Немцам нужны трофеи, добытые Россией во время ВОВ

15 октября в Россию приедет с визитом канцлер Германии Ангела Меркель. Говорят, президент Путин вновь попытается подарить ей знаменитую Бременскую коллекцию. Первая попытка закончилась скандалом - министра культуры Михаила Швыдкого в телеэфире обвинили в торговле музейными ценностями.

Кто бы знал, что начало эпопее с кочующими мировыми шедеврами положит безвестный «остарбайтер», угнанный в 1942-м с Украины. Он батрачил в замке Карнцов под Берлином и не раз видел, как ночами эсэсовцы сносили в подвалы какие-то ящики. Когда в 1945-м в замке расположилось командование 38-й инженерно-саперной бригады 61-й армии 1-го Белорусского фронта, бывший пленник рассказал о «кладе».

Грабители и победители

«Раскопки», проведенные кладоискателями-красноармейцами, были массовыми. Картины Рафаэля, Дюрера, Рембрандта, Ван Гога расходились как горячие пирожки. Их меняли на швейные машины Zinger, «сапоги Черчилля» (офицерские сапоги, сшитые, по слухам, из хрома, подаренного Сталину Черчиллем) и всякий ширпотреб, бывший в СССР в диковинку... Капитан Красной армии Виктор Балдин, реставратор по профессии, первым понял, что уничтожаются уникальные ценности, и стал сначала забирать их остатки из подвала, а потом выменивать у солдат и офицеров. Больше месяца, пока саперы шли походной колонной от Берлина до Бреста, Балдин собирал «походный музей» в своем чемодане, обменивая трофейные сувениры на губные гармошки, планшеты, шали, отрезы ткани, бижутерию и немецкие марки.

В чемодане Балдина оказалось 362 работы, живопись и графика, а также личный кортик Геринга. Он плюс «география» живописных работ позволили историкам и искусствоведам утверждать, что коллекция была награблена для Германа Геринга, в том числе из собраний бременского Кунстхалле, откуда работы свозились в подвалы Карнцов под предлогом спасения от «красных варваров» и американской оккупации.

Часть этого награбленного фашистами разнесли по свету победители - в Новосибирск, Самарканд, Самару, Баку, но большая часть бременских рисунков осела в чемодане Балдина. Его капитан спрятал в Троице-Сергиевом монастыре под Загорском, где работал реставратором. После смерти Сталина в 1953-м Виктор Балдин писал письма - писал всем, начиная с Климента Ворошилова и заканчивая Борисом Ельциным, - предлагая вернуть в музеи Бремена свой чемодан с графикой. Лишь в 2003 году, после затяжных переговоров, была предпринята первая попытка возвращения. Ее остановили музейщики и реставраторы.

Домашняя ссора

- Это было в прямом телевизионном эфире, - вспоминает Савва Ямщиков, председатель Ассоциации реставраторов России и бывший участник российско-германских переговоров по проблеме перемещенных ценностей. - Из газет я узнал, что бременская коллекция будет отдана Германии. В тот же вечер меня пригласили на ТВ, но в одной студии с тогдашним министром культуры Михаилом Швыдким я сидеть отказался. Меня сняли в отдельной студии. Я его спросил: «Когда вы снимали фильм о Бремене, вы мне лично говорили, что ничего не надо отдавать. Почему изменили позицию и предлагаете все отдать?»

Ямщиков в прямом эфире показал подлинник документа 1994 года, по которому немецкая сторона в обмен на возвращение части бременской графики обязывалась реставрировать исторические памятники двух российских городов, разрушенных Второй мировой войной, - Новгорода и Пскова.

По данным источника «Профиля» в Министерстве культуры, тот эфир смотрел президент Путин, который якобы возмутился тем, что его «пытаются водить за нос». Сделка была сорвана, а Швыдкому Путин якобы приказал: «Ямщиков вам показал документ, вот и работайте».

Подлило масла в огонь конфликта и заявление Николая Губенко, бывшего министра культуры СССР и депутата Госдумы. Накануне возвращения «балдинской коллекции» он официально заявил: «Я знаю сумму отката Швыдкому за Бремен - 60%, или приблизительно $280 млн». Это заявление Губенко сделал после того, как новый министр культуры Александр Соколов признал, что «коррупция в Минкульте на всех этажах власти». Г-н Швыдкой, к тому времени глава Федерального агентства по культуре и кинематографии, подал в суд на Соколова, но не Губенко.

«Профиль» попытался получить комментарий Михаила Швыдкого, но его помощник Наталья Уварова передала лишь слова г-на Швыдкого: «Он считает некорректным обсуждать проблему бременской коллекции, не будучи министром культуры». А скандал двух высокопоставленных чиновников, кстати, закончился вполне по-домашнему. Г-н Швыдкой попросил актера Кирилла Лаврова, чтобы тот попросил Путина помирить двух чиновников. А г-н Соколов попросил режиссера Никиту Михалкова, чтобы тот о том же попросил тоже Путина. Президент Соколова и Швыдкого «развел» - скандал спустили на тормозах, суд закончился мировой. Но не история с «балдинской коллекцией».

Опять скандал

Новый министр культуры, Александр Соколов, восстановил Госкомиссию по реституции культурных ценностей, распущенную в конце 1990-х г-ном Швыдким. Вместе с ней была реанимирована инициатива России по реставрации памятников Новгорода и Пскова. В 2007-м начались новые российско-германские переговоры. Еще одна комиссия, из числа немецких и российских реставраторов и искусствоведов, пришла к совместному заключению, что на восстановление памятников истории Новгорода и Пскова, по их мнению и мнению Министерства культуры РФ, потребуется около 29 млн евро. Зимой 2007-го это заключение эксперты Минкульта передали российской и немецкой переговаривающимся сторонам, которые взяли тайм-аут до мая. Весной в Москве немецкие переговорщики, напомнив, что на восстановление Новгорода Германией уже потрачено около 1 млн евро, что подтвердила проверка Совета Федерации РФ, назвали новую сумму, которую они согласны выделить на реставрацию двух городов-памятников, - 2 млн евро.

- При этом они предложили, - говорит участник переговоров Савва Ямщиков, - мол, вы на аукционах продайте два рисунка из коллекции Бремена и используйте их на реставрацию. Это торгашество. Кстати, они не постеснялись оговорить, что если мы выручим более 2 млн евро, то разницу должны вернуть им. Тут я не выдержал. «Извините, господа, - говорю. - Мне стыдно сидеть с вами за одним столом. Вы ведете себя так, будто стоите в 1941-м на мотоциклах у Москвы. Но сейчас другие времена. И не спекулируйте будущим визитом Меркель в Москву. Ельцинские времена кончились. Путин уже сказал мюнхенскую речь».

Те переговоры Ямщиков демонстративно покинул, отказавшись от статуса эксперта, но сегодня они продолжаются под руководством заместителя министра культуры РФ Леонида Надирова. Как удалось выяснить «Профилю», Москва и Берлин рассматривают уже не две схемы возвращения ценностей, а три. Первая - Швыдкого: около 20 из 362 рисунков «чемодана Балдина» остаются в России навсегда, а остальные работы Германия получает бесплатно. Вторая - схема Ямщикова: 10 картин остаются в стране, остальные после реставрации германской стороной Новгорода и Пскова вернутся в Бремен. Наконец, третий вариант - вообще со всем повременить, так как после серии скандалов все схемы нежизнеспособны. В качестве компромисса (не устраивающего, к слову, обе стороны) президент Путин подарит канцлеру Меркель 15-16 октября две-три работы из «балдинской коллекции», и стороны опять возьмут тайм-аут в поисках прорывного решения.

- Я знаю, что переговоры идут, - говорит депутат Госдумы Николай Губенко, - но президент Путин будет не прав, если коллекцию или ее часть отдаст.

Будет много шума, как предвыборного, что ослабит его позиции, так и гражданского возмущения. Германия и так получила от нас все. Еще Хрущев отдал Дрезденскую галерею, которую мы и восстановили. Немцам возвращены Пергамский алтарь, 3 миллиона единиц нумизматики, целые музеи. А они, кстати, не только ничего нам не возвращают, но и даже не указывают, что «Дрезденка» ожила благодаря русским реставраторам. Этот подход, что мы должны только отдавать, а нас взамен не будут трогать, исчерпал себя.

Торг уместен?

Николай Губенко и Савва Ямщиков сформировали непримиримую оппозицию - «никаких переговоров». К ним примкнула Ирина Антонова, директор Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, которая изначально была противником возвращения перемещенных ценностей.

- Мы должны занять жесткую позицию, - уверен Савва Ямщиков. - Ведь что такое реституция? Это удовлетворение пострадавшей стороны. Всё. После скандала с 2 млн евро немецкая сторона потеряла последнего союзника. Я, как реставратор, знаю, что важнее восстановить и тем сохранить памятники, чем хранить картины из Бремена в запасниках. Поэтому, зная, что мы ничего не должны Германии, пошел на компромисс. Но теперь уверен: никому ничего отдавать не надо. По Гаагской конвенции 1949 года Германия не имеет права предъявлять никаких претензий оккупированным ею странам. Надо организовывать выставки и делать эти произведения максимально доступными миру, а не пылить и не гноить их в спецхранах. Кстати, что и делает г-жа Антонова, - а европейцы в ответ пытаются арестовывать наши музейные ценности или устраивают всякого рода провокации, когда их перевозят, нарушая либо температурный режим, либо безопасность перемещения.

- Я бы не назвал возвращение «балдинской коллекции» актом реституции, - не соглашается Павел Хорошилов, бывший заместитель министра культуры РФ и один из инициаторов возвращения бременских ценностей Германии. - Ведь все графические работы и картины из бременского Кунстхалле были перевезены в СССР как личные трофеи. И в соответствии с Гражданским кодексом и законом «О ввозе и вывозе культурных ценностей» мы должны все же вернуть коллекцию немецкой стороне. Кстати, сам Балдин понимал, что с юридической точки зрения его действия были противоправными.

О том, как рядовые и офицеры расценивали свои действия в 1945-м и позже, пожалуй, красноречиво свидетельствует история знаменитого полотна Альбрехта Дюрера «Женская баня». Его Балдин, как ни старался, не смог выменять не только на вожделенные любым воином «сапоги Черчилля», но даже на золотые монеты. Наверняка простой народ истинного значения этого шедевра немецкого Ренессанса не понимал, но эротизм сцены ценил как мог. Эскизы Дюрера с обнаженными красавицами, по воспоминаниям Виктора Балдина, украшали тенты грузовиков, кабины «эмок» и танков саперов 61-й армии 1-го Белорусского фронта. Примерно так, как много лет спустя дембельские альбомы солдат, служивших в ГДР, украшали переводные картинки-наклейки немецких актрис и просто полуобнаженных девушек. В конце 1980-х годов «Женская баня» Дюрера всплыла в Баку, где частный коллекционер продал ее Национальному музею имени Мустафаева. В 1990-х музейщики Бремена, отыскавшие следы картины, обратились к президенту Азербайджана Гейдару Алиеву с предложением выкупить ее. Алиев был краток: «Берите». Но пока велись переговоры о компенсациях, загадочной «Бани», цену которой слухи взвинтили стократно, и след простыл. По слухам, она была продана в частные руки арабских нефтяных магнатов, а затем перепродана частному коллекционеру из США.

В те же годы и чуть раньше в среде советских и российских частных коллекционеров владеть графикой и живописью из Бремена стало престижно. У самого известного из советских собирателей, Феликса Вишневского, по разным данным, было от 17 до 25 бременских рисунков. 34 рисунка оказались в Самарканде (Узбекистан), большая часть которых тоже растворилась в частных руках. Еще 50 работ постепенно перекочевали из Новосибирска в Эрмитаж. А примерно 100-130 графических рисунков, по данным Минкульта РФ, по-прежнему находятся у частных коллекционеров и, чем дольше идут безрезультатные переговоры, тем быстрее превращаются в выгодное вложение капитала.

Слабость победы и сила поражения

Глава российской делегации на идущих российско-германских переговорах по «балдинской коллекции», замминистра культуры РФ Леонид Надиров категорически отказался от интервью «Профилю». «После достижения договоренностей» - таков был его ответ.

Другой участник переговоров, занимающий высокий пост в музейном мире, просил не называть его имени, но признал: «Полагаю, пришло время, когда Россия поняла: односторонние уступки играют против нее и воспринимаются визави как слабость. У нас наконец обратили внимание на позицию США в вопросе перемещенных ценностей. Она проста: на все, что ими вывезено как из Европы, во время Второй мировой войны, так, например, из Вьетнама или Ирака, наложен запрет на 100 лет. Всё. Тема закрыта. Это позиция уверенного в себе государства. Большего сказать не могу».

Примерно такую же позицию занимает Англия, экспозиции Британского музея которой почти целиком состоят из вывезенных ценностей, награбленных во время колониальных войн. Наконец, французам в голову не приходит требовать у Италии коллекцию живописи Наполеона, которая свободно выставляется по всему миру, оставаясь собственностью Италии. Поэтому, как объяснил «Профилю» другой источник из Минкульта РФ и окружения депутата Николая Губенко, постепенно заходящие в тупик переговоры, скорее всего, закончатся «незначительными отступными, чтобы сохранить лицо перед ЕС». А в среде как российских переговорщиков, так и высшего чиновничества, похоже, вызревает иное видение проблемы: зачем просить у Германии деньги на реставрацию Новгорода и Пскова, вставая в позу проигравшего, когда у страны есть Стабилизационный фонд? Шанс выделения 29-30 млн евро на реставрацию российских городов из средств Стабфонда, как удалось выяснить «Профилю», есть. Его реализация могла бы закрыть тему перемещенных ценностей: все останется в России. Точнее, то, что еще не разворовали и не перепродали.

Молчание памятников
Список разрушенных во Вторую мировую войну памятников истории и культуры, которые могут быть восстановлены за счет частичного возврата бременской коллекции
Новгород и область
1. Церковь Спаса на Нередице (1199) - 90 млн рублей.
2. Церковь Николы на Липне (1290) - 40 млн рублей.
3. Церковь Архангела Михаила Сковородского (начало XV в.) - 195 млн рублей.
4. Церковь Благовещения (1103) - 80 млн рублей.
5. Церковь Спаса на Ковалеве (1380) - 15 млн рублей.
Псков и область
1. Собор Мирожского монастыря (около 1140) - 65 млн рублей.
2. Собор Снетогорского монастыря (1310) - 55 млн рублей.
3. Церковь Успения в Мелетово (1465) - 60 млн рублей.
4. Церковь Сергия с Залужья (XVI в.) - 30 млн рублей.
5. Церковь Богоявления (1496) - 39 млн рублей.
6. Церковь Косьмы и Дамиана с Примостья (1462) - 45 млн рублей.
7. Церковь Косьмы и Дамиана с Гремячей горы (XIV-XV вв.) - 25 млн рублей.
8. Церкви Довмонтова города (XIV-XV вв.) - 10 млн рублей.
9. Музей-заповедник А.С. Пушкина «Михайловское» - 20 млн рублей.
10. Псковский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник - 140 млн рублей.
Источник: Министерство культуры РФ.