили о том, что Черкесов может стать главой ФСБ вместо Николая Патрушева. Тогда Путин впервые не приехал на расширенную коллегию ФСБ, прислав вместо себя премьера Михаила Фрадкова и отправившись вместо этого на встречу с Черкесовым. И хотя эта отставка до сих пор так и не состоялась, слухи о смене глав МВД и ФСБ обсуждаются в СМИ довольно часто.

А в последние две недели оснований для беспокойства у Нургалиева, Патрушева и прочих силовиков лишь прибавилось. Ведь Путин в очередной раз доказал, что может перемещать даже политически значимые фигуры с одного поста на другой не хуже наперсточника, который один знает, где окажется шарик. Так было и в июне 2006 года, когда президент неожиданно поменял местами генпрокурора Владимира Устинова и бывшего министра юстиции Юрия Чайку, и в феврале 2007-го, когда министром обороны стал налоговик Анатолий Сердюков. Так было и совсем недавно, в начале октября, когда глава Службы внешней разведки Сергей Лебедев по воле президента переквалифицировался в исполнительные секретари СНГ, а его место занял бывший премьер Михаил Фрадков. А если учесть явную склонность Путина к непредсказуемым кадровым решениям, то и его недавний визит в ФСБ может оказаться лишь традиционной "операцией прикрытия", за которой последует назначение на пост главного контрразведчика совершенно неожиданного человека.

Получается, что вопреки успокоительным заявлениям Путина о том, что обновление правительства произошло ради сохранения стабильности власти после президентских выборов 2008 года, ни один из чиновников не может чувствовать себя уверенно. И даже тем, кто вроде бы уже остался в новом кабинете, приходится задумываться о том, чтобы в ближайшие несколько месяцев занять место "поближе к телу", при этом не зная точно, к какому именно. Ведь даже признание Путина о готовности стать премьером при следующем президенте отнюдь не отвечает на главный вопрос: останется ли нынешний глава государства полновластным хозяином России и после истечения его президентских полномочий.

Именно поэтому нынешние разборки внутри чекистского сообщества, которое тот же Черкесов считает "крюком", на котором держится страна, и на которое с начала своего первого срока опирался Путин, могут создать для президента серьезные проблемы. Ведь если в начале путинского правления чекисты не были достаточно сильны и потому были просто вынуждены действовать сообща, то теперь, когда они разделились на группировки, имеющие своих представителей во власти и в крупном бизнесе, интересы этих группировок зачастую радикально расходятся. И каждая из них наверняка постарается оказаться на первых ролях в решающий миг передачи власти. А поскольку широкая дорога, ведущая в светлое будущее, в этот самый миг неизбежно сузится, то остаться в авангарде смогут лишь те, кто сильнее поработает локтями -- ну и прочими подручными средствами, конечно. И совершенно не факт, что в этой борьбе не пострадает и сам Владимир Путин, который в какой-то момент вполне может оказаться в самой гуще сражения.